Остров Солас (ЛП) - Тилли Мег

— Мэгги, — услышала она голос Евы, зовущий с улицы.

— Иду, — отозвалась Мэгги и выпила стакан прохладной, освежающей воды. Девушка заколола выпавшие пряди волос черепаховым гребнем и вышла из дверей в солнечное, прохладное утро.

***

На субботнем рынке было оживленно. Казалось, что количество торговцев удвоилось за прошедшую неделю. На лужайке играла группа, исполняющая блюграсс. Несколько танцоров с лентами кружили вокруг, прыгая и танцуя. Мэгги наслаждалась зрелищем и, как ни странно, практически позабыла про нападения и Брэтта, словно те инциденты остались в далеком прошлом.

Мэгги отсчитала сдачу, а затем вручила упакованный в коробку вишнево-сливовый пирог пожилой женщине, Дороти Видби, бросившийся ей на помощь у кафе-мороженого.

— Приятного аппетита, — пожелала Мэгги.

— Эй, — спросила Дороти с озорством на морщинистом лице, качнув головой в сторону Люка. — Ты воспользовалась моим советом и сняла пробу? — спросила она сценическим шепотом.

Мэгги покраснела, а затем нагнулась через стол.

— Да, — прошептала она, ощущая непристойность разговора. — И я рада заверить, что результат оказался, — она сделала паузу, подыскивая подходящее слово, — выдающимся.

Женщина захихикала и кивнула.

— Рада за тебя. Очень рада, моя девочка.

А затем она пошаркала прочь, немного пританцовывая буги-вуги под звуки музыки, наполнявшие воздух.

Мэгги наблюдала за исчезновением ее танцующей фигурки в толпе.

— Мне нравится это место, — пробормотала она, ощущая внезапное умиротворение. — Последние пироги проданы, — сообщила она сестре.

Ева повернулась и посмотрела на нее с беспокойством во взгляде.

— Все будет хорошо, — сказала Мэгги, приобнимая Еву одной рукой.

— Просто я так волновалась. Почти всю ночь не спала, пытаясь хоть что-либо понять. Кто-то дважды пытался убить тебя. Брэтт мертв. Он нанял тех мужчин, а затем вдруг его замучила совесть, и он покончил с собой? Или же тебе угрожает кто-то другой?

— Знаю, — ответила Мэгги, кивнув. — Переживать есть о чем, но я так устала волноваться. Да, может случиться что-то ужасное. Если так случится, я разберусь с этим. Сейчас хочу сосредоточиться на хорошем. На настоящем. Я жива. Я влюблена. Над головой светит солнце.

— Мэгги, ты серьезно? — тихо спросила Ева, глядя на нее со смесью тоски, надежды и беспокойства. — Вы с Люком только познакомились.

— Знаю.

Мэгги оглянулась на него через плечо. Он был занят с пожилой покупательницей на дальнем конце прилавка. Женщина отсчитывала горы мелочи и сбилась со счета. А Люк, благослови его Боже, был так чертовски терпелив.

— Он…

Ганнер выскочил из толпы, передвигаясь быстрым шагом, а следом за ним двигался Кольт.

— Я заметил черный внедорожник с затонированными стеклами, он двигался на юг.

У Мэгги забилось сердце.

Люк замер.

— Эскалада? — спросил он.

— Не знаю, — ответил Ганнер. — Собираюсь выяснить.

— Ладно, — ответил Люк, коротко кивнув. — Держи меня в курсе.

— Хорошо.

Двое мужчин ушли.

Мэгги медленно выдохнула. Они этим займутся. Люк здесь. Она в безопасности.

Люк, должно быть, почувствовал, что она наблюдает за ним, так как он посмотрел на нее с ободрением, прежде чем снова вернуться к покупательнице.

— Вот, — услышала Мэгги его слова, адресованные женщине, — может, вы хотите, чтобы я..?

Он показал на мелочь, и женщина с благодарностью пододвинула горку к нему.

— Он? — вернулась к разговору Ева.

Мэгги обратила свое внимание на сестру.

— Он такой милый. Знаю, Люк кажется таким сильным мачо, но на деле он так нежен. Мое сердце поет, когда я смотрю на него, думаю о нем, слышу его голос. И он понимает меня, Ева. Ты хоть понимаешь, как редко можно такое встретить?

Ева кивнула.

— Так же, как и встретить единорога.

— И не говори. Я чувствую, что мне очень повезло. Он умеет меня рассмешить. Я ощущаю себя в безопасности рядом с ним. Обожаю морщинки вокруг его глаз, когда он улыбается, и я… О, Ева, я так сильно его люблю.

Мэгги почувствовала, как ее взгляд затуманивается, прямо как у ее сестры.

— Я так рада за тебя, Мэгги, — с пылом прошептала Ева, увлекая Мэгги в крепкие, душевные объятия. — Так рада!

— Эм-м… простите? Простите меня, мэм?

Мэгги почувствовала, как ее тянут за рубашку. Она опустила взгляд и увидела светловолосого мальчика с веснушками на лице и слегка покрасневшими щеками.

— Да? — откликнулась Мэгги.

Он казался немного напуганным. На его лице виднелись грязные дорожки, оставшиеся от слез, так что Мэгги опустилась на корточки, чтобы быть с ним на одном уровне.

— Эй, малыш, — сказала Ева, — тебе сюда нельзя. Тут могут находиться только продавцы.

— Что случилось? — мягко спросила Мэгги. — С тобой все в порядке? Где твоя мама?

Маленький мальчик всхлипнул, явно пытаясь подавить рыдания.

— Ты потерялся?

Мальчик кивнул.

— Ладно.

Мэгги протянула руку.

— Пошли. Я помогу тебе найти ее.

Мальчик спешно убрал руку за спину и попятился, округлив большие карие глаза.

— Все хорошо, — сказала Мэгги. — Со мной ты в безопасности. Пошли.

Она потянулась и взяла его за руку.

— Ты голоден?

По тому, как его взгляд быстро устремился к яблочным тарталеткам, она поняла, что голоден. Она взяла две тарталетки и передала ему, вдобавок взяв со стола несколько салфеток.

— Я сейчас вернусь, — сказала она Еве, а затем Мэгги с мальчиком растворились в толпе.

***

Мальчик был слишком худым. Он вмиг уплел две яблочные тарталетки, забыв о дыхании.

— Вау, как же ты проголодался, — заметила Мэгги, потянувшись к нему, чтобы отряхнуть крошки и муку с его щек, но он отпрыгнул назад, как напуганное, дикое создание, втянул голову в плечи и слегка вздрогнул, словно ожидая получить удар.

Мэгги замерла, ощутив боль в сердце.

— У тебя тут несколько…

Она постучала пальцем рядом с уголком своих губ.

Толпа изменила маршруты, разделилась, огибая их двоих, как вода, обтекающая камень.

— О, — произнес мальчик. Он вытер губы тыльной стороной своей грязной ладони, от чего те раскраснелись.

— Нечего стыдиться, — небрежно заметила Мэгги, несмотря на то, что ей хотелось подхватить его на руки, утешить, забрать домой и накормить, а затем надолго усадить в горячую ванну. — Это моя вина, правда.

Она наклонилась ближе, и в этот раз он не отдернулся.

— Это все из-за того, — она понизила голос, словно делилась большим секретом, — как моя тетушка Клэр научила меня делать свои знаменитые корочки. После хорошего пирога или тарталетки при еде всегда должны оставаться крошки.

Мальчик торжественно кивнул.

— Было вкусно, — произнес он с благоговением. — Лучшее, что я ел в своей жизни.

— Что ж, спасибо, — ответила Мэгги, улыбнулась и взяла его за маленькую теплую ручку. — Рада, что тебе понравилось. Пойдем, поищем твою маму.

Слишком усталое, слишком грустное и слишком взрослое выражение для его возраста отразилось на его лице. Мальчик покачал головой и посмотрел на свою ладонь в ее руке, словно ощущал всю тяжесть этого мира.

— Милая леди, — сказал он голосом чуть громче шепота, дрожащим и торопливым, — вам не стоит быть со мной. Вам нужно покинуть это место. Уезжайте далеко и… готовьте пироги и будьте счастливы, и никогда, никогда, никогда не возвращайтесь назад.

«Что за чертовщина, — подумала Мэгги, пытаясь осмыслить его слова, — и почему он плачет так, словно у него сейчас разорвется сердце?»

— Пошли, — сказала Мэгги, беря его за руку и ведя прочь от толпы через просвет, ведущий за прилавки.

Тут было тише и уединеннее.

Мэгги опустилась на колени и обняла мальчика за маленькие, худенькие плечи.

— Как тебя зовут, солнышко? А? — спросила она, вытирая ему слезы, хоть это и было бессмысленно, ведь он плакал без остановки. — Не плачь. Мы со всем разберемся. Нет ничего, что нельзя решить.