Небо, полное звезд - Олег Авраменко

Я тихо вздохнул.

– Не говори глупости, девочка. Ты заслуживаешь большего, чем эти мимолётные встречи.

Эя подняла голову и с безграничной нежностью посмотрела мне в глаза.

– Я заслуживаю тебя, Эрик. Только тебя. Всю свою жизнь я ждала, когда ты придёшь.

Она обвила руками мою шею и потянулась губами к моим губам. Её поцелуй был неумелый, но жаркий и страстный. Я понял, что ещё немного – и потеряю остатки рассудительности…

Собрав последние силы, я мягко отстранил от себя Эю.

– Нет, это неправильно. Так нельзя. Потом ты будешь жалеть.

– Не буду, – решительно заявила она.

– Зато я буду… Пожалуйста, уходи.

Её глаза наполнились слезами обиды и разочарования.

– Ты… ты… – произнесла она, задыхаясь. – Ты просто…

Так и не договорив, Эя резко развернулась и выбежала из комнаты, громко хлопнув за собой дверью.

Я остался стоять возле окна. Мне было горько и тоскливо. Но я знал, что поступил правильно. Если бы я воспользовался состоянием Эй, то был бы последним негодяем. А так я лишь чувствовал себя последним дураком.

Глава 17. Ключ

На следующее утро я ждал и боялся встречи с Эей, но на завтрак она не пришла. Полковник Айола извинился перед нами за отсутствие старшей дочери, объяснив, что она плохо себя чувствует. Спрашивать у него подробности я не решился, тем более что и так прекрасно знал о причине её недомогания. А позже Марси шёпотом сообщила мне, что заходила к Эе – она лежит в постели, плачет и не хочет ни с кем разговаривать. После этого мне стало совсем паршиво.

А вскоре после завтрака прибыл архиепископ. Поскольку время нас поджимало, он не стал разводить церемоний, а просто попросил меня о разговоре тет-а-тет. Полковник без проволочек провёл нас в свой кабинет на втором этаже и сразу вышел, хотя было видно, что он сгорает от любопытства.

Когда мы остались вдвоём, архиепископ присел в кресло и положил себе на колени небольшую шкатулку, которую принёс с собой, явно старинную, из красного дерева, с незатейливой инкрустацией.

– Вы, наверное, догадались, капитан Мальстрём, – произнёс он, – что причина нашей встречи – Завет Ваулоу.

– То есть пророчество? – уточнил я, устроившись в кресле напротив.

– Так его называют неосведомлённые. Но на самом деле Ваулоу ничего не предсказывал. О просто предполагал, что рано или поздно на Юнай могут прибыть люди с планеты, не входящей в Сеть Миров. И на этот случай он завещал Церкви, как наиболее стабильному общественному институту, хранить некий предмет, чтобы передать его в надлежащее время надлежащим людям. – Архиепископ бросил взгляд на шкатулку. – Ещё полтора столетия назад, когда здешние земляне перестали таиться и открыто объявили о своём существовании, мой предшественник решил было, что они и есть те самые люди, о которых сказано в Завете. Но он всё же проявил достаточную осторожность и в конце концов убедился, что они не соответствуют перечисленным Ваулоу критериям. Ведь их родина, Новая Земля, находится в Сети, а то, что их предки прибыли из-за её пределов, не имеет значения. Кроме того, они сами признавали, что не могут летать между звёздами. Зато вы – другое дело. Именно о вас говорил Ваулоу.

Тем не менее в голосе архиепископа мне послышались нотки неуверенности.

– Но вы ещё сомневаетесь, – заметил я. – Вам нужны дополнительные доказательства?

Он медленно покачал головой:

– Нет, капитан. Доказательств, что вы прибыли из-за пределов Сети Миров, более чем достаточно. Однако вы правы: я действительно сомневаюсь. С самого начала, с первого же дня вашего появления на Юнае, я никак не мог решить, следует ли мне исполнять Завет Ваулоу. Поэтому тянул до последнего. И сейчас далеко не уверен, что поступаю правильно.

– Почему?

Архиепископ ответил не сразу. У меня создалось впечатление, что он борется с желанием встать и уйти.

– В юности я получил земное образование, – наконец заговорил он. – Мне известно, кто такие данайцы и какие дары они приносят. У нас, юнайцев, есть похожая поговорка, но символика троянского коня представляется мне более выразительной. Я это веду к тому, что дар, который оставил для вас Ваулоу, вполне может оказаться под стать данайскому. – Первосвященник открыл шкатулку и достал оттуда небольшой шар, примерно шести сантиметров в диаметре, из какого-то блестящего желтоватого материала, скорее всего металлического сплава. – В Завете этот предмет назван просто Вещью, с большой буквы. У неё есть и другое название – но вы его сами узнаете. Эта Вещь, без сомнений, превосходит все ваши научные достижения вместе взятые. Однако я не уверен, что она нужна людям Старой Земли. Несмотря на все бесспорные блага, которые Вещь вам может предложить, следует помнить о том, что у каждой медали есть и обратная сторона. Катастрофа шестисотлетней давности, недавнее загадочное исчезновение Новой Земли… Как я уже говорил, у меня был большой соблазн проигнорировать волю Ваулоу. Но я не смог взять на себя такую ответственность. Так что теперь решение должны принять вы, капитан. Поэтому я попросил вас о беседе наедине.

– Простите, ваше преосвященство, – произнёс я недоуменно. – Но вы говорите загадками. Я вас не понимаю.

– Ничего, скоро разберётесь. – Архиепископ вернул шар в шкатулку, поднялся с кресла и положил её на письменный стол полковника. – Я оставляю вас с Вещью. И от вашего имени попрошу, чтобы никто не мешал вам. А вы хорошенько подумайте. Может, тот путь, который избрала Старая Земля, трудный путь, болезненный, покажется вам более перспективным. Может, вы решите ничего не рассказывать своим подчинённым, а Вещь просто выбросить в открытый космос и забыть о ней. Со своей же стороны я обещаю сохранить всё в секрете.

Прежде чем я успел что-либо сказать, первосвященник вышел из кабинета.

Несколько секунд я в полной растерянности смотрел на закрытую дверь, затем подошёл к столу и достал из шкатулки шар. Он оказался на удивление лёгким, почти невесомым, но необычайно твёрдым. На ощупь его поверхность была слегка шершавой и прохладной.

Тут я вспомнил репродукцию фрески, которую ещё в первый день показывала мне Эя. Там был изображён Ваулоу с шаром на ладони, имевшем примерно такой же размер (с поправкой на масштаб, конечно). Выходит, историки ошибались в своей трактовке – то был не глобус, а эта Вещь. Но что она собой представляет?..

Я крепко сжал шар в руке, чтобы проверить, как быстро он нагреется, – ив тот же момент испытал странное ощущение, словно на меня смотрят со всех сторон. И одновременно ниоткуда.

Вдруг у меня закружилась голова. Я ухватился за край стола и уронил шар на пол. Беззвучно ударившись о начищенный паркет, он не отскочил и не покатился, а мгновенно замер на месте как приклеенный.

Головокружение быстро прошло. Некоторое время я подозрительно смотрел на шар, сильно сомневаясь, стоит ли мне снова к нему прикасаться. Затем наклонился и осторожно поднял его, держа двумя пальцами.

Внезапно в моей голове раздался бесплотный шёпот:

«Не бояться. Нет вред. Просить жать в рука. Дальше учить как говорить».

От неожиданности я едва снова не уронил эту загадочную Вещь, которую уже не решался назвать просто шаром. А она, после паузы, снова вторглась в мои мысли:

«Крепче контакт нужно. Недостаточно знание речи. Нет опасность».

Ай, была не была! Я опустился в кресло и опять сжал Вещь в руке. Голова у меня снова закружилась, но длилось это недолго – секунд пять, от силы десять. После чего в моих мыслях прозвучало:

«Лингвистический анализ закончен. Неприятных соматических ощущений больше не будет. Теперь я готов предоставить информацию…»

Примерно через четверть часа звонок коммуникатора вывел меня из задумчивости. Я достал из кармана аппарат, быстро взглянул на дисплей и ответил:

– Да, Ольга?

– Извини, кэп, что беспокою. Архиепископ просил не мешать тебе, но…

– Всё в порядке. Я как раз собирался вызвать тебя с Тео. Приходите – но только вдвоём. Мои глубочайшие извинения полковнику.

– Хорошо. Сейчас будем.

Минуту спустя Краснова со Штерном вошли в кабинет и тут же вопросительно посмотрели на меня. Мой ошарашенный и растерянный вид произвёл на них должное впечатление.

– В чём дело, кэп? – спросил Штерн. – Что стряслось?

– Сначала сядьте, – посоветовал я, а когда они устроились в креслах, показал им шар. – Эту штуку дал мне архиепископ. Её завещал нам Ваулоу.

– И что это такое?

– Оно называет себя Сетевым Ключом. Говорит, что термин неудачный, но более точных дефиниций подобрать не может.

– Говорит? – изумлённо вскинула брови Краснова. – Как?

– Мысленно, – объяснил я. – Только не думайте, что я рехнулся. Он действительно общается со мной через мысли. Посредством сенсорного контакта. – В качестве демонстрации своих последних слов я сжал шар в кулаке.

– Он ИР?