Магнолия - Валентин Шатилов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ох, надо все-таки уходить. Но сил нет. Ведь это сначала надо встать... И еще шагать, шагать до любящих тебя суперов. До обожающих суперов. До них, родных...
Боже, какая я стала циничная. Это же свинство, что я о них так думаю. Они-то все делают искренне. Они так тактично стараются не потревожить моих убеждений, - они считают, что у меня есть убеждения, и они их уважают. Точно так же, как эти пастухи, которые уважают право бедной приблудной туристочки отказаться от их щедрого угощения.
Какие они счастливые - эти пастухи. Живут себе по своим средневековым традициям, проявляют гостеприимство. И слыхом не слыхали ни про каких суперов - ни верхних, ни нижних. И имя, магическое для всех обитателей Старых Пещер: Доктор! - для них пустой звук. Так же, как и ненавистное имя Любомудрый. Боже, как им хорошо... Боже, как мне плохо...
А где-то рядом - ну буквально в двух шагах! - струился прохладный родничок свежего воздуха.
Она приподняла голову, жадно вдохнула. И, едва не застонав, сцепила зубы это было совсем не то. Это была эфемерная свежесть. Образно говоря - это было свежее восприятие, свежее впечатление от мира. Кто-то из этих пастухов что-то чувствовал - что-то этакое... В другом состоянии это было бы интересно, а сейчас боль все никак не давала Магнолии понять - в ком из них и что за восприятие такое? Они же не супера какие-то! Прямо ну вот струится, и все тут...
Она собралась, напряженно вслушиваясь в себя, пытаясь отгадать источник струящегося светлого ручейка, - даже ладонь затрепетала и кончики пальцев занемели.
Заметив ее состояние, седоусый сделал знак старшему сыну. Тот послушно взял с лавки огромную черную бурку, обойдя стол, осторожно укрыл ее тяжестью плечи Магнолии
- Я не от холода дрожу, спасибо... - попыталась она воспротивиться, но седоусый успокоил:
- Отдохни немножко. Хочешь - полежи вот там, на топчане, согрейся. Мы тебе мешать не будем. А покушаешь, когда отдохнешь.
- Ну наконец-то! - провозгласил Алексенок, внезапно возникая рядом со столом.
Все вздрогнули, но он, не обращая на хозяев ни малейшего внимания, продолжил:
- Ну ты, Мага, даешь! Специально так запряталась, чтоб искать подольше?
Родная мордаха! Ласковая, улыбающаяся! Братик ты мой названый!
И боль отступила. Как бы даже с сожалением ослабила свои удушающие тиски. Черной дымной стеной отодвинулась подальше от рыжих полыхающих кудрей Алексенка.
Магнолия торопливо привстала, стараясь поскорее выбраться из-за громоздкой лавки, придвинутой к столу чуть не вплотную.
- Что, братик, чего случилось-то?
- Да как - совет у нас! - торжественно провозгласил Алексенок. - Большой совет. Вот так! Будем наконец решать - как с верхними быть дальше.
- А-а! Ну иду, - вздохнула она с улыбкой. Ох уж эти мне совещатели! Все б им заседать.
Она, наконец отодвинув лавку, выбралась, шагнула к Алексенку и не удержалась, поерошила, как всегда, ладонью сияние его рыжих кудрей. А он, паршивец, в ответ, как всегда, щелкнул ее по носу. Да еще и язык показал.
Магнолия взяла его мордаху и мягко развернула к пастухам, живописно-напряженной кучкой сбившихся у другого края стола.
- Познакомься, пожалуйста. Это хозяева здешнего милого приюта. Очень хорошие люди.
- А... - безразлично откликнулся Алексенок. - Ну ладно. Ты, Мага, как? Сама нырнешь или перетащить?
Ой, какой высокомерный - даже не стал смотреть на них. Отвернулся пренебрежительно, как от объектов, не заслуживающих внимания. Магнолия огорчилась. Вот что ее пугает в этих милых и ласковых нижних суперах: полное пренебрежение к обычным людям. Так что стоит им понять, что она большой ценности на самом деле не представляет, - ее тут же выбросят вон. Перестанут замечать. Как этих пастухов. Тоже мне сверхчеловеки. Полубоги неземные. Сами же обижаются на верхних, что те их в грош не ставят, - а сами! Еще о несправедливости какой-то толкуют!
- Тащи, чего уж... - грустно произнесла Магнолия и обернулась к пастухам: - Спасибо вам, извините моего братика, он такой невежливый. Нам сейчас надо уходить в... это... в другое место. Так что - до свидания, спасибо еще раз.
И, перед тем как Алексенок дернул ее за руку, ныряя вместе с ней, она увидела черные пристальные глаза мальчика-пастушонка - и за ними еще что-то, что рассмотреть уже было невозможно. Потому что все это осталось далеко позади. А они с улыбающимся Алексенком уже стояли в общем зале Старой Пещеры. Среди своих родных братиков и сестричек. И Нинель уже громко сообщала кому-то в другой конец зала:
- Нашлась она! Вот Мага, здесь! А оттуда ей откликнулся Федюшка своим солидным баритоном:
- Отлично! Значит, вернутся, кто искал, - и начнем уже.
2
- Слушай, Алексенок, это еще не скоро будет, - вздохнула Магнолия.
- А че такое? - забеспокоился рыжий братик. - Они ж тебя искать разбежались. Как сбегутся - так сразу! Че хочешь-то?
- Устала, - пожала плечами Магнолия. - Ты не принесешь стул из моей комнаты? Хоть посидеть. А то я большие советы знаю: как заседать начнем - до утра не закончим!
- Делов-то! - Алексенок даже повеселел. - Счас будет! - Он исчез и тут же вынырнул вновь. - А какой стул-то? Ты ж не сказала какой.
- Алексенок! - укоризненно покачала головой Магнолия. - Там их всего два! Все равно какой - лишь бы я сейчас села. Ноги гудут, как Доктор выражается. Ты тащи давай.
- Понял! - заверил Алексенок. И через секунду уже придвигал ей стул - тот, старинный, с красной плюшевой обивкой.
- Мага, я ты поесть случаем не хошь? - склонился он, когда Магнолия уселась. - А то б я быстро сготовил!
Нинель, пробегавшая в этот момент мимо, так стремительно обернулась на его слова, что чуть каблучок свой высокий не сломала. Однако это не помешало ей громко объявить:
- А зачем готовить?! У меня и так все готово. И все свеженькое: корм и питье. Проголодалась, Мага?..
Ее выкрик привлек внимание, кажется, буквально всех присутствующих в общем зале. Беготня в Старой Пещере как по команде прервалась, и все обернулись в их сторону.
- Нет, нет, не надо, спасибо большое - я не голодна, - тревожно пролепетала Магнолия. - Нет-нет! - добавила погромче, чтоб все слышали.
Этот вопрос надо решать всегда сразу и четко - а то заугощают. Застоялся народ: готовить все умеют и любят, пчелки рабочие, а угощать некого, из едоков - она одна. Да тут еще Доктор масла в огонь подлил - рассказал, как ей плохо в голодном состоянии. Да еще и приказал следить, чтоб она обедов не пропускала. Так что с этим вопросом теперь строго.
- Смотри, - погрозила пальцем Нинель, - если проголодаешься, я первая сказала!
И поскакала дальше по своим суматошным делам. А Алексенок остался. С самым беспечным видом облокотился на спинку стула позади Магнолии, всем показывая, что это он ее первый друг, горячо задышал в затылок. Это было не слишком-то приятно, но прогонять его тоже не хотелось. Она уже не раз сталкивалась с тем, как болезненно воспринимается ее желание побыть одной. Они все этого просто не понимают и видят обиду для себя. Супера, во всяком случае нижние супера, которых она узнала более-менее достаточно, совершенно не тяготятся постоянно находиться на людях. Поначалу они даже спальню общую соорудили. Это уже Доктор повлиял, что ребята теперь спят в своем помещении, а девочки - в своем. За твердость морали суперов беспокоится, даже в тюремной камере этот вопрос из поля зрения не выпускает, неугомонный! "Признаки пола, признаки пола!" Какие там еще признаки... суперам всего-то от рождения - то есть от момента пробуждения в чанах, под обстрелом - еще и полугода нет. Младенцы еще совсем! Если только в них вообще заложена возможность воспроизводить себе подобных тем путем, который считается у людей естественным. Может, и не заложена - сам же говорит, что не знает. Но разводит мальчиков с девочками подальше, хлопочет. А они все равно - не разлей вода! Одна только Магнолия все хочет уединения. Комнатку, видите ли, отдельную себе попросила - тоже еще блажь! Они, конечно, не возражают - даже дверь после долгих уговоров все-таки навесили. Обставили причудливой музейной мебелью...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});