Самый неподходящий мужчина - Джо Беверли

Однако, сев на стул, чтобы Мейзи привела в порядок ее волосы, Дамарис вдруг поняла, что совсем не тайна Бетти Прис ее занимает. Ее интересует Фитц и она сама. У нее всего несколько дней, прежде чем они отправятся в Лондон. Там она будет под присмотром леди Аррадейл. Она мало будет видеться с Фитцем, и, возможно, никогда наедине. Она войдет в высшее общество и должна будет выбрать себе Титулованного мужа.

— Где ваша норковая муфта, мисс Дамарис? — спросила Мейзи.

Дамарис залилась краской.

— Оставила в холле. Я заберу ее, когда спущусь вниз. Однако немного погодя горничная принесла муфту. — От мистера Фитцроджера с поклоном, мисс. Дамарис против воли испытала восторженный трепет: он не забыл, что недавно прикасался к ней. Но Мейзи глядела букой и пробормотала что-то вроде/о тот тип».

Надев свою красную накидку и взяв муфту, Дамарис спросила:

— Почему ты так настроена против мистера Фитцроджера, Мейзи?

— Он хочет жениться на вас, вот почему.

— Нет, не хочет. Да и я против. Но даже если бы захотела, почему это тебя так заботит?

— Он разобьет вам сердце, как пить дать. — Мейзи отвела глаза и теребила юбку.

— Но дело не только в этом, верно? А в чем? Горничная набралась духу и выпалила:

— Я хочу быть служанкой миледи, мисс. Когда бы вы были маркизой, я бы тоже стала важной персоной. Но если вы выйдете за этого, я останусь никем, как сейчас.

Дамарис покачала головой:

— Как интересно! — Лучше не говорить Мейзи, что она может стать герцогиней, иначе от нее житья не будет. — Я не могу выйти замуж, чтобы угодить тебе, Мейзи. И кроме того, разве ты сама не предпочла бы замужество любому, пусть даже самому высокому положению среди слуг?

Лицо девушки зарумянилось.

— Я бы не против, мисс Дамарис, но только за хорошего человека.

— Значит, в этом наши мысли совпадают.

— Так вы не станете связываться с этим типом? — спросила Мейзи.

— Я намерена принять правильное решение, — ответила Дамарис и вышла из комнаты.

За дверью она обнаружила Фитцроджера.

— Моя комната здесь, — сказал он, показывая на соседнюю дверь. — Она предназначалась для Талии, но, разумеется, леди с Дженивой. Обычно я останавливаюсь в комнате по другую сторону малой библиотеки, но Эш захотел быть рядом, поэтому я уступил ее ему.

— О! — только и смогла вымолвить Дамарис, борясь со смехом. Она никогда раньше не слышала, чтобы он болтал без умолку. Неужели он тоже взволнован? И по той же причине?

Должно быть. Он бы не поцеловал ее, если бы владел собой. В голове у нее была полная неразбериха, и ощущала она себя полубезумной, но он, вероятно, в таком же состоянии. Фитц предложил ей руку, и она положила ладонь на его рукав.

Она читала истории о людях, которые теряли голову от любви, — Ланселот и Гиневра, Ромео и Джульетта, Мария, королева Шотландская, и Босуэлл — и никогда не принимала их близко к сердцу. Зато теперь поняла этих безумцев. И очень хорошо, что она опиралась на его руку, когда они спускались вниз, иначе в своем рассеянном состоянии легко могла бы оступиться.

Вдова — сплошной холод — ожидала их среди поблекшего изящества маленькой столовой. Но в комнате было тепло. Все заняли свои места — Эшарт с Дженивой по одну сторону стола, Дамарис с Фитцроджером по другую, вдова во главе стола, а леди Талия на противоположном конце. Леди Эшарт позвонила в колокольчик, и слуги внесли и поставили на стол первое блюдо. Еда была незамысловатой, но вполне съедобной. Дамарис ела, подыскивая способы направить беседу в нужное русло, а именно к Бетти Прис. Но разговор шел то о погоде, то о книгах, то о каких-то незначительных государственных делах.

Когда принесли второе блюдо, Эшарт наконец произнес:

— Мы просматривали бумаги Присов, бабуля. Ты не возражаешь?

— Поздновато для возражений, — отрезала вдова, но не холоднее, чем раньше. — Не могу представить для чего.

— Забавно отыскать доказательство связи между Бетти и королем.

Дамарис ела грушевый пирог, но наблюдала за вдовой. Ей показалось, пухлое лицо окаменело, но это могло быть просто раздражение.

— Уверяю тебя, — сказала вдова, — в твоих жилах течет королевская кровь, Эшарт. Это написано в твоих чертах.

— Я тоже так думаю, — проговорила Дженива. Леди Эшарт проигнорировала ее. — Мне кажется, — подал голос Фитцроджер, — сходство больше с Карлом I, чем с Карлом II. Или, быть может, — добавил он, — с принцем Генри.

Когда он заговорил, Дамарис повернулась к нему и пропустила первую реакцию вдовы. Однако атмосфера за столом неуловимо изменилась, как и сама леди Эшарт, — губы еще сжаты, взгляд застывший.

Обсуждение грозило сойти на нет, поэтому она спросила наугад:

— А что за женщина была ваша знаменитая бабушка, леди Эшарт? Непревзойденная красавица, я уверена.

Вдова вздернула двойной подбородок:

— Она была истинной леди, которой восхищались все, кто знал ее, и не только из-за ее внешности. Она обладала спокойным достоинством и благочестием. И не проявляла ни малейшего интереса к мирским радостям.

Дамарис вытаращила глаза. Как же в таком случае она стала любовницей Старины Роули?

— Я всегда полагала, что ее достоинства происходят от раскаяния, — заметила леди Талия.

— Как будто ей было в чем раскаиваться! — Вдова поднялась на ноги, умудрившись сделать так, что даже это несложное действо выглядело величественно. — Уверена, вы все предпочитаете подняться наверх.

Она демонстративно вышла из комнаты, хлопнув дверью. Взгляды присутствующих скрестились над столом.

— Делить постель с королем — это святой долг? — недоуменно спросил Эшарт.

Дамарис ожидала, что Фитцроджер выдвинет какое-нибудь предположение, но когда он промолчал, она сказала:

— Или все это выдумка.

— О нет, это было, — возразила леди Талия. — Все знали, что Рандолф Прис не мог... был не способен... в общем, военные раны.

Дамарис пришло в голову, что леди Талии может быть известно многое об этих событиях. В начале века она еще была девочкой, но должна была знать людей, принадлежащих ко двору короля Карла, возможно, даже тех, кто участвовал в Гражданской войне. Эшарт допил свой бокал.

— Что-то у бабули концы с концами не сходятся. Либо Бетти была шлюхой короля, либо в нас нет королевской крови.

— Либо, — сказала Дамарис, — был тайный брак. Повисла напряженная тишина.

— Как интригующе, — пробормотала леди Талия.

— Это невозможно. — Эшарт встал и помог Джениве подняться. — Бетти забеременела моим прадедушкой в тысяча шестьсот шестидесятом году, во время Реставрации. Возвращенный на трон монарх мог распутничать с кем угодно, но жениться на ком попало никак не мог. Ему нужны были деньги, власть и жена, которая обеспечила бы королевские связи за границей. Потому-то он и женился на Екатерине Браганса. Идемте. Я прикажу подать чай наверх.