«Матросская тишина» - Б. Седов

– Так ты все понял, Грек? – повторил вопрос Киржач.

– Да. Сделка есть сделка. Я отовариваю Аттилу, ты оставляешь меня, мою семью и Игоря в покое. Мы тебя не ищем и по жизни больше не пересекаемся.

– Если все пойдет по плану, так и будет, – подтвердил весьма довольный пространным ответом пленника Виктор Анатольевич. – Как там наш легавый? – Киржач повернулся к носатому охраннику с ружьем.

– Без изменений. Понты гонит, – выпятил челюсть приземистый здоровяк и поскреб успевший покрыться черной щетиной подбородок.

– Угомони мента, скажи, мол, кореш его пожаловал. И тащи в комнату Грека. Вместе жить будут. Но все передвижения по дому – строго поодиночке. Выполняй.

Охранник развернулся, перекинул помповик в другую руку и направился к подземному гаражу.

– Кажется, все, – Виктор Анатольевич достал фляжку, выплеснул в рот остатки коньяка, медленно закурил и задумчиво нахмурил лоб. – Черт, Винт. Ведите Грека наверх. И сразу возвращайтесь ко мне, перетрем одну тему. Я буду в каминном зале…

…Комната, где оказался Артем, по всей видимости, принадлежала сыновьям хозяина дома. Один из них наверняка был тинейджером лет пятнадцати-семнадцати. Слишком характерной оказалась обстановка. Дорогая двухэтажная кровать со шторками, позволяющими уединиться на ярусе, и встроенным персональным светильником для каждого. Серьезная музыкальная аппаратура с огромным набором кассет и дисков. Телевизор с видеоплейером. Плейер DVD. На полках для книг – несколько детективов, остальное – глянцевые журналы с голыми красотками, ломающими кирпичи китайцами и лихо преодолевающими бездорожье огромными джипами на обложках. На одной из стен – качественные фотообои с изображением мокрого от пота, слегка побитого, но не покоренного красавчика Жан-Клода Ван Дамма. Кажется, кадр был взят из фильма «Кровавый спорт». Рядом – легкая боксерская груша на резиновых растяжках. Компьютерный столик с отчетливыми следами недавно стоявшего на нем компьютера. Пустая телефонная розетка. Переговорное селекторное устройство на стене возле двери. В углу, под потолком, – крохотная видеокамера. Недавно врезанный в крепкую дубовую дверь, запирающийся снаружи замок. И на всех поверхностях – тонкий слой пыли. Арендованный Киржачом домина, видимо, пустовал с конца лета.

Грек огляделся. Его внимание сразу же привлекла видеокассета в красном футляре, лежащая на телевизоре. Совершенно новая, без надписей. Даже упаковочной пленкой еще пахнет. Та самая, с Аттилой? Очень похоже.

Артем подошел к окну, покрутил регулятор вертикальных жалюзи, впуская в комнату больше дневного света. Подумав мгновение, распахнул створку окна, вдыхая свежий сырой воздух. Решетки, разумеется, нет, но спрыгнуть на тротуарную плитку с высоты третьего этажа и не сломать ноги нереально. Или спуститься по связанным простыням, не будучи замеченным сидящим в стеклянной будке напротив охранником. Да и собачек паскудных в отсутствие Витька «пастухи» наверняка выпускают бегать по территории… Хрен сбежишь…

Зато он сумел передать кое-какую информацию Лакину. Макс – не лох, мозги у него варят отлично. Где бы он сейчас ни находился, пусть даже в российском посольстве в Таллине, шифрованное сообщение с автоответчика орлы с Литейного перешлют ему незамедлительно. Возможно – уже переслали. Благо служивые просто-таки обязаны догадаться, что Кучерявый – не кто иной, как их дражайший начальник. У кого еще на тыкве есть такие завитушки, словно у Пушкина? А шифрованный звонок, ясный перец, делался под контролем, человеком, просящим помощи.

Макс, прослушав запись, сто к одному, сразу обратит внимание на слова «твой тесть» и поймет, кого именно нужно искать в Москве. Потому как его дражайший тестюшка, браконьер со стажем, живет в Усть-Озернинске. То есть на бывшей вотчине Киржача. Ах, если бы еще и малява тверского кольщика порожняком не прошла, дала Максу прямую наводку на СИЗО! Это уже не пресловутая ниточка, за которую стоит тянуть сыщику, а самый настоящий стальной трос! Так что гамбит для мужиков из ФСБ не слишком сложный. По крайней мере, очень хочется в это верить…

Одним словом, положение его хоть и откровенно хреновое, но не безнадежное. Как выразился персонаж одного из телесериалов, имеющий прямое отношение к национальной безопасности, есть еще похрен в похреновницах.

Артем сел на край низкого широкого подоконника. За дверью комнаты уже слышались приближающиеся шаги двух человек. Щелкнул замок, дверь распахнулась, и в комнату, едва не упав от сильного толчка в спину, буквально влетел Игос Уваров. Ухмыляющийся полукровка Самир на всякий случай вскинул ружье и довольно поцокал языком, кивая головой:

– Теперь тебе будет не так скучно, дорогой! Твой дружок сможет трахать тебя в задницу, а ты в благодарность за удовольствие будешь выдавать ему на клык! Ха-ха-ха!

Мощный удар ногой – и дверь с грохотом захлопнулась. Охранничек, что и говорить, не слишком беспокоился за сохранность хозяйского имущества. Вновь повернулся сердечник замка, и послышались удаляющиеся шаги, сопровождаемые похожим на гнусавые завывания простуженного и сопливого муллы восточным напевом.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Над подбитым левым глазом лейтенанта раздувалась свежая багровая шишка. В ближайшие пару дней Игос сможет смотреть на мир только одним глазом, плохо различая расстояния до предметов.

– Ну, здорово, что ли, – спокойно сказал Грек. – Вот и свиделись… мать твою.

– Я сделал все, что мог, старик, – глухо выдавил Уваров. Омоновец медленно подошел к окну, сел на подоконник, закрыл лицо руками, протяжно, резко зарычал. Выдавил: – Я даже не понял, как все произошло. Вломился к этому уроду, взял его за горло, начал колоть, а потом вдруг чувствую – сзади какое-то движение. Не успел оглянуться – бац! – и темнота. Очнулся уже в багажнике. Связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту.

Лейтенант убрал ладони от лица, потер запястье, на котором был четкий давленый след от наручников. Прошептал подавленно, глядя в пол:

– В общем… облажался я, как последний пэпээсник. И тебе не помог, и сам влип по самое не хочу. Ну, блядь, кто же мог подумать, что этот пидор гнойный будет дома не один, а с целой свитой?!!

– Скорее – с хозяином и его телохранителями, – поправил Артем. – Ладно, не бухти.

Поздно пить «боржоми», когда печень сгнила. И на старуху бывает проруха. Ты, кстати, мне в больничке говорил, что не один к Птицыну в гости нагрянешь. С этим… как его… Филином. Ваш боец?

– Олег не смог. Нам на дело идти, а у него малой, прикинь, глаз от мягкой игрушки проглотил. Пластмассовый. Он сразу в горле и застрял. Ни сглотнуть, ни вздохнуть. В общем, пацана срочно в больницу надо было везти. Какие уж тут халтуры…

– М-да, непруха. Факт, – согласился Артем. Опустил лицо вниз, делая вид, что отряхивает с груди невидимые соринки, прошептал тихо: – Там, под потолком, камера, так что имей в виду. Вряд ли она с микрофоном, но на всякий случай лучше говорить шепотом. Ты, кстати, в курсе, зачем Витюша нас с тобой в этот бычий дворец привез?

– Наслышан. Душман этот, – кивнул на дверь Уваров, – еще утром раскололся. Да не ломай ты комедию, не в КГБ на Лубянке. Нет здесь микрофонов. Да и вряд ли эти дебилы умеют по губам читать… Я думаю, у Витька твоего явные проблемы с головой. Причем большие. Допустим, все прокатит, и ты… в чем я, уж извини, сильно сомневаюсь… вдруг возьмешь и порвешь ту гориллу. Неужели мафиозные ребята, контролирующие тотализатор, добровольно расстанутся с такими сумасшедшими бабками? Да куда легче нанять целый взвод мокрушников из провинции, ту же «великолукскую» бригаду, и заплатить браткам десятую часть от суммы выигрыша, чтобы мокрого места от всей киржачовской кодлы не оставили. Причем тихо, без лишнего шума. Как в Мурманске прошлой зимой, когда семнадцать человек из одной бандитской охранной фирмы, на порт завязанной, бесследно исчезли. В разных концах города. Поодиночке. Растворились за один вечер. До сих пор никаких концов.

– Киржач, может, и псих, в этом я с тобой абсолютно согласен, но далеко не так прост, как иногда пытается казаться. И наверняка учел такой вариант развития событий и заранее подстраховался, – высказал свое мнение Грек. – И ребятки его не промах. Я имею в виду не местных уродов, Самира с Мухой, а тех, что меня привезли. Ведь это они тебя у Птицына на хате скрутили?

Лейтенант угрюмо кивнул и осторожно потрогал не на шутку раздувшийся глаз.

– Убью акбара е…аного!

– Прикладом?

– Да. Падла…

– На видике пленка лежит, с записями боев Аттилы. Белобрысый специально для меня скрытой камерой снимал, а затем на ви-эйч-эс скопировал. Все очень серьезно, Игос. И если мы вовремя не соскочим отсюда – абзац гарантирован.

Некоторое время оба молчали, думая об одном и том же.

– Кстати, – повел носом Игос, – ты бы переоделся, что ли. Без обид, старик. Но от твоего зековского прикида гнилью разит, как от мусорной ямы.