Орлиный мост - Жак Мазо

— Не скромничайте. Я помню немало дел, которые не были бы раскрыты без вашей помощи.

Обменявшись любезностями, они расстались.

Мюрьель выруливала на дорогу, ведущую к дому Эмиля. Она ругала себя за то, что проснулась слишком поздно и не смогла поговорить с Мишелем. Ей так нравилось делиться с ним ночными размышлениями!

Но что особенно ее смутило, так это чувство вины Жерома за гибель Натали. Даже если это был всего лишь кошмарный сон, такое поведение казалось весьма подозрительным. Что он имел в виду, когда говорил, будто невиновен?

Естественно, Мюрьель тут же задумалась о дорожном происшествии, в котором погибла Натали. Однако, не зная обстоятельств, в которых произошла катастрофа, она не могла продвинуться вперед в своих выводах. Ну ничего, это не так важно, при первой же возможности она спросит об этом у Жерома.

Припарковав машину, она не спеша вошла в дом Эмиля, пытаясь проникнуться его атмосферой.

Конечно, она уже была тут, но никогда не приходила сюда одна, а это меняло все. Рядом не было ни Мишеля, который мог отвлечь ее, ни жандармов, снующих туда-сюда.

Сегодня у нее создалось впечатление, что она впервые пришла сюда с намерением обнаружить доказательство причастности колдунов к убийству Эмиля.

Вокруг дома царила странная и в то же время тревожная атмосфера.

Мюрьель стало не по себе. Появилось ли это ощущение из-за скрипа изгороди или от тягостной тишины? Вероятно, от того и другого одновременно. Ее поражала явная странность: листья на кустах шелестели, хотя не было даже легкого ветерка.

Большинство людей поспешили бы покинуть это место. Но только не Мюрьель. Наоборот, ощущение опасности лишь разжигало ее любопытство. Она сделала несколько шагов и остановилась, пытаясь представить, как Эмиль мог жить в столь тяжелой атмосфере.

В любой момент она ожидала увидеть гостей из другой эпохи. Как те две англичанки, посетившие Трианон в начале века, которые утверждали, что видели королеву Марию Антуанетту и ее близких. Поверить невозможно. И все-таки…

Мюрьель не удивляло, что все ее чувства обострились. Во время расследований в Соединенных Штатах ее многочисленные коллеги-полицейские, а также психологи уверяли, что она обладает способностями медиума.

Если они были правы — а Мюрьель в этом не сомневалась, — то ей не стоило, как утверждают некоторые шарлатаны, пытаться сконцентрироваться. Напротив, если она хотела о чем-то догадаться или что-то увидеть, следовало забыть о собственном существовании, отбросить все посторонние мысли и приготовиться к неожиданностям.

Взволнованная, она подошла к двери. Хотя замок работал нормально, Мюрьель открыла дверь с трудом.

Она подумала, что дерево деформировалось из-за влажности, потом, посмотрев повнимательнее, заметила куски штукатурки и камня, разбросанные по полу, которые и помешали открыть дверь.

Внутри дома Мюрьель почувствовала, что на нее давит полумрак, царящий в комнате из-за закрытых ставен. Подумав, что их закрыл Мишель, она не стала беспокоиться и распахнула их.

Прежде чем начать поиски, Мюрьель несколько минут постояла без движения, вслушиваясь в тишину. Откуда-то донеслось тиканье часов, и она удивилась, что не заметила этого при входе.

Приписав появление этого звука игре воображения, она прошлась по комнате. Судя по всему, все осталось прежним со времени ее последнего посещения. И все-таки, и Мюрьель была в этом уверена, что-то изменилось! Какая-то деталь, которую ей не удавалось уловить, беспокоила ее.

Осмотревшись по сторонам с большей тщательностью, она поняла: фотографии, прикрепленные булавкой к стене, исчезли!

Поскольку забрал их не Мишель, стало ясно, что кто-то проник в дом, чтобы уничтожить компрометирующие улики!

Это побудило Мюрьель удвоить внимание. А вдруг таинственный незнакомец не нашел того, что искал?

Ободренная такой мыслью, она продолжила осмотр дома.

Мюрьель методично простучала стены, надеясь, что какой-нибудь из камней поддастся, потом проверила кроватную сетку и матрац. Заглянув под кровать, она подошла к небольшому письменному столу и выдвинула ящики. Кто-то опередил ее, если судить по беспорядочно лежавшим бумагам. Для очистки совести она прочитала несколько листков, потом отложила их в сторону, поскольку в основном это были банковские счета или административные документы.

В полном разочаровании, Мюрьель уже хотела пройти в кухню, когда снова обратила внимание на письменный стол. Выглядел он несколько необычно. Стол был массивным, а верхние ящики казались очень маленькими.

Заинтригованная, она стала вынимать их и после нескольких попыток обнаружила потайное отделение как раз под столешницей. Тайник был устроен очень ловко.

Мюрьель отодвинула небольшую дощечку, открывающую доступ к тайнику, и увидела спичечный коробок внушительных размеров. Она положила коробок на письменный стол. Раздираемая противоречивыми чувствами — естественным любопытством и отвращением к тому, чтобы рыться в вещах умершего человека, — она внимательно осмотрела коробок, прежде чем вынуть находящиеся в нем предметы: прядь волос, перехваченную позолоченной ниткой для шитья, золотой медальон с инициалами М.Ш., маленькое сердечко из затвердевшей земли, проткнутое восемью короткими иглами, и листок бумаги, сложенный вчетверо. Мюрьель прочитала его. Это было продолжение заклинания на языке, отдаленно напоминавшем латынь:

«Adibaga, Sabaoth, Adonay, contra ratout prisous prerunt fini unixis parade gossum…

Qui fussum mediator agros gaviol valax… Landu zazar valoi sator saluxio parade gossum… Mortus cum fice sunt per flagllationem Domini nostri Jesu Christi… Avir suntpar-acletur strator verbonum offisum fidando?»

Далее следовал перевод:

«Я обращаюсь ко всем тем, кто составил молитвенник Авеля. Мерзавец, что мы сделали тебе плохого, что ты ищешь нас на море, на суше, всегда и везде, без времени и без роздыха?»

Мюрьель не сомневалась в том, что речь идет о магических заклинаниях. Когда она вернется в Лазаль, то сможет просмотреть свою базу данных и, вероятно, поймет, о чем идет речь.

Продолжая поиски, она перешла в кухню. Удушающая жара, стоявшая в доме, когда она пришла, сменилась почти ледяным холодом. Мюрьель не понимала, в чем причина, поскольку окна и дверь дома оставались открытыми. Ведь теплый воздух с улицы должен был проникать в дом.

Она начала дрожать, а потом даже зубы застучали. Осознав, что происходит нечто странное, она испугалась и вернулась в комнату. Мюрьель сложила все предметы в спичечный коробок и двинулась к выходу.

В тот момент, когда она собиралась переступить через порог, дверь с грохотом закрылась перед ней. В ужасе Мюрьель вернулась в комнату, надеясь выбраться через окно, но и оно захлопнулось. После напрасных попыток открыть его она повернулась к кухонной двери и потянула за ручку. Все безуспешно.

Охваченная паникой, Мюрьель осмотрелась вокруг, ища другой выход. Напрасный труд! Она была заперта, а температура воздуха продолжала понижаться.

Совсем упав духом и дрожа от холода, Мюрьель расплакалась, сожалея, что пришла сюда одна и не прихватила мобильник.

Необходимо было немедленно предпринять хоть что-нибудь! Мюрьель схватила стул и бросила в окно. Но и на этот раз ее усилия ни к чему не привели. Стул отскочил от окна, как будто оно было резиновым!

Теперь холод, казалось, проникал ей под кожу. При таких темпах температура могла опуститься до уровня арктического холода за несколько минут. Нужно было срочно что-то придумать!

Может, она вызвала такие странные перемены, взяв спичечный коробок? Мюрьель положила его на место. Никакого эффекта. Наоборот! Галлюцинация это или реальность, но ей показалось, что места соединения камней на стене побелели, как будто влага, содержащаяся в щелях, начала превращаться в иней.

Мюрьель почувствовала, как все ее члены немеют, а мысли становятся все более и более расплывчатыми. Не в состоянии двигаться, она села на пол. Сообразив, что огонь — лучшее средство борьбы с холодом, Мюрьель стала рыться в сумке в поисках зажигалки. Это было нелегко, ведь пальцы, скованные холодом, еле двигались! Когда она все-таки нашла ее и попыталась зажечь, поняла, что все напрасно, и оставила эту затею. Огонек зажигалки все равно не смог бы обогреть целый дом!

Она начала терять надежду, когда ей пришла в голову новая мысль. Может, ей удастся сбросить с себя колдовство, если она сожжет то, что лежит в коробке?

Близкая к обмороку, Мюрьель опустилась на пол у письменного стола и неимоверным усилием вытащила коробок из тайника. Она вновь попробовала зажечь зажигалку. Но каждый раз прикосновение пальца к колесику вызывало нестерпимую боль. Наконец появилось пламя. Как можно быстрее она приблизила его к спичечному коробку, который сейчас же загорелся, но тут Мюрьель потеряла сознание.

Глава 16

Прежде чем отправиться к Грапелли, Мишель остановился перед баром выпить кофе. Это была привычка, сохранившаяся еще со студенческих лет. Ему доставляло удовольствие слушать разговоры за стойкой. Порой чья-то случайно оброненная фраза помогала продвинуться в расследовании. Но сегодня ему не повезло. Его оба соседа, строители, обсуждали, как идут дела на стройке.