Драконий оборотень - Евгения Витушко

— Сторожить коллективное добро, — с готовностью откликнулся Сев, с вожделением поглядывая на никем еще не примятую травку под ясенем.

— Ты же всю ночь спал! — неподдельно возмутилась я.

— Во-первых, не всю. Часть ночи я дежурил. Во-вторых, истинный воин никогда не упустит возможности вздремнуть. Дабы встретить врага во всеоружии и полным сил.

— В таком случае, надеюсь, наши преследователи не спят совсем, — искренне пожелала я. — Предпочитаю видеть их безоружными и обессиленными. Кстати, ты не мог бы на время отложить процесс вооружения и немного прогуляться со мной по окрестностям?

— Зачем?

— Ну, знаешь, погода прекрасная, солнышко греет, птички поют…. Ты ведь вроде охранять меня собирался, или опять будешь на нюх определять, куда меня занесло?

— Да ты романтик, как я погляжу, — проворчал Сев, бросая прощальный взгляд на облюбованное место под деревом и вслед за мной углубляясь в лес.

Окрестности оказались богаты дарами природы. Не прошло и часа, как я стала счастливой обладательницей солидного пучка подмаренника и четырех веточек только-только распустившегося червоцвета. Учитывая, что все мои старые запасы трав давно рассыпались в труху, это было совсем не плохо. Настроение мое заметно улучшилось.

— Ну что, твоя душенька довольна? — с иронией поинтересовался Сев. — Теперь я могу идти баиньки?

Я уже открыла было рот, чтобы ответить ему согласием… да так и замерла. Дарг, удивленно взглянувший на меня в этот момент, тоже насторожился и замер, рефлекторно положив пальцы на рукоять меча. За его спиной что-то слабо шевелилось в опавшей прошлогодней листве.

Мышь? Ящерица?

Змея?

Я посмотрела на куст, под которым продолжалось осторожное копошение, задумчиво прищурилась и пригляделась внимательнее. И тут же приглушенно ахнула, не веря собственному везению. Оборотень стремительно обернулся — и недоуменно нахмурил брови. В этот самый момент из-под жухлых листьев высунулось, наконец, гибкое чешуйчатое щупальце в пол-локтя длиной, увенчанное бугристой белесой шишкой на конце. Примерно с полминуты оно задумчиво покачивалось в воздухе над землей и вдруг мелко-мелко затряслось. В воздухе рассыпался неожиданно громкий дробный сухой треск, от которого мороз пробирал по коже.

— Мать моя! — непроизвольно вырвалось у оборотня. — Это еще что такое?

— Змеевик гремучий обыкновенный, корень. Большая редкость в здешних местах, — довольно сообщила я из-за его плеча. — Здорово, правда?

— Гадость какая, — честно ответил Сев.

— Это как посмотреть. Кусок этой гадости в ладонь длиной стоит не меньше пятнадцати золотых гривенников в любой точке Террана.

Дарг удивленно присвистнул.

— И чем же он так хорош? — с сомнением поинтересовался он.

Я объяснила.

Оборотень задумчиво хмыкнул и оценивающе прищурился на змеевик.

— Только остальным не говори, особенно Грейну, — предупредил он, решительно засучивая рукава и подступая к змеевику. — А то умыкнет, как пить дать. Моргнуть не успеешь.

Если Сев всерьез рассчитывал с легкостью стать обладателем пятнадцати золотых, то он явно ошибся. Как не быстр был оборотень, но и змеевик тоже оказался не лыком шит. Мы потратили с четверть часа, пытаясь поймать его руками, в то время как хитрый корешок извивался, уворачивался, увиливал, увертывался и сжимался, как червяк. В конце концов, у оборотня лопнуло терпение. Он выхватил из ножен меч и, улучив момент, когда зловредный корешок снова показался из-под развороченной кучи перегноя, примерился и вогнал лезвие в почву на ладонь позади издевательски потрескивающего щупальца. Змеевик в последний раз судорожно дернулся — и опал. Оборотень торжествующе ухмыльнулся, выдернул корешок и вытащил клинок из земли.

— Ну что ж, будем считать, что двадцать монет мы сегодня заработали. Теперь можно и отдохнуть с чувством выполненного долга.

Он, посмеиваясь, поднял на меня глаза, и его улыбка тотчас же сменилась глубокой задумчивостью.

Если я выглядела хотя бы вполовину такой же грязной, как и он сам, это было не удивительно. Похоже, мы немного увлеклись копанием в перегное, и поэтому теперь сами мало чем отличались от той кучи, на которой сидели. Ну, и пахли соответственно.

— Мыть! Нельзя почистить, — вынес вердикт оборотень, поднимаясь с колен и обтирая меч о штаны. Штанам было уже все равно. — Вода в той стороне.

Он показал куда-то влево и бросил меч обратно в ножны.

— Откуда ты знаешь? — глупо спросила я.

— Чую, — последовал краткий ответ. Сам оборотень уже размашисто шагал в указанном направлении. Я поспешно последовала за ним.

Поспевать за оборотнем по лесу было не так-то легко. Я уже порядком пообдирала себе руки ветками и всласть наспотыкалась о торчащие из земли корни, когда впереди послышался тихий плеск. Ноздрей коснулся знакомый дух — смесь запахов влажного песка, ила и прелой прибрежной травы — какой бывает только возле открытого водоема. Я невольно ускорила шаг. Сев, шагающий куда быстрее меня, уже вышел на опушку и остановился, терпеливо поджидая свою чумазую подельницу. Преодолев последние несколько шагов, я выбралась, наконец, на открытое пространство — и остановилась, не в силах поверить собственным глазам.

Перед нами лежало небольшое лесное озеро. Гладкая, подернутая лишь легчайшей рябью поверхность напоминала зеркало. Тут и там, на зеленых блюдцах листьев, безмятежно покоились белоснежные кувшинки, похожие на хрупкие фарфоровые чашечки. Рядом с ними поднимали из воды свои цветущие головки рдесты. Ближе к берегу грозно щетинился листьями-копьями стрелолист. От всего пейзажа веяло покоем и умиротворением.

— Какая красота! — заворожено прошептала я.

Сев только безмолвно кивнул, похоже, полностью разделяя мои чувства.

— Но как такое возможно? — тут же спохватилась я, подозрительно вглядываясь в темнеющую на глубине воду. — Ведь еще не сезон для кувшинок и прочего… Морок? Иллюзия? Или чья-то ловушка?

Эти последние дни кое-чему меня научили. Мой восторг быстро сменился здоровым недоверием к неурочному чуду. Однако оборотень с сомнением покачал головой.

— Вряд ли. То есть, теоретически это возможно, но лично я не представляю, чтобы кто-нибудь в здравом уме стал тратить такое колоссальное количество энергии на создание ловушки посреди глухого леса, в которую редкие путники, скорее всего, и не попадут. Как-то бессмысленно.

— Пожалуй, — подумав, вынуждена была согласиться я. — Тогда остается только одно объяснение.

Я протянула руку вперед и погрузила ладонь в воду, коснувшись ею прибрежного дна. Замерла, прислушиваясь к собственным ощущениям.