Вкус убийства - Анна и Петр Владимирские

– С удовольствием отвечу! Для особо непонятливых – объясняю. Даже у дореволюционной старушки был свой Плевако, чтобы ее защищать. А меня, бедную, от твоей ревности защитить некому. Да, я все понимаю! В ответ на годы несчастливого брака я могла бы плюнуть на Юркин радикулит и уйти. Но ты же лечишь собаку, даже если она тебя кусает?

– Лечу. Только как же можно сравнивать? Собака и муж! Это совершенно несравнимые вещи! Собака, она же друг человека! – провозгласил Двинятин.

– Вот мы и приехали. Вот мой дом родной. До завтра! – Вера чмокнула Андрея в щеку и умчалась к себе.

Еще секунду назад, казалось, ревность отпустила его. Она была рядом, и все мучительные подозрения выглядели смешными. Но вот она произнесла «мой дом родной», и в душе Андрея с новой силой забарабанили муки ревности. Он стал себя изводить, вспоминая, как по дороге с работы она попросила его остановиться у рынка. На первый взгляд не было ничего страшного в том, что человек покупает продукты. Но это смотря какой человек! Когда Андрей представлял себе, как она готовит ужин, как подает на стол, и особенно – как ест это все, ею приготовленное, муж…

У Двинятина темнело в глазах. Он ездил кругами вокруг Вериного квартала и не знал, что делать. Внезапно его осенила оригинальная идея. Он остановился, достал свой халат, взял ветеринарный чемоданчик – и снова рванул к Вериному дому. Поднялся, позвонил.

– Ветеринара вызывали? – спросил он у старой грымзы, открывшей ему дверь.

– Не знаю… – Грымза, она же Верина свекровь, обернулась в глубину квартиры, крикнула: – Вер! Что еще за ветеринары в десять вечера?! У нас еще и собака заболела? Ты Паю вызывала врача-ветеринара?

Перед Двинятиным появилась его любимая женщина. Недоумение на ее лице сменилось затаенной улыбкой, спрятавшейся в ямочках на щеках.

– Вызывала! – ответила она спокойно. – Доктор, проходите!

– Он не заразный?! Что с ним стряслося? – всполошилась баба Зина, боясь подхватить какую-нибудь собачью болезнь.

– У него отросший коготь лапу царапает, – сообщила Вера не столько свекрови, сколько ветеринару.

В это время Пай с громким лаем выскочил из Вериной комнаты. Подбежал к вошедшему, замолчал и принялся радостно подпрыгивать, пытаясь лизнуть Двинятина в лицо. Он узнал старого знакомого и не скрывал своей симпатии к нему. «Ну и что ж ты стоишь, как неродной?» – думал пес.

– Надо же, собаке нравится ветеринар! – удивилась Зинаида.

– Где у вас можно помыть руки? – спросил ветеринар и, не дожидаясь разрешения, энергичной походкой направился вглубь квартиры по коридору.

Но пошел он, как ни странно, не в ванную, а стал по очереди открывать все двери. Причем так быстро, что никто из хозяев не успел крикнуть гостю, что он заблудился. Мгновение – и Двинятин уже заглянул в комнату Юрия. Там он увидел лежащего на кровати мужчину, рядом с ним – груду газет, пачки журналов и книг. На тумбочке возле постели лежала резиновая грелка и стояли лекарства. Но самое важное наблюдение, сделанное ветеринаром, – кровать мужа одноместная. Оплывшая полная фигура Лученко занимала ее полностью.

Больной муж не успел удивиться внезапному вторжению. Все движения Андрея были необыкновенно быстрыми. В один миг дверь открылась и закрылась. Юрий лишь успел оторваться от газетной статьи, а в комнату будто никто не заглядывал.

– Эй, эй, доктор! – запоздало среагировала Зинаида. – Ванная вот!

Узнав то, что ему хотелось узнать, ветеринар под бдительным наблюдением свекрови вымыл в ванной руки и прошел в Верину комнату. Пришлось для конспирации открыть чемоданчик с ветеринарными принадлежностями. Пай почуял запах лекарств, бинтов, ваты – и изумился. Вот для этого ты ко мне пришел?! Чтобы коварно наброситься, схватить, ковыряться в ушах и обрезать когти? Ну нет! Даже простой осмотр, мил человек, приравнивается к страшному слову «лечение»! Пай метнулся под диван и заполз поглубже: «Ты, конечно, мне друг, но при всей нашей дружбе от тебя я такого не ожидал. Предупреждать надо. Теперь попробуйте, господа мои, вытащить меня отсюда».

– Знаешь, ты кто?! Ты – нышпорка! – с деланным возмущением, но с нескрываемой радостью прошептала Вера. – А зачем ты дверь запер?

– Я соскучился! – обезоруживающе сообщил Андрей и заключил Веру в свои объятия.

Одной рукой он притянул ее к себе за талию, а другой сжал грудь, одновременно впившись поцелуем в губы.

– Эй! – шепнула Вера, отстранившись. – Ты с ума сошел?!

Но в следующую секунду сама вихрем налетела, ладонями сжала его ягодицы. Чтобы не упасть, Андрей облокотился о стену. Желание вспыхнуло, огнем обожгло обоих, стоном вырвалось из груди. Весь мир исчез, перетек в его ладони, которые быстро и уверенно ласкали ее тело. Мелькнула мысль: «А как же стоя, упадем…» – она не успела додумать, распахнулась ему навстречу, и начался бешеный танец любви. На каждое прикосновение тела отзывались восторгом, бушевали и пели. Мучительная волна страсти накрыла их, одежда разлетелась клочьями, апофеоз наступил без вступления. И не было ничего на свете важнее.

– Еще… – задыхалась она. – Да!..

Она с упоением чувствовала его на себе, на коже его кожу. Они оказались у стола, посыпались книги, упал стул, сползла скатерть – вокруг любовников все вертелось, вовлеченное в сумасшедший ритм. Потом они очутились возле кровати.

– Нельзя, – задыхаясь, прерывисто прошептала Вера. – Скрипит…

И они рухнули на пол.

Вера предвкушала обрушение огромной, накрывающей собой все лавины, приближала ее судорожными движениями, догадываясь, что и Андрей чувствует то же самое, – есть! Наконец! Сжав зубы, желая не упустить из наслаждения ни капли, она уперлась ногой в ножку стола.

Они лежали на ковре, счастливые и опустошенные. Когда восстановилось дыхание, Вере сделалось стыдно. Такое внезапное влечение… И где – в доме мужа и свекрови, совершенно чужих ей людей… Но стыд быстро улетучился. Женщина была бесстыдно счастлива.

В дверь постучали. Любовники поправили друг другу одежду. Вера отперла дверь.

– Ну что там? – подозрительно спросила Зинаида, заглядывая. – Что-то долго… И зачем дверь запирать?

Двинятин с трудом напустил на себя деловой вид.

– А это чтобы пес не убежал от осмотра, – сказал он и требовательно обратился к свекрови: – Вы хотите иметь в доме здоровую собаку или нет? А то смотрите, проблемы будут. Сейчас эпидемия клещевого энцефалита, так что…

– Ладно, – испугалась старушка, – делайте все, что надо! – И затопала по коридору к себе.

Вера перевела дух.

– Вот что я тебе скажу, доктор Айболит! – сияя глазами, произнесла она. – Ревность в малых дозах, но в ярком оформлении – очень даже замечательная штука!..

9. Болевое тестирование

Вера Лученко проворочалась всю ночь. Перед сном вполглаза посмотрела телевизор. Как всегда, смотреть нечего, говорящие головы и спорт. Мелькнул по какому-то каналу поединок японских борцов сумо. И теперь эти гиганты назойливо маячат где-то в самом краешке сознания. А вообще-то их борьба похожа на Верину работу. Они сидят на корточках и долго изучают противника, сосредотачиваются – и вдруг… В самый неожиданный миг, когда кажется, что бой так и не начнется, один хватает другого, тот падает на татами, и поединок закончен. Все.

Точно так же психотерапевт ходит вокруг всевозможных проблем и комплексов, с которыми к нему приходят и больные, и здоровые. Ходит, изучает, ищет уязвимые места, присматривается, прикидывает болевые точки, определяет пути решения. Затем – рраз! – лечение опрокидывает болезнь или проблему «на татами». Правда, к сожалению, пациент не побеждает свою болезнь раз и навсегда. Но зато обучается, как справляться, как выстоять.

С историей Алисы Старк пока так быстро не получалось. То Вере казалось, что она уже нащупала решение давней загадки. То оно ускользало, как рыба в глубину реки, и издевательски махало хвостом… Что-то в подсознании звучало, говорило и тараторило – но на своем, детском, первобытном языке. И понять этот лепет пока было трудно. Пожалуй, придется провести своеобразное болевое тестирование. Не факт, что оно сработает, но может, откроются шлюзы Вериного подсознания, и разгадка – а она там уже есть, это точно! – выскочит.

Поэтому она не уснула, пока не придумала для каждого участника свой фрагмент легенды. И только под утро задремала. Ей снился почему-то бумажный кораблик, и было неясно – то ли это Алиса, то ли она сама, Вера Лученко, сделала кораблик и пустила: плыви. Поплыл, неся первый груз под названием «фамилия-имя-отчество». Ой, сколько кругом корабликов… А течение какое… Начинаешь выпускать якорьки, цепляться за дно, за другие кораблики. Но сносит, уносит течение. Лопаются струны якорей. Бэммм – папа. Дзиннннь – мама. Тиииуу-тиннннь – друзья, родственники. Торопливо бросаешь новые якоря. Грузишь на борт новые заботы и ответственности. Но лопаются, лопаются струны. Несет течение. Где же он, мощный надежный якорь, способный удержать тебя здесь?..