Осторожно: злая инквизиция! (СИ) - Ясная Яна

— Ясно… — вздохнул инквизитор. — У тебя есть среди твоих сборов что-нибудь тонизирующее? Раз уж досыпать не думаешь — завари, мне сегодня понадобится.

Поня-а-атно, утреннего секса мне не дадут.

Связалась с трудоголиком, прости господи!

Все еще не чувствуя в себе готовности к членораздельной речи, я скатилась с постели и побрела на кухню, звонко шлепая босыми ногами по полу и свесив волосы, как девочка из фильма «Звонок».

Пока чайник грел первый за день литр воды, я сосредоточенно колдовала над заварником: веточку того, щепотку сего, дунуть, плюнуть и «мысленно щелкнуть хвостом».

Ну, вроде бы ничего так должно получиться.

Созерцая плавающие в заварнике травинки, я раздумывала: а не позвонить ли мне Шипуриной? Ну а чего… Раз уж я не сплю в шесть утра, остальным-то зачем?

И уже всерьез склонялась к «а позвонить!», когда в кухню заявился Макс, зевнул, не разжимая зубов, поцеловал меня в шею, шлепнул по заду и провозгласил:

— На зарядку!

Ч-ч-что? Стоп! Это же была разовая акция!

Но на мой пламенеющий негодованием взгляд инквизитор-садист только ухмыльнулся:

— Давай-давай! И так у нас в последние дни режим ни в дугу…

— Нет.

— Да.

— Нет!

— Да.

— Иди ты к черту. Не буду я делать эту твою идиотскую зарядку. А если тебе что-то не нравится — проваливай из моего дома, понятно?!

Ра-а-аз. Два-а-а. Тр-ри-и-и… Че-е-еты-ы-ыре…

Какой мудак вообще придумал отжимания?!

— Мы вчера начали работу по кладбищу, — излагал причину бессовестно ранней побудки моего личного инквизитора инквизитор приблудный, прихлебывая из кружки то, что можно было условно назвать чаем, но вот как раз чая и не содержало. — Дело осложняется тем, что документации по захоронениям у нас в наличии нет никакой: этот урод свой офис подчистил так же аккуратно, как дом. Разве что в офисе трупов не оставил, спасибо ему большое, конечно, за это.

Чай Макс ему налил сам, не подпустив меня — предварительно тщательно проанализировав содержимое на глаз, нюх и магически. Трус несчастный. Как будто оно мне нужно — травить их братию!

Вот зачем он мне идеи подкидывает?

— Наш спец сейчас восстанавливает электронный архив Стеценко, говорит, что шансы неплохие, компьютерным гением кладбищенский деятель явно не являлся, даже продвинутым пользователем назвать его нельзя, снести базу данных бесследно он не сумел, так что это только вопрос времени. Но и без того уже понятно, что именно делали на кладбище. Мы проверили примерно треть отмеченных захоронений. В некоторых не хватает фрагментов тел, в некоторых — элементов убранства. Кость утопленника, язык висельника, пояс самоубийцы… По суицидникам — это только предположения, пока у нас нет кладбищенского архива, этот нюанс мы проверить не можем. Но, исходя из общей картины, предположения, печально близкие к истине. Держи, — он подвинул к Максу папку. — Отчет.

— А ничего… лишнего нигде не добавилось? — деловито уточнила я.

— В исследованных могилах — нет, — был краток инквизитор Кирилл.

Ясненько. Значит, подкладами, когда в «домовину» к покойному подбрасывают «привязанную» к живому вещь и путем насквозь черного ритуала, пусть не слишком быстро, но эффективно и без особых следов, сводят в могилу, казалось бы, здорового человека, наш дорогой Стеценко Владимир Степанович не баловался.

Минус одна версия.

Что остается? Ритуалы, требующие изъятия, а не подбрасывания. Артефакты, зелья — все чернее черного, само собой.

— Мои пошерстили госреестры, и выяснилось, что на этого Стеценко было зарегистрировано несколько гаражей. Ребята разделились на пары: двое поехали отсыпаться, а двое — отправились в гаражные кооперативы…

— Твою мать, — вдруг перебил его Максим и с силой потер ладонями лицо. — Все. Можем не искать, кто предупредил Стеценко об интересе инквизиции. И твои на месте ничего не найдут — предупреди их.

— Так, а теперь подробнее? — напрягся гость.

— Это я его спугнул, — ответил Макс и замысловато выругался, пройдясь по родословной Стеценко вдоль и поперек. — Одиннадцатого числа, в день приезда в Крапивин, я был на Красницком кладбище, идентифицировал как ведьму покойную Марину Саврасову. В ту же ночь нас со Свердловой попытались убить, и теперь я думаю, что Ксению хотели убрать либо вместе со мной, либо вовсе для отвода глаз, а утром в новостях говорили о пожаре в гаражном кооперативе.

— Макс! — взвыл его коллега. — Ну что ж ты сразу не сказал!

— Ты меня за идиота не держи! Я вообще-то там орденским медальоном ни перед кем не тряс! — вызверился мой инквизитор. — Понятия не имею, как…

И Соколов снова потер лицо, зло и ругаясь в ладони.

Ох уж эта святая вера Ордена в собственную неопознаваемость!

У колдунов и ведьм сила своя собственная — а у инквизиторов заемная, и источник ее в том самом медальоне, приоткрывающем доступ обычным, в общем-то, смертным к миру Силы.

Да, вычислить инквизитора магическими методами невозможно — точно так же, как вроде бы нельзя отличить обычного гражданина от служителя закона в штатском. Верно.

Вот только матерый правонарушитель полицию чует спинным мозгом.

Так и у нас: кроме магии, есть еще и чутье, и… жизненный опыт, словом.

Кирилл с сосредоточенной рожей набивал сообщение подчиненным.

— Хм… Макс…

— Что? — мрачно поинтересовался он.

— У тебя твоя профессия на лбу написана. Я поняла, чем ты дышишь, как только вошла в магазин.

— Я стоял к тебе задом, — мрачно огрызнулась моя радость.

— Значит, на заду. — Я не сочла нужным спорить с расстроенным мужиком из-за мелочей.

— Ксюша! — проникновенно так обратился ко мне инквизитор.

О, кажется, сейчас меня обложат матом!

— Принеси, пожалуйста, мой ноутбук из комнаты, если тебя, конечно, не затруднит, — мягко продолжил он.

Эм… Можно считать, что меня сейчас послали?..

— Нет, ну что-то здесь не сходится, — буравил стену взглядом Кирилл, пока Макс сосредоточенно долбил по клавишам своей зверь-машины. — Не так уж удивительно, что ведьма, находящаяся в конфронтации с Орденом, распознала его представителя у себя в магазине. С учетом ассортимента и истории взаимоотношений. Но с лету на глазок вычленить инквизитора в потоке кладбищенских посетителей? Да бред, ну! Если бы нас было так просто идентифицировать…

Макс, уже какое-то время тупо пялившийся в экран, заторможенно перебил коллегу:

— Ключевая фраза тут — «находящийся в конфронтации с Орденом», — медленно проговорил он. — Ребята, вы не представляете, какое кубло мы, кажется, вскрыли.

С этими словами он просто развернул ноутбук к нам монитором.

Я не успела даже вчитаться, как Кирилл, явно быстрее меня сориентировавшийся в служебной информации, присвистнул и развернул машину к себе, вцепившись в нее мертвой хваткой. Глаза его горели, зрачки расширились, и взгляд жадно бегал по строкам.

— Когда я готовился к командировке в ваш славный город, — размеренно начал Макс, не дожидаясь, пока его приятель вернется к людям, — я поднимал, среди прочего, криминальные сводки по Крапивину. Ничего из ряда вон выходящего: показатели необъяснимых смертей и преступлений, выбивающихся из рамок обычного, в пределах статистической нормы. А ритуалы не совершаются бесследно и беспричинно. Потревоженных могил мы обнаружили столько, что ваш город должен был бы тонуть в правонарушениях с магическим душком. Причем, судя по этому отчету, — он постучал пальцем по папке, отданной Кириллом, — не один год тонуть. Вскрытые захоронения — разного возраста.

Я навострила уши: ох, как мне не нравилось сказанное Максом! Словами не передать, как не нравилось!

— Итак, куда, по-вашему, девались плоды черномагического труда нашего кладбищенского друга?

— Шли на экспорт, — хрипло озвучил Кирилл. — Умная нечисть в своем логове не гадит. Зато их продукцией, кажется, наследили по всей стране и даже кое-где за рубежом. Неужели мы наткнулись на гнездо черных артефакторов, которых Орден ищет не первый год?!