Неидеальное свидание - Меган Куинн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ошибки быть не может – под халатом на ней ничего нет.
Когда ее глаза встречаются с моими, она говорит:
– Я принимала ванну, когда получила твое сообщение. – Голос монотонный, совсем безжизненный. В глазах печаль, и пусть в этом халате она выглядит соблазнительно, я не вижу в ней той уверенности, которая обычно присуща ей.
Вспоминаю слова Брейкера, они словно удар под дых.
«Ты должен показать ей, что ты человек, иначе ничего не получится».
Лотти выдвигает стул и садится. Она не обращает внимания ни на сервировку, ни на меня, ни даже на еду. Вместо этого разворачивает салфетку, кладет ее на колени, а затем берет вилку и нож и отрезает маленький кусочек пиццы. Я наблюдаю, как ее губы округляются, и она втягивает воздух, пытаясь остудить горячую пиццу.
Ни намека на юмор или злость, просто… ничего. Как будто ванна, которую она только что приняла, смыла все следы той Лотти, которую я узнал за последние несколько дней.
Никакой язвительности.
Ни капли ненависти по отношению к моей персоне.
Желание спорить улетучилось.
Она совсем не похожа на себя прежнюю.
Я виноват в этом?
И хотя, кажется, она действовала мне на нервы каждую секунду, пока была рядом, та Лотти мне нравилась куда больше.
Думаю, сегодняшний день сломал ее, и меня это не устраивает. Да, временами я бываю бессердечным ублюдком, но это… Сейчас мне не по себе.
Установленные мной самим правила кажутся неправильными, поскольку я чувствую потребность рассказать ей о том, что произошло сегодня, желая вернуть огонь, который исчез из ее глаз.
– Мне нужно было ответить на важный телефонный звонок. – Смотрю на нее, подстерегая хоть какую-то реакцию.
– Уверена, так и было, – тихо отвечает она, но некоторая резкость в ее тоне свидетельствует, что она не верит мне.
Нет нужды оправдываться. Я не должен ей объяснять что-либо, касающееся моей работы и того, как веду дела, но ощущение неправильности происходящего все еще не покидает меня. Я хочу снова увидеть блеск в ее глазах.
– Разве ты не хочешь спросить, что может быть важнее твоей сестры?
Она поворачивает голову в мою сторону, мельком смотрит на меня, а затем снова возвращается к еде.
– Зачем мне спрашивать? Я уже знаю ответ.
– И каков он?
– Что это не мое дело. – Лотти откладывает вилку и нож и говорит: – Хаксли, я знаю свое место на твоей шкале важности. Объяснения ни к чему.
Она опирается ладонями о стол, встает и направляется к лестнице.
– Ты не доела.
– Я не голодна, – раздается в ответ, пока она поднимается по лестнице, и халат развевается вокруг ее ног.
И она уйдет вот так? Даже ничего не сказав?
Без возражений?
Без язвительных шпилек?
Без раздраженного взгляда в мою сторону?
Нет, так дело не пойдет.
Мой взгляд по-прежнему прикован к лестнице, пока я лихорадочно обдумываю, как мне поступить. Когда дело касается бизнеса, мне чужды эмоции, я всегда руководствую логикой и голосом разума, так что здесь я на неизведанной территории. Мне не хочется признавать, но Брейкер может быть прав. Мне нужно, чтобы Лотти была надежным партнером, а если она расстроена, не уверен, что она будет действовать так, как мне нужно.
Но как сделать ее счастливой, в то же время не слишком ввязываясь во все это?
Разочарованно выдыхаю, поднимаюсь с места и следую за ней вверх по лестнице. Не знаю, что буду делать, но не могу позволить ей уйти вот так.
Она уже почти у своей комнаты, когда я догоняю ее.
– Ты не можешь лечь спать голодной, – говорю я, не зная, что еще сказать.
– Я могу делать все, что захочу! – В ее голосе снова слышится знакомая резкость.
Именно это я и хотел услышать. Язвительный ответ. Продолжай давить, Хакс.
Потянувшись вперед, я хватаю Лотти за руку и тащу назад до того, как она успевает отойти. Она поворачивается ко мне, и я вижу ее удивление.
– Какого черта ты творишь? – Я снова вижу в ее глазах знакомую искру.
Уже лучше.
– Напоминаю тебе, кто здесь главный.
Она пытается вырваться, но вместо того, чтобы отпустить, я поднимаю ее руку и прижимаю к стене позади нее.
Глаза Лотти округляются от удивления, когда я продолжаю удерживать ее руку у нее над головой.
– Не нужно напоминать мне, кто здесь главный. Твоя возмутительная неспособность думать о других вполне очевидна. Как скажешь, так и будет.
– Ты правда так думаешь? – Я желаю подтолкнуть ее дальше: мне нужно вернуть прежнюю Лотти. Поэтому свободной рукой я хватаю ее за талию и прижимаю к стене. – Тогда почему ты всегда испытываешь меня?
– Как я испытываю тебя? – удивляется она. Ее грудь вздымается и опускается все быстрее.
– Ты считаешь это подходящим нарядом для ужина? – спрашиваю я, играя с поясом ее халата и оценивая реакцию, когда что-то накатывает на меня. Какой-то… животный инстинкт…
Но, кажется, именно эта моя сторона пробуждает ее. Словно у меня получается вдохнуть жизнь в ее язвительную сущность.
Именно этого я и хочу. Вернуть назад старую версию Лотти.
Я понимаю, что так перехожу все границы – прикасаюсь к ней, прижимаю ее к стене, но стоило увидеть ее такой печальной, такой сломленной, как во мне что-то проснулось. Я не очень хорошо справляюсь с подобными ситуациями, не знаю, как подбодрить кого-то – это очевидно по тому, как я давлю на нее вместо того, чтобы проявить сочувствие, но, похоже, мой мозг работает не так, как нужно.
– Не знала, что для ужина есть дресс-код. – Лотти смотрит на мои классические брюки и рубашку с закатанными рукавами. – И каков он, деловой стиль? Ты предпочитаешь, чтобы вместо халата я надела платье?
– Я предпочитаю, чтобы ты вернулась в столовую и доела ужин.
– Я сказала, что не голодна, – огрызается она.
Сурово заявляю:
– Я расцениваю это как отговорку, чтобы не находиться в моей компании. Лотти, это бизнес. Не стоит все принимать на свой счет.
– Не принимать на свой счет? – повторяет она. – Господи, как же надоело слушать эту чушь. – Она хочет отодвинуться, но я удерживаю ее на месте. – Трудно не принимать все, что ты делаешь, на свой счет, когда вовлечены мои эмоции. Хаксли, я не могу быть роботом, как ты. У меня есть чувства.
– Тогда скажи, что ты чувствуешь.
Лотти приподнимает подбородок.
– Ты не сможешь справиться с моими чувствами.
– Испытай
