Глаза войны - Вячеслав Миронов

Прямиком направился к своему шефу Мячикову. Он сидел в кабинете, курил, читал бумаги, рядом дымилась обычная солдатская кружка. По запаху понял, что обычный кофе с водкой. Лицо у шефа было как у всех — серое, землистое. Оторвался от бумаг, растер красные от усталости глаза.

— Здорово, заместитель! Проходи. Говори, — пожали друг другу руки. — Кофе будешь?

— Буду!

Он налил кофе. От водки я отказался.

— Наш «Шейх» подкреплением обзавелся. — Я выдержал паузу. Кто знает, может, начальник уже в курсе.

— Местные жители после наших арестов «дернули» к нему, чтобы не попасть на нары? — Не знает, это хорошо.

— Может, кто и дернул, не знаю. Но такой Зелимхан Садаев тебе ни о чем не говорит?

— Слышал. Была ориентировка.

Петрович порылся в бумагах, заваливших весь стол. Потом устало махнул рукой. Оно и понятно, ежедневно поступали сводки, ориентировки с очень расплывчатым описанием. Только Каргатов с его фотографической памятью и образным мышлением мог представить себе портрет преступника. Мы же с Мячиковым не способны на подобное.

— Ничего особенного, — начальник открыл свою толстую тетрадь, полистал, туда он вкратце заносил все ориентировки, из которых выписывал основные «подвиги» преступников.

— Не ищи. Специалист по подрывам, любитель фугасов с радиовзрывателями. С ним еще около 15 бандитов. Два «вовчика»[10]. За плечами арабов Афган, Палестина. Плюс еще пара интересных кадров — Очерхаджиев и Коровин. Прямо как у Булгакова в «Мастере и Маргарите» — Кот Бегемот и Коровин с глумливой рожей.

— Ага. А Шейх у них за Воланда, — усмехнулся Петрович. — На-ка, почитай. Прямо как в воду глядел. — начальник передал мне ориентировку.

Я начал читать.

— Ну и как тебе этот «Кот Бегемот»? — Мячиков прихлебнул кофе.

— Хорошие ребята с одним большим недостатком — живут долго.

— Что-нибудь еще известно?

— Они готовят акцию возмездия тут у нас. Садаев предлагает напасть на нашу деревеньку. Мол, расслабились после зачистки. Нас с Каргатовым записали в кровники. Плюс есть подтверждение, что у Хачукаева имеется часть архива Дудаева и Масхадова.

— Слушай, мужик, — Мячиков внимательно смотрел на меня, — давай-ка я вас отправлю с Серегой куда-нибудь в другое место, а?

— За что? Петрович! Что мы тебе хренового сделали? — Я поперхнулся горячим кофе. — Плохо работаем? Не понял. Поясни.

— Тут многим вы на хвост наступили. Стали кровниками у милиционеров, стали кровниками у бандитов. Вон, ради ваших жизней, народ притащился откуда-то. Поеду завтра на Ханкалу и попрошу, чтобы вас перевели, где потише.

— Значит, слушай меня, Петрович. Стойте там и слушайте сюда, как говорят в Одессе. Я — русский офицер и прятаться на своей земле от бандитов… Да пошел ты, Петрович, на хрен! — я обиделся и «завелся». — И Серега такого же мнения! С командованием надо поговорить, чтобы они контрмеры приняли и подготовились к нападению. А не нас с Серегой эвакуировать. Никуда не поеду! Надо будет — до Директора дойду, вот тогда тебя куда-нибудь отправят. Ну, а чуть раньше, мы с Каргатовым тебя оправим. На три русские буквы, понял?

— Ты особо-то на меня не ори, я здесь начальником работаю, — предупредил Мячиков, ему не понравился мой монолог.

— Ну вот и работай, — уже более спокойно добавил я, — информируй командование, информируй Ханкалу, что у бандитов подкрепление, и если они «добро» на зачистку не дадут, через месяц бандиты нас зачистят. Силенок наберут — и зачистят. Людей положим из-за соплежуйства. Вот и весь расклад. Так что работай, начальник, работай.

— Ну, ты и тип, подполковник, — Мячиков шутливо покачал головой. Я, значит, думаю, как бы позаботиться о вас, а ты меня на три русские могучие буквы. Хорош гусь!

Мы обсудили, как составить информацию командованию и копию в Ставку — на Ханкалу.

Зачем письменно? Чтобы прикрыть свой зад. Если командование не примет мер, кто их знает, то совесть наша будет чиста, да, и перед прокурорами, коль они так заинтересовались нашими особами, также мы будем чисты. В этом деле лучше перебдеть, чем недоглядеть.

Раздался голос Каргатова в коридоре:

— Дежурный! Где подполковники Мячиков и Ступников?

— Заходи, Серега, в кабинет к шефу! Он тут всех кофе угощает! — заорал я.

— Ты еще всю часть позови, — заворчал Мячиков, но кофе сделал.

Я вкратце обрисовал ситуацию Сергею. Он, поглаживая усы, прихлебывая кофе, внимательно слушал.

— Ты своего «Демона» потряси, может, что еще нового узнаешь, — порекомендовал Мячиков.

— Потрясу, — кивнул Серега.

— Вопросы, господа хорошие, есть? — Мячиков выпроваживал нас из кабинета.

— Когда работать начнем? — я посмотрел на него в упор. — Сейчас прокуратура нас трясти будет, и что дальше?

— А информация по Старым Атагам у вас путная есть? Ну, приеду я сейчас на Ханкалу. Буду требовать «добро» на зачистку. Мне зададут такой же вопрос. И что? В каких домах базируются боевики? Где сидит Хачукаев? И этот… — он заглянул в бумажку, — Садаев с его дикой ордой? Где хранится архив Дудаева, Масхадова? Где у них огневые позиции? И еще много «где». Ну, и что мне им сказать? Что Ступникова с Каргатовым записали в кровники, и поэтому они требуют зачистки, так что ли? Я же тебе предлагал перевестись в другое место. Ты сам рвал «тельник» на груди и кричал, что будешь здесь до последнего. Вот, кстати, Каргатов, тебе тоже предлагаю с целью сохранения жизни тебя эвакуировать. Здесь, в Чечне, но там, где поспокойнее. Согласен?

— «Таити, Таити. Видали мы ваше Таити! Нас и здесь неплохо кормят!» — ответил Серега. — Лучше тогда сразу домой — в Красноярск. Пока я здесь с террористами борюсь, дома американские шпионы во все щели лезут.

— Ничего, приедешь, будем на чем показатели делать, — парировал Мячиков. — Значит так. Если не будет толковой информации по Старым Атагам — я вас эвакуирую к чертям собачим. С одной стороны я прикроюсь тем, что спас работников от гибели. С другой — у меня нет работников, чтобы провести агентурную разведку по Атагам. Пусть «чистят» вслепую. Я в стороне по объективным причинам. Ну, а вы потом будете жить-служить, зная, что вы не опера, а фуфло картонное.

— Ну ты и гад, Петрович, — я уважительно посмотрел на него.

— Я не гад, я — начальник. А это две разные вещи, — снова парировал Мячиков. — Все, молодые люди, работать, как завещал Ленин.

Мы с Серегой встали и пошли на выход. Вслед начальник, чтобы нас добить, крикнул:

— А то эвакуирую!

Каргатов

После совещания у начальника мы пошли в мой кабинет. Ступников взял стул, убрал с него томик Шекспира. Повертел его в руках.

— Ну, сейчас нам Мячиков устроит полное собрание сочинений «Шекспир и племянники», — он со вздохом положил книгу на стол.

— Думаешь? — я закурил.

— Уверен. Он нашими задницами прикрылся, причем капитально. Все продумано до мелочей. Мы предотвратили нападение на Чечен Аул, за это стали кровниками. Работа выполнена важная, нужная. Но для спасения наших жизней нас эвакуируют. Старые Атаги чистят вслепую, а то и вообще не будут, с учетом позиций прокуратуры. Драма как раз в шекспировском духе. Мысли есть?

— Есть. Надо моего «Демона» тряхнуть.

— Ну так и тряси. Мой «Махмуд» вон, что выложил. Только боится за свою жизнь. Твоего черта боится. Слушай, а, может, он и на самом деле «ликвидатором» работает? — Саша тоже закурил. — Что думаешь?

— Объективно мы имеем следующее. — Я начал рисовать причинно-следственные связи. — Первое. «Демон» — старый агент органов безопасности. С одной стороны — это замечательно. С другой, коль он работал по террору, а не ловил черную кошку в темной комнате, где ее нет, то он знает способы, методы работы контрразведки. Может устраивать свою игру на противоходах. Это плохо. Также мы знаем, что он принимал участие в ликвидации боевиков. Или даже не боевиков, а чеченцев, проживающих не только в Чечне, но и на Большой Земле. Так?

— Так. — Саша кивнул головой.

— Идем дальше. Он утверждает, и это находит свое подтверждение, что он — кровник Хачукаева. Так. Также известно, что воевал на стороне боевиков в первую кампанию. Это тоже не есть хорошо. Крови он не боится. Коней сильных у него не осталось. Убивал как своих, так и чужих. Это все понятно. Мы ему нужны лишь, чтобы добраться до Хачукаева. Самостоятельно, или чужими, то есть нашими руками. Это тоже все понятно. С другой стороны, он не предпринимает активных мер. Не занимается активным поиском информации. Это что? Страх «засветиться». Нормальное, логичное объяснение. Но, нарисовав психологический портрет выше, — я ткнул в пересечение стрелок, — можно узреть, что он прекрасно владеет техникой конспирации. Крови на нем — выше головы. Авторитетен у боевиков. Они сами его опасаются. Может производить «опрос в темную». Может, месть Хачукаеву лишь легенда, а преследует он совершенно иные цели и задачи. Он силен, может спокойно сколотить банду, возглавить ее, и на фига ему нужна эта ментовка, где он не на первых ролях? Может, все дело в том, что он хочет устранить Хачукаева с наименьшими потерями, и возглавить данный бандитский коллектив? — я откинулся на стуле и пустил струю дыма в потолок.