Охранитель - Виталий Иванов

Что же до пассажей, посвященных России, то из слов вице-президента США следует, что Америка и вместе с ней «вся Европа» не считают нашу страну «здоровой живой демократией». Дальше — больше. У власти в России сейчас находятся «оппоненты реформ», которые «пытаются обратить вспять достижения последнего десятилетия». Но особенно Чейни возмущают использование зависимости от поставок российской нефти и газа в целях «запугивания» и «шантажа» и действия, «которые подрывают территориальную целостность соседа или мешают демократическим движениям». Если кто не понял, то это он про зимнюю «газовую войну» с Украиной, по итогам которой свободолюбивые соседи лишились возможности получать дешевый газ, и внешнеполитические мероприятия российского руководства по упреждению или сокращению ущерба от «демократизаторской» активности тех же США на постсоветском пространстве. По оценке Чейни, это не отвечает законным интересам ни одной страны. Так и хочется добавить: зато отвечает интересам России.

«Успех» и «большее уважение со стороны других наций» российскому народу обеспечит, естественно, возвращение на путь демократизации. «Сейчас россияне заслуживают возрождения своих мирных чаяний при правительстве, которое поддерживает свободу в стране и строит хорошие отношения с заграницей». В переводе с американского на русский это означает, что в России следовало бы сменить власть, провести реставрацию порядков 1990-х и обеспечить возвращение внешнеполитического курса в фарватер западных стран, в первую очередь США.

Но не судьба. И Чейни в общем это признал, в завершение констатировав, что Россия вовсе не обречена «стать врагом». Он не смог даже косвенно пригрозить попыткой устроить в России оранжевую революцию. Уже ясно — в 2007–2008 годах она не получится, время для подготовки чего-то серьезного упущено. Да и начни американцы готовиться, шансов на успех, прямо скажем, было бы немного, а ресурсы потребовались бы огромные. К тому же подталкивать нашу страну на путь Белоруссии или Венесуэлы в принципе себе дороже. Газ и нефть нужны слишком многим, ядерный статус никто не отменял, а перспектива российско-китайского альянса уже давно стала одним из ночных кошмаров вашингтонских стратегов. Значит, несмотря на постоянное увеличение перечня спорных тем, по большому счету, остается только разводить, кошмарить и обкладывать в надежде, что Кремль где-то прогнется. Поэтому Чейни однозначно определился с позицией в дискуссии о целесообразности исключения России из «Большой восьмерки», продолжавшейся несколько последних месяцев. Этого, по его мнению, быть не должно. (Мало кто сомневался, что в нынешних условиях нас не посмеют исключить, хотя бы только для того, чтобы не потерять ресурс как для сотрудничества, так и для давления. Но нервы помотать, как говорится, всегда полезно.)

При этом ведущие демократические страны обязаны дать понять, «что России нечего бояться, что она только выиграет от наличия сильных, стабильных демократий на ее границах и что, равняясь на Запад, Россия присоединится ко всем нам на пути к процветанию и величию». Иными словами, Путину в очередной раз рекомендовали сбавить обороты и пригрозили устроить головомойку на июльском саммите «восьмерки» в Петербурге. Причем, повторюсь, сделал это не какой-нибудь клоун или отставной чиновник Госдепартамента, а заместитель Буша. Хотя то, что один из самых статусных западных политиков опустился до наездов и угроз, демонстрирует не силу, а слабость. Там, где кончаются аргументы и реальные рычаги, всегда начинается хамство.

Велик соблазн вообще списать весь этот сюжет на амбициозность Чейни и его неадекватность. Как политик куда более опытный, чем Буш, он, получив исторически декоративный пост вице-президента, считает себя соправителем единственной сверхдержавы. При этом у него довольно одиозная репутация «супер-ястреба» и «покровителя неоконсерваторов», он неоднократно был фигурантом скандалов, подозревается в коррупции (в связи с протежированием Halliburton — корпорации, которой он руководил в 1995–2000 годах), лично ответственен за многие внешнеполитические авантюры американской администрации, включая вторжение в Ирак.

В рамках дипломатического политеса уместно и предположить, что Чейни просто плохо подготовили помощники (наш министр иностранных дел Лавров так и сделал). Но очевидно, что дело не в чьей-то неадекватности или в нерадивости. Пусть даже нечто подобное имеет место. У Маккейна или Бжезинского, а теперь и Чейни, на языке то, что на уме у подавляющего большинства американских политиков. Они озабочены российским подъемом, ищут пути, как бороться с такой напастью, накручивают друг друга, элементарно злятся. Здесь круто замешаны известная зацикленность немалой части элиты США на «демократизаторском» мессианстве, ее имперские претензии и стратегические и конъюнктурные интересы (по вопросам отношений с Евросоюзом и постсоветскими странами, по проблеме Китая, по тематике глобальной энергетической безопасности). Это как лакмусовая бумажка. Раз американцы недовольны, то значит, мы на верном пути. Звучит грубо, но именно так все и обстоит на самом деле.

Наши «революционеры» было обрадовались вильнюсской речи, типа она не слабее фултоновской, но, полагаю, внимательно ее прочитав, огорчились. В обозримом будущем им не дождаться ни объявления крестового похода за восстановление «демократии» в России, ни международной блокады, ни бюджетов на римейк «оранжада» или чего повеселее. Будут подбрасывать «на жизнь», приглашать на международные конференции, трепать за щечки. Кремлю предстоит еще много про себя выслушать и прочитать. Но какой-нибудь Касьянов явно надеялся на что-то большее.

P S. Три дополнительных штриха. Уже 5 мая официальный представитель Белого дома Макклеллан заявил, что слова Чейни не означают пересмотра политики в отношении России. Дескать, Москва остается стратегическим партнером Вашингтона и «у президента США хорошие отношения с президентом Путиным, при которых они могут открыто и откровенно говорить». Однако вильнюсскую речь не дезавуировали. Фактически всем дали понять, что Чейни выразил общее мнение, но мнение еще не есть руководство к действию. Тем более что, как мы видели, он сам признает ограниченность американских возможностей.

Буш в интервью, опубликованном в Bild, высказал озабоченность «экономическим национализмом» российских властей, то есть использованием ресурса нефтяных и газовых компаний для достижения политических целей. В то же время он заявил о необходимости продолжать сотрудничество с нами, в частности в борьбе с терроризмом. А Чейни, из Вильнюса отправившийся в Астану, где у него была запланирована встреча не только с Назарбаевым, но и с лидерами казахстанской оппозиции, спокойно проглотил то, что на нее фактически не допустили самого известного критика режима Жакиянова, лишь недавно освобожденного из заключения. Американцам очень не хочется, чтобы нефтяной Казахстан сближался с Россией и Китаем, ради этого можно на многое закрыть глаза.[51]

После «восьмерки»

Саммит «Большой восьмерки» прошел. Без неожиданностей. Его итоги уже не раз подробно разбирались экспертами. Но, думаю, будет нелишним пройтись еще раз, тем более что некоторые вопросы, как представляется, были освещены недостаточно или неверно.

Так сложилось, увы, что российская власть, а вместе с ней политизированная часть общества склонны чересчур переоценивать значение внешних форм международной политики, в том числе таких мероприятий, как саммиты глав государств, официальные визиты и прочее. Разумеется, одни знают, а другие так или иначе догадываются, что реального содержания там куда меньше, чем «ритуала». Но все равно накручивают себя и других всевозможными версиями вначале о том, как все будет, потом о том, как все было «на самом деле», надеются, радуются, пугаются, разочаровываются. Чуть ли не делят жизнь на ту, что была «до», и ту, что «после».

Но это еще полбеды. Любая встреча Путина с тем же Бушем рассматривается либо как «экзамен», который надо «достойно» выдержать, либо как «последний и решительный бой», либо как «момент истины». Фон вокруг питерского саммита и «нанизанных» на него встреч и переговоров был в этом плане более чем показателен.

Оставим за скобками наших либералов и «революционеров», им положено молиться на Запад и призывать его обрушить на Россию десять казней египетских. Настоящая проблема в том, что «экзаменами» или «боями» саммиты, визиты и прочее считают и объявляют также люди вполне патриотических взглядов, те, кто любит порассуждать о суверенитете, державе, даже империи. Более того, соответствующие настроения подчас едва ли не культивируются государственной пропагандой. Несколько месяцев нагнеталась тема вероятного «наезда», тем более что в США, и в Европе, и у нас велись чрезвычайно содержательные дискуссии о праве России состоять в клубе ведущих держав и о том, как реагировать на наши державные замашки и «сворачивание демократии». Надо-де Россию жестко наказать отменой саммита и исключением. Нет, исключать не надо, но следует от души пропесочить, чтоб себя не забывала. Нет, толку от выговоров не будет, лучше надавить, но мягко. Такие были разговоры.