Преодоление - Сергей Садов

– А как вообще можно в Гильдию попасть? И что там надо делать?

– Ну… это долго говорить.

Я повернула голову в его сторону и ехидно хмыкнула:

– А ты куда-то торопишься? Опаздываешь на свидание?

– Ты прав. Действительно, что это я? Так хоть веселее будет. Я тут до полудня чуть со скуки не помер.

Я снова приподнялась и осмотрела колодку. Осторожно подергала ногами, стараясь не пораниться. Верхняя доска даже не шевельнулась, и до цепи не дотянуться. Мало того, что она со стороны Паука, так еще и замок за ней.

– Я пробовал, – заметил мои маневры Паук. – Думаешь, эту штуку дураки делали?

– Ну, попробовать стоило, – пожала я плечами.

Значит, побег с помощью обычных средств отменяется, остается только магия. Сейчас, когда я лежу тут и меня никто не тревожит, я запросто могу снять маскировку, сломать эту колодку и… а что «и»? Что дальше? Магия – это войти в сукрентос, то есть абсолютная логика. И логика подсказывает, что свидетелей оставлять нельзя. Мне только слухов о мальчишке или девчонке, если кто разглядит, маге, путешествующем по дорогам Алкены в лохмотьях нищего, не хватает. Если эти слухи заинтересуют магов, они могут постараться и отыскать меня. Убить всех? Этого Паука, который мне немного пытается помочь и подбодрить, ту девушку, что дала мне напиться? Да-да, она заботилась о товаре, за который можно выручить деньги, но сочувствие в ее взгляде было настоящим. То есть единственный способ сбежать – это устроить бойню без выживших. Что-то меня не тянет на такие подвиги, помню еще свое состояние после случая на дороге. Я далеко не уверена, что смогу контролировать себя в сукрентосе. Очень возможно, что смерть для пойманных охотниками предпочтительнее того, что их ждет в будущем, но к такому «милосердию» я еще не готова.

Итак, какие варианты? Всего два: бежать с использованием магии и устроить бойню, заметая следы. Да уж, хорошее заметание получится. С другой стороны, маги и не такое устраивают, так что я вряд ли выделюсь особо. Ну и чем я тогда от них отличаться буду?

Второй вариант – ждать удобного случая и бежать позже. Что мне тут грозит? Я ведь товар, а о товаре заботятся, чтобы он к покупателю пришел в хорошем виде. Меня будут кормить, охранять, сплошные плюсы. Из минусов что? Клеймо раба, колодки, и вряд ли в караване нас потащат не на привязи. Печать – самая маленькая проблема: уберу сразу, как только потребуется. Колодки и все остальное? Да наплевать и начихать, перетерплю. Что-что, а физическую боль я хорошо научилась терпеть.

Что ж, решение принято: побудем немного рабом. Но охотников и того типа, кто попробует меня заклеймить, я не прощу. Я их всех заставлю пожалеть о своей незаконной деятельности. Я повернулась к Пауку:

– Так что ты там говорил про Гильдию? Можешь про нее рассказать? Чем ты там занимался, если это, конечно, не секрет.

– Какой уж теперь секрет, – махнул тот рукой. – Но тайны я тебе все равно не расскажу.

– Расскажи что можешь, мне честно интересно. Если бы знал, давно бы к вам присоединился. Может, тогда не пришлось бы по дорогам шататься.

Разговор выдался на редкость интересный. За прошедший час я узнала о жизни на Алкене больше, чем за все свое прошлое путешествие. По крайней мере, про Гильдию и порядки в ней. Про себя я старалась говорить поменьше, отговариваясь все еще болезненными воспоминаниями. Паук не возражал, Голос оказался прав: людям приятнее говорить о себе, а не о других. Главное – слушать. Именно в умении слушать состоит секрет успеха разговора. Правда, в определенных вопросах он оставался тверд и не сильно откровенничал, а мое любопытство сразу пресек:

– Раб я или нет, но если проболтаюсь кое о каких делах, меня достанут, где бы я ни находился.

Странный подход, на мой взгляд, но его дело, мне эти секреты не так уж и нужны.

– Поражаюсь твоему оптимизму, – неожиданно признался Паук уже под конец беседы. – Мы попались охотникам и скоро станем рабами, а ты выспрашиваешь меня, как вступить в Гильдию и про порядки там. Ты в самом деле веришь, что сможешь сбежать?

– Так ведь попытка не пытка.

– Пытка будет потом, после попытки.

Я только плечами пожала. Паук вздохнул и сообщил, что хочет спать. Я не возражала и сказала, что тоже хочу отдохнуть. Сама же просто наблюдала за небом. Совершенно не похожее на земное. Другие созвездия. Хм… надо же, за разговором даже не заметила, как стемнело. А ведь подходящий момент для побега. Следующий навес в стороне, и нас не видно. Убрать маскировку, разломать эти колодки и к лесу. Пусть потом гадают, кто помог. Остается только одна проблема – Паук. Чем-то мне понравился этот парень. Он просто симпатичен мне был, и думать о нем как о нежелательном свидетеле мне совершенно не нравилось. Для доверия, чтобы бежать вместе, я его слишком мало знала и не могла открыться полностью, а для устранения свидетеля я его уже узнала слишком хорошо. Тут я даже содрогнулась. Неужели это я? Неужели это я сейчас размышляю, уничтожить этого мальчишку как свидетеля или пока не рыпаться и оставить все как есть? Что же со мной сделала эта Алкена? В кого превратила?

Второй момент остался прежним – я все еще не уверена, что смогу обуздать свое второе я. Вдруг оно решит, что для дела полезно устроить бойню? Человек я или чудовище? Кто я?

– Пусть остается как есть, – решила я. Вот и проверим. Может, я зря о себе столько воображаю, и я ничуть не лучше магов, но мне надо это знать. Надо знать, где та черта, дальше которой я перейти не смогу даже ради жизни. К тому же общение с Пауком действительно очень познавательно.

За размышлениями я и сама не заметила, как уснула. Разбудила меня утренняя роса. Одежда – хоть отжимай. И холодно. Бр-р-р. Я передернулась, заметив, что Паук тоже ежится от холода.

– С добрым утром.

– Издеваешься? – покосился на меня мальчишка. – Чего ты в нем доброго увидел?

– Ну… мы еще живы. Как тебе такой вариант?

– Если это единственная радостная новость, то…

– Только не говори, что хочешь умереть.

– Странный ты все-таки, – рассмеялся Паук. – Не унываешь даже сейчас, в последний день свободным человеком.

– Думаешь?

Вместо ответа Паук сел и кивнул в сторону дороги. Я присмотрелась и увидела вдали цепочку бредущих людей. Кто-то ехал на лошади, но большинство плелись пешком. Разглядеть подробности было еще невозможно, но кто это, было понятно сразу.

– Караван прибыл, а с ним наверняка и эктипос.

– Клеймовщик… а ты не знаешь, куда нас поведут?

– Скорее всего, на север, к реке.

– Удачно, – кивнула я своим мыслям. – Мне по пути. Как раз в сторону Фламина.

Паук расхохотался.

– Ты говоришь так, словно не тебя схватили охотники, а ты нанял их в охрану и теперь они сопровождают тебя.

Я прикусила язык. М-да. Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу, потому свела все к шутке:

– Я же говорю, во всем надо находить хорошее. В данном случае я все-таки попаду туда, куда шел.

– Мы бы с тобой подружились, если бы встретились раньше, – вздохнул Паук.

– А что с нами потом будет?

– А что потом? Доставят на рынок и продадут. Если нас поведут на север, значит, пойдем на Ровненский рынок. А если за запад – на Торонский. Только на запад вряд ли поведут, он дальше, и сейчас там не сезон. Торон – порт на Лазурном море, а там весенние шторма, и оттуда так просто не уплыть.

– Ты много знаешь о маршрутах рабских караванов.

– А кто в Гильдии не знает?

– Зачем вам это знать? – удивилась я.

– К нам обращаются за помощью иногда.

– Вы помогаете караванщикам рабских караванов?

– А что тебя удивляет? Рабы тоже есть хотят, мы снабжаем караваны припасами в дороге. Очень выгодно.

– Значит, на тебе тоже кто-то наживется. Не находишь, что это иронично?

Паук посмотрел на меня как на сумасшедшую и улегся.

– Дурак ты, – буркнул он.

– Дурак ты. Для тебя это был заработок, пока самого не коснулось.

Паук промолчал. Либо задумался, либо обиделся. Ну и фиг с ним.

Караван тем временем уже прошел деревню, и людей разместили в стороне от нас неподалеку от леса. Я сначала удивилась, а потом заметила, что все рабы закованы по рукам и ногам. Не побегаешь. К тому же цепи на руках крепились к одной общей. Точнее, люди были разбиты на несколько групп, каждая из которых прикована к своему отрезку цепи. Теперь их замкнули вокруг деревьев и повесили замок. Даже если его и откроют, далеко ли убегут шесть человек на одной цепи в кандалах?

В деревне поднялась суматоха. Видно было, как рабам понесли огромные котлы с едой. Надсмотрщики следили, чтобы досталось каждому. Кажется, дедовщина среди рабов не приветствуется. Больше всего я опасалась именно этого.

И еще момент: в кандалах сидели только мужчины. Как я заметила, девушки ехали на телегах. Скованные они или нет, отсюда не видно, но их везли, пешком не шел никто. Вот ведь несправедливость. Знала бы – не стала бы изображать из себя мальчишку. С другой стороны, как подсказывает опыт, такое бережное отношение неспроста, и не уверена, что мне хочется знать, почему так.