Магистр - Валерий Большаков

– Жизнь – театр, а люди в нём – актёры, – картинно выпростав руку, продекламировал Шурик. – Угу… Что тебе сказать? Не парься! Угу…

Неаполитанский залив был красив как на картинке – голубая гладь. А на заднем плане поднимался конус Везувия. На его фоне, у самого подножия коварного вулкана, сгрудились дома Неаполя – узкие улицы сбегали с высоких холмов к морю. Проведённые по римским правилам, улицы делились на декуманусы, шедшие с востока на запад, и на кардисы – эти тянулись с севера на юг. Правда, долгая эпоха варварства внесла свои коррективы в чёткий план – иные улочки никуда уже не вели или заводили в глухие тупички, появилась и масса кривоколенных переулков.

Город окружали серые лавовые поля, а там, где лежали пласты пепла, зеленели сады и виноградники.

Олег внимательно рассматривал наплывавший пейзаж. Боевой Клык, сопевший рядом, вытянул руку в направлении маленького островка, соединённого с городом узкой насыпью. На острове глыбились развалины укреплений.

– Это што там такое? – спросил он.

– Кастель-дель-Ово, – ответил Сухов, – «Крепость яйца». Её снесли в прошлом веке, чтобы не досталась сарацинам. Ты хотел там высадиться?

– Думал. Всё ж таки укрытие.

– Кстати, да… Нет, лучше встанем лагерем у моря, прямо напротив города. Пусть видят, что нам не страшны его защитники. Тут-то всего тыщ тридцать прописано… проживает, и сколько из них тех, кто способен держать оружие?

– Держать меч маловато будет, – ухмыльнулся Клык, – им ещё владеть надо.

– Вот именно.

– К берегу!

Лодьи и санданумы причалили в порту Неаполя. Напротив поднимались крепкие стены города. На башнях вовсю курились костерки под чанами с водой и смолою, бегали туда-сюда воины, готовясь к отражению штурма.

У причалов покачивались брошенные галеры и с полсотни кораблей купеческих да рыбацких. Всё ценное, включая паруса, с них убрали, готовясь к тому, что варяги пожгут суда. Не тут-то было – грозная этерия не учиняла поджогов. Варяги поснимали с неаполитанских кораблей все мачты и реи, используя их для сооружения частокола. Широкую букву «П» начертали дружинники, выкапывая ров, набрасывая вал и укрепляя прочный тын – надёжную защиту шатров и кораблей.

Двумя часами позже приступили к выгрузке разобранной гелеполы, виней и плутей. Винеи больше всего напоминали маленькие бревенчатые домики под двускатными крышами из сырых кож, разве что в них отсутствовали две стены. Перетащишь на себе один такой домик, как улитка свою ракушку, да к самой крепости, а потом ещё один к нему пристыкуешь, третий, четвёртый, пятый, да хоть десятый – и получится у тебя этакая крытая галерея, по которой можно подобраться к самой городской стене, и ни одна стрела тебя не заденет, ни она капля смолы на тебя не упадёт. Правда, осаждённые могли сверху каменную глыбу уронить… Ну так что же? На войне как на войне. Убитых похоронят с почестями, а вместо разрушенной винеи притащат другую, целую.

Эта придумка древних стратегов Турберну Железнобокому очень понравилась, а вот плутеи вызывали у варягов громкий, жизнерадостный смех. Конструкция плутеи проста, как ложка, – это был большой плетёный или дощатый щит, обтянутый кожей. Таскать такой не получится и вдвоём, да плутею и не таскают, а ставят на два колеса и катят – это и веселило варягов. Но веселье не мешало им сколачивать всё новые и новые плутеи – уж больно здорово оказалось идти на штурм крепости прикрытым с головой. Выглянешь из-за щита, выстрелишь из лука или, там, из пращи, и обратно – шмыг!

А вот к гелеполе варяги отнеслись с должным почтением. Одни литые колеса чего стоили! А брусья каркаса? А толстенные лесины для обшивки стен? А тяжелые стопки сырых воловьих кож? Нет, осадная башня впечатляла даже в разобранном виде. Сгрузили с санданумов и парочку хайробаллист, стрелявших не шибко тяжёлыми ядрами, но бивших далёко и точно.

Ближе к обеду началась сборка гелеполы – на виду у неапольцев, и без того истерзанных страхами.

Гелепола не была для италийцев внове. Ее надо было подкатывать почти вплотную к крепостным стенам, долбить их тараном и баллистой, устроенными на разных ярусах осадной башни, а с верхней площадки перекидывать мостик на зубцы. И вперед, на штурм! В давние времена сооружались колоссальные башни в девять этажей, а двигали этакую громаду три с лишним тысячи воинов. Аппетиты Олега были куда скромнее.

Для гелеполы решено было засыпать ров напротив юго-западных ворот, выходящих к порту, сверху уложить доски-лесины, а по линии движения вбить колья, окованные железом, чтоб было за что цеплять канаты. Тянут-потянут варяги за кожаные тросы, подтянут гелеполу шагов на пять ближе к городу и давай крепить канаты за следующий кол. И снова: «Эй, ухнем!» Осадную башню, поставленную на колеса, будет несложно придвинуть вплотную к стене Неаполя. Несложно, хотя и невероятно трудно, однако прилагать усилия варягам было не привыкать.

Дружина Олава Лесоруба пригнала на работы местное население – бедных виноградарей и хлеборобов заставили копать землю, а тем, кто побогаче был, то бишь имел лошадей, приказали мешки с землей грузить на телеги и подвозить к осаждённому городу. Бегом, согнувшись в три погибели, варяги перетаскивали тяжелые мешки и сбрасывали в ров.

Осаждённые не раз и не два пытались помешать их трудам, но савиры и булгары, известные лучники, обстреливали стену из-за плутей, пресекая попытки сбросить на винею бревно или огромный валун.

Собирали осадную башню в перестреле от крепостной стены – в русском, понятное дело, перестреле. Италийским лукам на столько шагов не добить.

Варяги под чутким руководством Железнобокого уже сколотили из бруса тяжелую раму и сейчас крепили стояки откосинами, чуток заваливая столбы внутрь, – стены гелеполы будут наклонными. Над местом сборки стоял гомон голосов.

– Клади пластью!

– Да куды ж?

– Да сюды!

– Клони, клони… Ещё… Стой! Крепи!

– А сверху чем? Лесин мало.

– А горбылём!

– Да ну… Неказисто получится…

– А тебе что, невесту сюды вносить?

– «Гуляй-поле» на один раз, больше – зачем?

– Заноси!

– Готов венец! Давай пол набивай, а то и стать негде!

– Левее! Еще маленько!

– Доски-то пилёные, смотрю…

– Ништо, «гуляй-поле» – не лодья, не набухнут![55] – Топор мой где?!

– Алвад вроде взял!

– А я с чем буду?! Алвад! Ворочай топор!

– У тебя ж ишо есть!

– А это мой любимый!

– Гвозди где?

– Вон, сзади!

– Подбей чуток… Во! В самый раз!

Олег поднял голову, окуная лицо в лазурное, беспримесно чистое небо. Солнечный круг докатился до середины пути и грел кожу полуденным теплом. Хорошо!