Лучший экипаж Солнечной - Олег Дивов

– Интересно, – пробормотал Рашен. Его не волновало, кого именно такого для марсиан ценного могли захватить или пристрелить земляне внизу. Или что такое необычное пряталось от земных глаз в подземном городе вокруг шахты. В Адмиралтействе это должны были понимать. Но, видимо, имели приказ Директоров не вмешиваться в дела суверенной планеты. Тем более что марсиане уже активно стягивали войска к атакуемой базе, и группе F теперь приходилось не спешить, а догонять.

Так или иначе, Рашен получил категорическое распоряжение отправить домой за ненадобностью мегадестроер «Старк», десантник «Декард-2» и все свои четыре бэттлшипа с приданным им эскортом, а остальными силами продолжать разгон. Пройдя по кромке атмосферы, отстреляться по площадям и по широкой дуге уйти к Поясу на соединение с полицейской эскадрой Рабиновича, где и ожидать дальнейших указаний.

Под конец Адмиралтейство напоминало, что группе положено хранить строгое радиомолчание и не пытаться контактировать с Сетью. Для входа в Сеть у группы был отдельный канал, и сейчас на нем висел ложный пользователь, имитирующий рутинную перекачку данных. Предполагалось, что группа F все еще находится в окрестностях Земли. Это было стандартное прикрытие секретной операции. Во-первых, с удалением группы от наземных информационных станций менялся характер сигнала, и мало-мальски сведущий оператор мог бы сообразить, что корабли уходят в космос. Во-вторых, в боевой обстановке флот традиционно отсекался от публичной информации, дабы общественное мнение не влияло на характер его действий. В подтверждение верности такой политики Адмиралтейство всегда приводило случай с капитаном Ризом, который, начитавшись перед боем пацифистских опусов, поддался комплексу вины и сорвал важную десантную операцию.

Приказ завершался требованием немедленно по прочтении вновь его закодировать. Рашен со вздохом перечитал документ и вернул его в прежнее состояние бессмысленной мешанины знаков. И не успел вызвать Эссекса, как тот появился на мониторе сам.

– Ну? – спросил начальник штаба.

– Как тебе это все?

– Не знаю. Вроде бы логично. Бэттлшипы жалко. Мы и вернуться не успеем, а из них уже грузовиков понаделают. А «Старк»? Такая машина! Как-то все сразу навалилось… Если они уйдут и вся мелюзга, которая с ними, в группе F останется двадцать активных единиц.

– Как нарочно все задумано, чтобы мы вернулись тихие и послушные, знающие свое место.

– Вот! – поддержал адмирала Эссекс. – Обдумать ситуацию не дали, погнали воевать. Теперь оттяпали полбригады. Форменный заговор против группы F, попомни мои слова, Алекс. Недаром мы потом не к Земле уходим, а к полицейским в лапы. Боятся нас. Ох, боятся…

– Ну, положим, насчет «к полицейским в лапы», это ты загнул. Мы и без линкоров всю полицию зажарим в пять минут. Не паникуй. Не станет полиция с нами связываться ни в коем случае, ты же их знаешь, они профессионалы. А насчет того, что нас боятся, это я с тобой согласен, да. Ну что, Фил? Кончается военный флот? Чувствуешь?

– Я не думал, что это будет так сразу, – признался Эссекс.

– И нам действительно не дали времени подготовиться, – вздохнул Рашен. – Ну ладно. До Собрания Акционеров мы все равно не вернемся, топлива для бустеров нам больше никто не даст. А там, глядишь, и оставят нас летать, пусть и в урезанном составе.

– Оптимист! – сказал Эссекс. Как выругался.

– На себя посмотри. Ладно, что дальше? Мы выходим к Марсу очень удобно, как раз по касательной к отрабатываемой точке. Но вот тебе, старина, придется сделать небольшой крючок.

Эссекс судорожно зевнул. Его штаб на «Гордоне» в любом случае должен был корректировать заход группы на цель и управлять огнем. Так что в изменившихся обстоятельствах «Гордону», чтобы сделать «небольшой крючок», предстоял маневр на самых больших в группе ускорениях, как положительных, так и отрицательных, а потом еще и лишний разгон. Жилистый Эссекс ускорения не боялся. Он просто заранее предвидел, какие нагрузки лягут на ходовую часть корабля, и уже привычно нервничал.

– Значит, все лишние пусть встают на разворот и дуют обратно, – резюмировал адмирал. – Торжественного прощания не будет. Во-первых, нечего их раньше времени расстраивать, во-вторых, приказ все-таки секретный. А остальные – сам знаешь, полный вперед.

– Сейчас посчитаем, – кивнул Эссекс.

– Погоди минутку, – усмехнулся Рашен. – Спорим, мои охламоны уже посчитали все возможные маневры? Включая и штурмовой заход?

– Даже спорить не буду. Ладно, разбирайся, мне же работы меньше.

– И не психуй, Фил.

– На себя посмотри.

– Отправляй пока ребят.

– Догадался, господин адмирал, сэр…

Рашен с усилием оттянул воротник и поворочал шеей.

– Пожалуйста, Фил, не переживай так, – очень мягко попросил он.

Эссекс что-то недовольно буркнул и отключился.

Рашен встал и был вынужден схватиться за кресло, потому что его вдруг повело вбок. Если кто и не был готов, что у него вдруг отгрызут половину группы, так это ее командир. Вернуться с победой на Землю, собрать волю в кулак и одним махом сдать дела он мог. А вот терять самое дорогое по частям… Внезапная утрата самых мощных кораблей и всего москитного флота в придачу страшно ударила по его самолюбию. Унизила, как никогда в жизни. Видимо, в Адмиралтействе действительно хотели сделать все для того, чтобы пришел адмирал Рашен домой, как он сам выразился, тихий и послушный, знающий свое место.

Только на самом деле его разозлили.

Русский парень Олег Успенский с детства привык к унижениям, дискриминации, угрозам и всяческим плевкам в душу. И уже годам к двадцати напугать его, заставить плясать под чужую дудку, короче говоря, согнуть было совершенно невозможно. А сам он пугать, заставлять и гнуть так и не научился, видимо, это шло вразрез с русской ментальностью. Но зато приобрел редкую способность вербовать сторонников и уговаривать противников. Выбился в люди исключительно за счет ошеломляющей честности и прямоты. От него не ждали подвоха даже самые прожженные лжецы, готовые всех и вся подозревать в обмане.

И каждый раз, сталкиваясь с подлостью и интригами, Рашен хватался за голову, чтобы не потерять ее.

Он уже предчувствовал, что выход группы F к Поясу на соединение с полицейскими силами задуман Адмиралтейством неспроста. Против группы уже была совершена какая-то вопиющая подлость, только непонятно, в чем именно она заключалась. И Адмиралтейство боялось, что, когда мерзость всплывет, Рашен двинется к Земле искать справедливости. Тогда полиция возьмет «Тушканчик» на абордаж и схватит взбунтовавшегося русского. А Эссекс покорно отведет группу на верфи под реконструкцию. Вполне разумный план.