Владыка Сардуора - Виталий Зыков

— Владыка… Владыка не простит вам этого!

К’ирсан и ухом не повёл. Задумчиво почесав подбородок, он протянул:

— Никогда не думал, что на канал контрабанды гарлуна и магических артефактов натолкнусь совершенно случайно. Дела-а…

— Колдун, тебе не кажется, что мы сейчас наступили на чью-то больную мозоль? — спросил Храбр осторожно. — Не слишком ли большой кусок пытаемся проглотить?

— В самый раз.

…Грабёж подходил к концу. Уже укатили в лес четыре телеги, теперь нагружались две последние. Разбойники перебрасывались шуточками и уважительно поглядывали на К’ирсана. На этот раз всё прошло без сучка и задоринки, никто не убит и даже не ранен, а добычу взяли богатую. Чем не повод порадоваться.

Сам Кайфат вернулся к пленникам и сунул под нос франту нечто вроде небольшой гитары.

— Твоё?

— Может, и моё, — осторожно ответил тот. Интерес к своей персоне любителя дорогих рубашек явно не обрадовал.

— Ясно. Как зовут? — сказал К’ирсан, уже догадываясь, кто перед ним.

Похоже, удача и правда ему улыбнулась, раз устроила эту встречу. Руал, благополучно проспавший за пазухой у хозяина всю драку, зашевелился и высунул наружу любопытный нос. Глаза франта удивлённо расширились.

— Неужели это… — поймав предостерегающий взгляд капитана, осёкся и другим тоном ответил: — Я Мигуль Шесть Струн, менестрель.

Певец не успел договорить, как К’ирсан взмахом меча рассёк верёвку на его руках и всучил гитару.

— Играй что хочешь, главное — играй.

— Но… Я не могу! — Удивлённый донельзя Мигуль показал ожог.

— Глупости, — фыркнул Кайфат, быстро проводя над раной ладонью.

Зелёное свечение окутало всю руку менестреля. Чары ускоряли регенерацию, разгоняли кровь и вливали в жилы жизненную энергию. Как бывало у К’ирсана и раньше, лечение сопровождалось приступами сильнейшей боли, но певец показал недюжинную выдержку. Он лишь морщился и шипел.

— Ну спасибо, — выдавил наконец Мигуль, когда приступ закончился. Пошевелив на пробу пальцами, он не смог скрыть удивления.

— Пой, — повторил капитан.

Больше артачиться певец не стал, принялся осторожно перебирать струны.

Только глянет сквозь утёсыКоролевский старый форт,Как весёлые матросыПоспешат в знакомый порт.Там, хватив в таверне сидру,Речь ведёт болтливый дед,Что сразить морскую гидруМожет чёрный арбалет…

Песня лилась и лилась, полная энергии и той весёлой бесшабашности, что присуща каждому, кто давно играет в догонялки со смертью. И совсем не так важно, привык ли он к качающейся под ногами палубе или глотает пыль на большой троге, — ворота в Нижний мир открыты для всех.

Странно и дико смотрелся менестрель с гитарой на фоне разорённого обоза, однако было в этом что-то завораживающее. Талант Мигуля заставлял забыть о недавнем бое и пролитой крови, перед глазами сами собой появлялись видение таверны и пьяные матросы, с детским любопытством ловящие каждое слово старого рассказчика… Здорово! Именно такой мастер лучше всего подходил капитану для исполнения его планов.

Как только отзвучали последние аккорды, К’ирсан усмехнулся и пару раз хлопнул в ладони:

— Годится. Собирайся, ты уходишь с нами.

— Но я не могу! — возмутился менестрель. — Меня ждут…

— Ничего, много времени это не займёт, а я компенсирую все неудобства.

Дальнейших возражений капитан слушать не стал. У него ещё будет время найти общий язык с певцом, а сейчас не до глупых препирательств…

Через полчаса разорённый караван остался позади, а Кайфат и его бандиты вместе с награбленным отправились в сторону ближайшей деревни. В отношении этой части его замысла и разбойников, и людей старосты объединяло редкостное единодушие: они посчитали это не чем иным, как форменным безумием.

— Господин атаман, ваши люди действительно чем-то недовольны или мне кажется? — спросил Мигуль у К’ирсана.

Как оказалось, молчание для менестреля было сродни пытке. Примостившись на телеге рядом с капитаном, он очень скоро начал донимать его вопросами. Необычность ситуации и риск погибнуть от руки грабителей певца ничуть не трогали. Было в нём столько жизнерадостности, что Кайфат волей-неволей проникся к нему уважением.

— Ещё бы они были довольны, — фыркнул капитан. — Кому ж хочется, отхватив жирный кусок, отдать весомую его часть другому. Ни за что и ни про что!

— Простите, не понял?

— Часть захваченного у купца добра я планирую раздать крестьянам.

— Но зачем?! — Мигуль аж подскочил на месте. Судя по загоревшемуся в его глазах огоньку интереса, такой поворот его изрядно заинтриговал. — Только не надо, пожалуйста, про возврат награбленного его истинным хозяевам, ладно? Эту речь я уже слышал. Признаюсь, сыграно неплохо, но… она больше подходит для юнца с горящим взором или рехнувшегося от излишних умствований мудреца. Тем, кто за красивыми словами не видит реальной жизни. Уж простите, господин атаман, но на идеалиста вы не тянете.

— Ну тогда просто так. От доброты душевной и из одного лишь желания помочь. Такой ответ устроит?

— Нет. Но правды я, похоже, не услышу. К’ирсан засмеялся и развёл руками:

— Зато могу сказать, зачем мне понадобился менестрель. Теперь пришла пора смеяться Мигулю. С удовольствием погладив затянувшийся молодой кожей ожог, он скосил глаза на любопытный нос, вновь высунувшийся из-за отворота куртки капитана.

— Здесь всё просто — вы хотите от меня песни или баллады. Учитывая то, что вы задумали сотворить с частью награбленного добра, её тема тоже не вызывает сомнений. Скажем, «Сага о благородном разбойнике и иноземном купце» нас устроит? Или «Защитник обездоленных» звучит получше?

— Меня устроит первый вариант, — сказал К’ирсан с прохладцей.

— О, мы подходим к серьёзному разговору. — Мигуль сбросил маску шалопая и теперь сидел напряжённый, как натянутый лук. — Теперь объясните, почему вы решили, что я буду писать эту балладу или, того хуже, её петь?! Вообразили, будто можно заставить творить из-под палки?

— И в мыслях не было. Просто у меня есть для вас неплохой стимул. Чего-то противоречащего вашей чести или совести я не предлагаю, а раз так, то наше… хм, сотрудничество вполне укладывается в рамки связки «исполнитель-наниматель». — К’ирсан уронил на колени менестреля тяжёлый кошель, — Здесь пятьдесят фарлонгов. Неплохая плата за лёгкое неудобство, связанное с нашей беседой. От вас мне нужны лишь две вещи — баллада и чтобы вы включили её в свой репертуар.