Изгнанница. Клятва рыцаря - Рикарда Джордан

– Мы можем отправиться в Фалькенберг, – радостно сказала она, отметив, что редко вспоминала о своем отце и младшем брате.

Однако Соломон покачал головой:

– Нет. Вас обвинят в том, что вы прячете своего отпрыска за стенами фамильной крепости. К тому же Фалькенберг – слишком маленькая и незначительная крепость. Дитмар должен вырасти при могущественном дворе. Там его будут защищать не только крепкие стены!

Однако было не так просто найти такой двор. После того как Герлин дала свое согласие, Соломон, равно как и господин Лоран, начали наводить справки. Сама же Герлин написала госпоже Алиеноре, хоть и знала, что в этот момент у Алиеноры Аквитанской хватало других забот. Король Ричард все еще подумывал о мести, а его мать активно участвовала в плетении интриг. Но ко двору английского короля, несомненно, прибывали оруженосцы, а госпоже Алиеноре или юной королеве Беренгарии наверняка не помешала бы еще одна придворная дама.

Герлин рассчитывала на приглашение, однако Роланд Орнемюнде опередил ее. Он не мог выжидать. Терпение вообще не относилось к его добродетелям, да и Роланд уже очень долго пытался завладеть Лауэнштайном. К тому же ему не нужны были обедневшие и разрушенные владения. Письмо, в котором Роланд объявлял о своих враждебных намерениях, довелось получить Флорису де Трилльону.

– Он мотивирует это вашим неприязненным отношением к нему, – вздохнул рыцарь, протягивая письмо Герлин.

Он велел принять гонца со всеми почестями – по крайней мере, Герлин не придется заниматься еще и этим. Флорис действовал решительно: к поместью Соломона и близлежащим деревням уже направлялись гонцы. Они предлагали крестьянам убежище в крепости, и люди наверняка этим предложением воспользуются, ведь приближающееся к крепости войско не обойдет их дома и наделы земли.

– Вы отказываетесь пускать его в крепость, которая принадлежит его семье, и не позволяете ему видеться с… Этот подлец осмелился назвать Дитмара своим подопечным! – Рука Флориса потянулась к мечу.

– Но ведь это не причина для вражды! – возмутился господин Адальберт.

Флорис пожал плечами.

– Мы можем подать на него жалобу, – ответил он.

Герлин потерла лоб.

– А что слышно о настоящим дяде Дитмара? – озадаченно спросила она. – Об этом Линхардте, который сражался в Святой земле? Ведь он уже должен был вернуться в свои владения в Туре. Разве он не может вмешаться?

– Только если ему это будет выгодно. – Голос Флориса звучал уныло. – Однако пока до него доедет гонец… К тому же на его пути лежит неспокойная Нормандия. Там вскоре начнется война, Ричард Львиное Сердце попытается вернуть свои французские владения. Господин Линхардт его ленник.

– Одним словом, у него другие заботы, – подытожила Герлин. – В последнее время я слышу это слишком часто. Так что же нам делать? Бежать? У нас ведь осталось всего три дня, не так ли?

Согласно обычаю, сражения начинались не раньше, чем через три дня после получения письма, сообщающего о враждебных намерениях. Однако и в этом Роланд Орнемюнде не стал считаться с правилами и законами. Проснувшись на следующее утро, Герлин узнала, что рыцарь в сопровождении вооруженных всадников уже занял позиции перед крепостью.

– Господин Флорис, разумеется, велел поднять крепостной мост, – сообщил конюх, который принес Герлин это известие. – Все без исключения рыцари уже заняли позиции у бойниц, а сам господин Флорис теперь говорит с осаждающими с крепостной стены.

Герлин поспешно оделась и сошла вниз. Им нужно было получить у Роланда отсрочку. Если он возьмет крепость в кольцо, они окажутся в западне. Герлин бросила взгляд на узел с вещами, который она поспешно собрала накануне вечером. Господин Соломон хотел сразу же увезти ее с собой в Кронах или Бамберг – куда угодно, где они с Дитмаром могли бы укрыться, по крайней мере ненадолго. Однако от этого плана пришлось отказаться – причем Соломон и Флорис ожесточенно спорили между собой по этому поводу.

Флорис настаивал на том, что Роланд будет придерживаться правил, принятых между рыцарями. Соломон из Кронаха, напротив, считал, что этот представитель рода Орнемюнде способен на любую подлость. В конце концов Герлин положила конец словесной перепалке. Она также с трудом могла представить, что рыцарь может поступать бесчестно, да и побег ночью никак не походил на официальный отъезд, который она все еще надеялась устроить. Поэтому решили просто отправить гонца к господину Лорану. Герлин хотела по всем правилам передать ему крепость до отъезда.

Однако оказалось, что лекарь был прав. Побег был бы лучшей реакцией на объявление Роландом войны. Герлин задалась вопросом, когда же они наконец перестанут недооценивать Роланда Орнемюнде?

Соломон остался в крепости. Герлин встретила его во дворе, где царило оживление. Мужчины натачивали свое оружие, наполняли колчаны стрелами и разогревали смолу, чтобы удерживать нападающих на расстоянии. Для Герлин тяжело было осознавать, насколько мало у них рыцарей и стрелков-арбалетчиков. Если Роланд действительно возьмет крепость в осаду, им не хватит людей даже для того, чтобы выставить караул на стенах.

Иудейский лекарь в этот день открыто опоясался мечом, хотя это и было запрещено евреям – формально им не нужно было защищаться, поскольку они находились под официальной защитой кайзера. Однако, как и большинство сыновей торговцев, Соломон и Яков из Кронаха еще в отцовском доме научились как следует обращаться с мечом. В поездках они всегда носили меч при себе, хоть и скрытый под одеждой. В Лауэнштайне, среди рыцарей Дитриха, Соломон наверняка не опасался наказания за ношение оружия. Или же он исходил из того, что ни у одного из защитников не будет времени думать еще и об этом. А для Герлин это свидетельствовало о том, что Соломон опасался худшего.

Он как раз скептически смотрел вверх, на Флориса, который, стоя на крепостной стене, вел переговоры с Роландом.

– Пока оскорбления становятся все грубее, – заметил Соломон, когда Герлин спросила его о ходе переговоров. – Они обмениваются упреками и долго и горячо спорят о том, достаточно ли у господина Роланда причин для нападения. Как будто от этого что-то может измениться! Он здесь, и ему нужна эта крепость. Было бы лучше выбить этого негодяя стрелой из седла, чем обсуждать его намерения уже в сотый раз. Но ведь это не по-рыцарски!

Лекарь покачал головой, и Герлин едва удержалась от смеха. Дела военные не слишком интересовали иудейского ученого, а что касается всего остального, ей уже было ясно, что господин Соломон невысокого мнения о добродетелях и ценностях рыцарского сословия. Обо всем этом было приятно читать и слушать, однако в реальной жизни обычно последнее слово оставалось за самым сильным противником.

– А у него достаточно людей для осады? – осведомилась Герлин, собираясь взобраться на стену.

Соломон удержал ее.

– Лучше оставайтесь внизу, вы только усугубите положение! До этого момента мы насчитали менее двадцати рыцарей, вряд ли такими силами можно полностью окружить крепость. И никаких пеших воинов, стрелков-арбалетчиков… Все это немного странно…

Герлин выпрямилась. У нее промелькнула мысль, от которой кровь застыла в жилах.

– Господин Соломон, караул стоит на всех стенах? Необязательно для обороны, однако все ли стены находятся под присмотром?

Соломон взглянул на нее, не понимая, к чему она клонит.

– Я не знаю…

– Господин Соломон! – Герлин взволнованно схватила его за руку. – Господин Соломон, что, если это отвлекающий маневр? Что, если основные силы Роланда нападут на нас сзади, пока господа здесь обмениваются оскорблениями?

– Но ведь на нас нельзя напасть сзади! Крепость… О нет, вы имеете в виду кухню? Сад? Ну конечно же, ведь господин Роланд хорошо знает устройство крепости!

Как и во многих больших оборонительных сооружениях, в Лауэнштайне были маленькие потайные входы, которые использовались, например, поварами и слугами и возле которых нищие ожидали подаяния. Через них также выносили отбросы, они облегчали работу слугам и конюхам. В случае войны их замуровывали. Однако вспомнил ли о них накануне Флорис? Герлин сомневалась в этом.

Соломон из Кронаха выхватил меч и побежал в сторону хозяйственных построек. Герлин хотела последовать за ним, однако в этот момент ей в голову пришла другая, не менее ужасающая мысль. А что, если на Дитмара тайно совершат покушение? Она должна была убедиться, что ребенок находится в безопасности.

Флорис все еще громко бранился с Роландом, а Герлин поспешила по ступенькам вверх, к покоям. В коридорах имелись небольшие оконные проемы, у которых также можно было бы поставить стрелков, если бы их было достаточно. Сейчас же из такого окошка Герлин открывался вид на площадь перед крепостью.

Роланд восседал на боевом коне в полном вооружении, причем его доспехи и щит так сияли, словно он собирался участвовать в турнире, а не в сражении. За ним выстроились несколько рыцарей в таком же облачении. Никаких лучников или пеших солдат… Герлин поняла, что ее предположение было верным. То, что она видела здесь, было выставлением напоказ, чванством с оружием и знаками почета. Они пытались запугать противника. Роланд и его сообщники однозначно не рассчитывали вскоре ввязаться в бой.