Пустота - Джек Хорн

Питер поставил меня на асфальт, чмокнул в макушку и вновь нашел мои губы. Это не было поцелуем страсти или любви. Нет, он подарил мне прощальный поцелуй.

Сделав шаг назад, он покорно позволил отвести себя в машину «Скорой», припаркованную неподалеку. Второй раз за считаные дни. У меня к горлу подкатил ком, когда я увидела, что женщина-парамедик светит фонариком ему в глаза.

– Что с тобой, приятель?

Услышала ли я ее голос, или прочла ее мысли?

Я стояла, как истукан. К «Скорой» подошел полицейский и после короткого разговора с санитаром пристегнул Питера наручниками к носилкам.

«Семьдесят два часа психопроверки».

Профессиональный жаргон синхронно пролетел в умах полицейских и пожарных подобно слаженному хору. Я ощутила присутствие Мэйзи и моих теток, они пробирались сквозь группу патрульных, которые с ними спорили.

– Мы родственники, – донесся до меня повелительный голос Айрис. Моя тетя словно озвучивала древний закон – гораздо более важный, чем все ныне действующие. Возможно, так и было.

Адам находился рядом и говорил по мобильнику. Судя по фразе «и я тебя люблю», он общался с моим дядей, а не звонил в участок.

Вой сирены вернул меня в реальность. «Скорая» поехала прочь, и я кинулась за ней вслед, но Адам поймал меня.

– Я не брошу Питера, – закричала я, сопротивляясь.

– Я тебя подвезу. И не волнуйся за Питера. Все сделают, как надо.

– Нет, – ответила я, глядя, как Эллен, Мэйзи и Айрис все еще прорываются сквозь строй оперативников.

«Скорая» разгонялась, завывая сиреной и сверкая маячками.

– У них не получится.

Глава 22

Что такое магия? Раньше я думала, что это ощущение причастности, быстрый путь к успеху, защита от опасностей, преграда для любых потерь. Я ошибалась. Как и все остальное в жизни, магия – просто метод достижения цели, который тоже чреват набором осложнений.

Неправильно говорить, что магия пронизывает окружающий мир. Нет. Все есть лишь потенциал магии. Вселенная состоит из энергии, а там, где есть энергия, найдется и потенциал. Магия – это способ раскрыть потенциал и применить его на практике. Истинные ведьмы черпают талант из источника, заключенного в собственных ДНК. Колдуны, которые от рождения не наделены силой, берут энергию из незримых потоков, как, например, моя лучшая подруга матушка Хило. Однако им приходится упорно трудиться, придумывая различные магические соответствия и хитроумные уловки. Но прирожденные ведьмы, по крайней мере те, у кого ума хватает, могут многому научиться у своих «младших» соратников. Настоящие ведьмы творят мощные и несокрушимые чары, но и они вынуждены вооружаться инструментами, необходимыми для концентрации силы. А еще они выбирают для своих целей наиболее благоприятное время и место.

Я и мои родные стояли на перекрестке Хило. Наше общее заклинание требовало особого участка, который был бы одновременно природным и зачарованным. Перекресток в роще десятилетиями служил средоточием силы Хило. А то, что я оказалась здесь, заряжало меня дополнительной энергией. Сегодня ночью мне была нужна вся сила, о которой я могла бы молить, которую могла бы позаимствовать или украсть.

Указав на землю пальцем, я нарисовала пентаграмму в круге. Белый свет озарил лицо Оливера, подчеркнув линии его черепа.

Смерть и утраты. Когда я росла, я жаждала магии! Притворяясь, что рада за всех Тейлоров, но втайне им завидовала. Что за дура! Колдовство не принесло мне счастья: оно лишь отнимало у меня родных и близких. А теперь я должна сотворить заклинание, которое заберет от меня собственного мужа.

После случая на мосту Питер провел в больнице три дня. Безусловно, Оливер мог бы устроить ему досрочное освобождение, но он и мои тетки днями и ночами рылись в ведьмовских книгах и всех доступных источниках информации, отчаянно пытаясь найти способ исправить беду, которую невольно сотворил мой ребенок. Бедняжка Колин просто хотел утешить родного отца! Я не отвергла ни одной идеи родственников, поскольку понимала: лихорадочная активность их немного успокоит. В итоге они осознают, что сделали все возможное.

Мне разрешили навестить Питера, но я подозревала, что вольности с режимом являлись результатом вмешательства Оливера. Я сидела у койки мужа часами и наблюдала, как его тянет прочь из нашего мира. Он стал еще более молчаливым, и мы вообще перестали разговаривать, лишь иногда он поднимал на меня свои умоляющие глаза. Доктора утешали меня, проводили анализы, консилиумы. Предлагали лекарства. Расспрашивали, стремились найти рациональные объяснения. Но происходившее с Питером лежало за пределами их профессии. Врачи были хорошими людьми. Они тоже выбивались из сил, но и они оттягивали неизбежное.

Питер был не просто частью моей жизни, он был самой моей жизнью, с самого детства. Мы были неразлучны – играли, гуляли, проказничали, а заодно разбили друг другу сердца. Я любила его всей душой. Представить себе не могла, как буду дышать без него. Ощущала себя преданной и обманутой. Но постепенно понимала, что наши совместные приключения подошли к концу. Я даже готовилась встретить финал наших отношений достойно и принять удар на себя.

А сейчас, когда момент катастрофы наступил, я почувствовала, что мир замер. Почему-то я думала, что мое сердце разорвется, а мою душу всосет бесчувственная пустота. Но ничего такого не случилось.

Мы молча заняли свои места в углах пентаграммы. Эллен находилась у нижнего правого луча, если смотреть с моей стороны. Тетя обладала огромным потенциалом работы с энергией земли и с материальным миром. По диагонали от нее, у верхнего левого угла, стоял Оливер, баловень судьбы нашей семьи, одаренный вечной юностью, обаянием и умением добиваться своих целей. Оливер был связан со стихией воды, которая олицетворяла терпение, превращающее камень в песок.

Оливер взглянул на меня и ободряюще улыбнулся, но я заметила в его глазах страх. Он боялся, что я не переживу этого или изменюсь до неузнаваемости. И он был вправе беспокоиться. Оливер разделял мою боль.

Но я могла запретить себе страдать. Пока. Я должна выполнить обещание, данное мужу.

Я повернулась к Айрис. Она стояла справа от меня, ближе к Эллен, в точке пентаграммы, соответствующей энергии воздуха. Айрис умела летать. Сама мысль о том, что она может вознестись в небо, до сих пор поражала меня.

Мэйзи находилась у вершины пентаграммы, соответствующей стихии огня. Стихии, которая бурлила в нас обеих, мы унаследовали от родителей. Вера сестры наполняла меня почти осязаемой силой.

Когда мы заняли места, я невольно задумалась о том, может ли наша магия подводить нас, давая побочные эффекты. Эллен, с ее даром целителя, вынуждена ежедневно посещать собрания анонимных алкоголиков, чтобы привести в порядок собственное здоровье. Айрис, способная оседлать ветер и умчаться к линии горизонта, изрядную часть жизни провела в заточении. Она оказалась прикована к мужчине, который издевался над ней и психологически, и физически. Талант Оливера, связанный с убеждением других людей, погубил одну юную женщину и ее нерожденного ребенка. Мой дядя хорохорился и делал вид, что давно превозмог чувство вины, но я-то понимала, что этот груз все еще тяготит его душу. Всякий раз, глядя на Адама, он задумывался, каким бы мог стать сын Адама, кем бы он вырос. Наверное, Адам тоже об этом часто размышлял. Нашли ли они способ разобраться в своем прошлом или старательно обходили щекотливую тему?