Тайны морских катастроф - Роман Белоусов

Более точной по исполнению выглядела гравюра, на которой был запечатлен благородный кашалот во всем величии своей мощи в тот миг, когда он поднялся из глубины океана прямо под килем вельбота и высоко в воздух вознес на своем загривке зловещие обломки разбитых досок. Кормчий и перепуганные матросы, деревянные рукоятки разбитых гарпунов, весла — все оказалось в белой пене, взбитой разъяренным морским гигантом.

«Не так ли погибла и шхуна «Эссекс», когда на нее напал громадный кашалот?» — подумал Мелвилл. И, словно угадав его мысль, хозяин пояснил, указывая на гравюру:

— Вот так же и нас однажды разнес в щепки свирепый кашалот. Вас интересуют подробности?

И старый капитан начал свой рассказ:

— Мы вышли в море из Нантакета в начале тысяча восемьсот двадцатого года. В городе тогда насчитывалось восемь тысяч жителей. Местным судовладельцам принадлежало около сотни китобойных шхун, на которых плавало не менее тысячи семисот китобоев. Каждая экспедиция была рискованным предприятием, поэтому для промысла отбирали смелых, бывалых моряков. Шхуна «Эссекс», водоизмещение ее доходило до двухсот сорока тонн, была построена и оснащена в Нантакете и обладала достаточной быстроходностью и маневренностью. Экипаж состоял из двадцати человек.

Рейс обычно длился года два, а иногда и дольше, но не всегда китобои возвращались домой с добычей.

Нам, однако, в тот год везло, и трюмы постепенно заполнялись бочками с мясом и жиром наших жертв.

Никто из нас не думал, что это плавание будет для большинства последним.

Двадцатого ноября мы вели промысел в Тихом океане к западу от берегов Южной Америки. Как сейчас помню координаты — ноль градусов сорок минут южной широты и сто девятнадцать градусов западной долготы. Погода стояла штилевая. В восемь часов утра вахтенный крикнул с мачты: «Вижу фонтан!» Паруса были тут же убраны, спустили три вельбота, и мы, налегая на весла, поспешили к месту, где были замечены киты.

Я находился в первом вельботе, а Оуэн Чейс — мой помощник — готовил гарпун во втором. Сначала нам показалось, что киты ушли, но прошло несколько минут, и неподалеку от нас всплыл кашалот. Гарпун тотчас впился в тушу животного. Раненый кашалот с яростью ринулся на вельбот и сильным ударом хвоста раскроил один борт. Чейс, не медля ни секунды, выхватил нож и обрезал линь, к которому был привязан гарпун. Маневр удался, хотя гарпун был потерян. Матросы поврежденного вельбота Чейса кое-как заткнули одеждой пробоину и начали грести к шхуне. Вскоре они поднялись на «Эссекс». Мы же со вторым помощником остались в двух вельботах, продолжая охоту. Очень скоро мы загарпунили другого кита.

Между тем Чейс, заметив, что наши вельботы слишком удалились от судна, решил следовать за нами. Тем временем поврежденный вельбот подняли на палубу, и Чейс, осмотрев его, подумал, что будет проще заделать пробоину досками, чем спускать на воду запасной вельбот. Он прибивал обшивку, как вдруг заметил огромного кита. На глаз в нем было метров тридцать. Гигант всплыл по носу корабля метрах в ста от нас — мы тоже заметили его; я направился к шхуне. Выпустив два или три раза фонтан воды, кит нырнул, но через несколько секунд появился на поверхности уже метрах в пятидесяти от шхуны. Он шел прямо на нее со скоростью не менее трех узлов. Примерно с той же скоростью шло и судно. Если вначале никто не придал значения появлению кита, то теперь всем стало ясно, что тот на огромной скорости несется прямо на корабль. Чейс крикнул рулевому, чтобы тот изменил курс: он стремился избежать столкновения и хотел уступить киту дорогу. Но не успел он отдать команду, как кит нанес страшный удар головой в борт шхуны у самого носа.

Удар был таким мощным, что все попадали на палубу. Казалось, что судно налетело на скалу: весь корпус содрогнулся.

Прошло несколько секунд, прежде чем все поняли, какая непоправимая беда приключилась с нами.

Кит же проплыл под килем, всплыл у другого борта шхуны и с минуту лежал на воде, оглушенный ударом. Затем медленно удалился.

Оправившись от потрясения и оглядевшись, Чейс убедился, что в корпусе судна образовалась пробоина и нужно немедленно откачивать воду. Однако не проработали насосы и минуты, как все увидели, что нос корабля начинает медленно опускаться. Мы на вельботах заметили сигнал об опасности, подаваемый со шхуны. А в следующее мгновение, примерно в полумиле от судна, заметили кашалота, делавшего какие-то судорожные движения. Животное было все окутано пеной, которую оно взбивало своей яростно дергавшейся тушей. Было хорошо видно, как кит в бешенстве сжимает и разжимает огромные челюсти. Неожиданно он быстро уплыл в наветренную сторону.

Между тем судно все больше погружалось в воду, и было ясно, что его уже не спасти. Насосы, однако, продолжали работать. Обдумав положение, Чейс прежде всего осмотрел оставшийся на борту вельбот и решил спустить его на воду и держать наготове. В этот момент раздался крик одного из матросов: «Он опять метит в нас!» Чейс обернулся и увидел кашалота, который был уже метрах в пятистах от шхуны и несся на нее со скоростью вдвое большей против обычной. Казалось, что им движет какая-то бешеная жажда мщения за страдания своих собратьев, загарпуненных нами.

Надо сказать, что направление его ударов было точно рассчитано: он атаковал с носа, тем самым используя для удара скорость обоих движущихся предметов, намереваясь причинить нам наибольший вред. Кит словно совершал обдуманное злодейство. Ужасный мстительный его облик неумолимо приближался. Вода, казалось, расступилась перед ним, и весь его путь был отмечен полосой пены метров в десять шириной, которую он взбивал мощными ударами хвоста.

Голова кита наполовину высовывалась из воды. Сначала Чейс надеялся, что быстрым поворотом руля ему удастся отвести судно от гибельного удара, он крикнул рулевому, чтобы тот круто свернул с курса. Но не успело судно повернуть и на один градус, как получило второй удар. Я думаю, что скорость «Эссекса» не превышала трех узлов, а кит шел со скоростью шести узлов. На этот раз удар пришелся по корпусу с другой стороны, как раз под клюзом. С носа была сорвана вся обшивка. После чего кит опять прошел под килем и удалился в наветренную сторону. Видимо, он счел свою зловещую миссию мстителя законченной. Больше мы его, слава Богу, не видели.

Не прошло и десяти минут, как судно накренилось, а затем, значительно осев, перевернулось и пошло ко дну. Чейс успел спустить на воду вельбот.

Все мы, беспомощные свидетели трагедии, словно оцепенели. Нас не столько пугал черный океан и вздымающиеся валы, сколько врезавшийся в память ужасный разъяренный облик морского чудовища.

Что было дальше? Честно говоря, трудно вспомнить об этом без содрогания. Мне пришлось провести в океане целую четверть года!

Вначале наши вельботы держались вместе. Но после шторма, разразившегося двадцать восьмого ноября, нас разбросало и мы потеряли друг друга из виду. Потом я узнал, что один вельбот так и пропал бесследно. Трое матросов в самом начале наших скитаний по морю предпочли ждать спасения на крохотном необитаемом островке — единственной земле, повстречавшейся нам в океане. Чейса спасли в феврале. Кроме него, в живых оставались лишь двое. А через неделю подобрали и меня с единственным уцелевшим матросом на борту вельбота. Таков плачевный итог нашего плавания. Из двадцати моряков, покинувших «Эссекс» после нападения на него кита, в живых осталось лишь восемь, — закончил свою горестную исповедь капитан Поллард.

По ходу рассказа Мелвилл тут же кое-что записывал.

— А после гибели «Эссекса» вы ходили в море? — полюбопытствовал он.

— Да, однажды рискнул. Но мне снова не повезло. Судно, с таким трудом снаряженное, разбилось о рифы в Тихом океане. Потеряв второй раз корабль, я навсегда отрекся от моря. По правде же говоря, владельцы судов перестали верить в меня, считали невезучим. Так что поневоле пришлось встать на якорь.

Если вас интересуют еще кое-какие подробности о гибели «Эссекса», — продолжал словоохотливый капитан, — вы найдете их в книжке Оуэна Чейса.

— Я бы хотел с ним встретиться. Ведь он тоже живет в Нантакете.

— Увы, теперь уже нет. Бедняга Чейс недолго протянул. Последнее время он плавал на «Кэрроле», потом болел... Но вы можете повидать здесь его сына Уильяма.

Мелвилл обрадовался: возможно, не все потеряно и он раздобудет интересующую его книгу.

Так и случилось. Писатель беседовал с сыном Оуэна Чейса и получил от него в подарок один из немногих экземпляров записок китобоя. Ныне этот экземпляр хранится в библиотеке Гарвардского университета. Страницы его покрыты пометками писателя. А это значит, что Мелвилл внимательно изучил эти воспоминания и так же, как и свидетельство капитана Полларда, использовал их в своей книге.