Пуля в подарок - Максим Шахов

Выныривая из забытья, Артем видел орлиный профиль Багратиона на фоне блеклого красного креста, слышал короткие взвывы сирены над головой, и казалось, что это чернявый ангел не нашего бога провожает капитана в последний путь. Стали сумерки, и проблесковый маячок бросал сквозь прозрачный пластик крыши бегущие отблески на белую простынку и мятый халат озабоченного доктора.

– Темная история. И запутанная. – Голос хозяина кабинета прозвучал гулко. – Так вы считаете, что приостановка расформирования скажется, гм… позитивно?

– Несомненно. Я видел все в прямом эфире – там был и наш оператор, – зачастил человек в красных лампасах. – Силами одной роты террористы были локализованы в течение четверти часа!

– Было бы лучше, если бы вы на месте контролировали работу «Гаммы», – заметил хозяин кабинета.

– Не хотел смущать своим присутствием, – скромно потупился генерал.

– Судя по представленным сведениям, – негромко сказал хозяин кабинета, – мне остается два решения: судить всю веселую компанию либо наградить всех участников последних событий… Почему не задержали того человека, который привез военный архив на Лубянку? Опять в опасные игры играете, генерал?

На лицо человека с лампасами наползло выжидательно-виноватое выражение.

– Я двадцать лет трудился в органах и знаю, на что следует закрыть глаза, а на что – нет… – продолжал хозяин кабинета. – Так вот: я нашел третье решение. Объективное и правильное. Награждать в прямом смысле слова никого не будем, судить – тем более. А вот представления для офицеров «Гаммы» подготовьте немедленно. Особенно для этого вездесущего… Тарасова!

– Есть подготовить представление! – с облегчением выпалил генерал.

– «Когда такие люди еще в России есть…» – Этой фразой, подслушанной у классика, хозяин кабинета подытожил конструктивную беседу.

Эпилог

«Как хорошо быть генералом…»

Вчера передали письмо: оно пришло с Украины и было адресовано «Главному штабу московских войск», и этот дурацкий адрес заинтересовал сотрудников особого отдела. Однако ничего подозрительного в письме не нашлось: мать искала пропавшую дочь. Она сообщала, что местонахождение исчезнувшей на российских просторах девушки знает «товарищ офицер Тарасов», который спас Олесю от верной смерти, о чем дочь и сообщила матери в единственном телефонном разговоре… Отвечать на вопрос особиста, не ожидающего внятного ответа, Артем не стал – только пожал плечами. Выстрел из прошлого – холостой выстрел.

Он вышел из госпиталя с пустой звенящей головой. Город казался незнакомым, а люди – чужими. На присланном Завитушей «газике» он поехал в «Шишкин лес» – возвращаться в нелюбимую московскую квартирку не хотелось.

На базе «Гаммы» царило оживление, какое случается в войсковых частях весной, хотя сейчас стояло лето. Воняло масляной краской и бензином. По центральной аллее медленно прошел грузовик с торчащими спинками панцирных кроватей. Артем усмехнулся: совсем недавно кровати с базы вывозили. Что-то изменилось, вот и телефонный голос Завитуши звучал почти торжественно…

Войдя в свой модуль, Артем не раздеваясь прилег на койку. Голова кружилась, дым прикуренной от электроплитки сигареты вызывал тошноту.

«О прибытии доложу позже, – подумал Тарасов, гася окурок о горлышко пустой пивной бутылки. – Полежу… Хреново, черт…»

Уснул он почти мгновенно и уже, кажется, через секунду услышал шаги, скрип ступенек модуля. Донеслось характерное покашливание: комбат пожаловал. Потом сквозь сон прозвучал голос Завитуши:

– Эй, соня-фасоня, подъем! Дырки на погонах верти!

– Да пошел ты в жопу со своими шуточками…

– Я серьезно.

Завитуша стоял над Артемом и уходить не собирался.

Все равно уже разбуженный, Тарасов спрыгнул с постели и с хрустом потянулся.

– Чистый подворотничок подшил? – поинтересовался майор.

– С вечера. Чисто механически, – ответил Артем, открывая узкий шкаф-пенал. – Кипенно-белый. Тебе понравится…

– Как самочувствие? – Лыбящаяся рожа Завитуши так и светилась удовольствием.

– Так себе. Ребра болят еще. И цвет нездоровый – девки пугаются.

Тарасов задрал футболку и показал огромный лилово-черный синяк на полгруди.

За тонкой стенкой модуля шуршала малярная кисть и воняло краской: «Шишкин лес» подновлялся в преддверии новых побед.

– Тебя, похоже, комбатом назначат, а, злыдень? – поинтересовался Артем, из вредности натягивая вместо формы тренировочный костюм.

– А то! – осклабился майор. – Раздолбаями, как вы, должен серьезный человек командовать!.. Тут с тобой в штабе поговорить хотят, – добавил Завитуша через минуту.

– Догадался уже…

– О присвоении очередного воинского звания «майор», – торжественно закончил новый комбат «Шишкина леса».

«Сглазишь», – хотел сказать Тарасов, но вместо того буркнул:

– Давно пора…

Напевая старинную песенку «Как хорошо быть генералом…» – откуда только она привязалась? – Артем пошел к зданию штаба.

Через КПП только что вкатились два грузовика: прапора-сопровождающие о чем-то препирались с дежурным. Завитуша махнул Тарасову рукой, насупил брови и рванул к КПП наводить порядок.

Встретился Артему и Багратион – с ящиком на плече он топал со стороны столовой.

– Сашка, ты что, тушенку спер? – окликнул Тарасов.

Рот прапора разъехался до ушей:

– Привет! Это я в новый модуль переезжаю – вещички вот несу… Сердечно рад тебя видеть живым и здоровым! Как рана?

– Да какая там, на хрен, рана – синяк, да два ребра треснули… Завтра приглашаю на пикник по одному важному случаю…

– Понял, – кивнул Багратион и пошел рядом. – А ты что это – в штаб в спортивном костюме?

– На правах тяжелораненого.

– Выходит, в Подмосковье заповедному «Шишкину лесу» быть? – протянул Чиковани. – Вон грузовики опечатанные каждый день едут. Пополнение, кстати, обещали.

– Выходит, базу возрождают. Я этого ждал, честно говоря.

– И наш вклад в этом есть… – усмехнулся Багратион. – Хотя меня это не особо уже волнует. Увольняюсь я.

– Давно задумывался, и все-таки решил? – погодя спросил Тарасов.

– Однозначно.

– С голоду ведь подохнешь… Ты что в жизни умеешь? Из эсвэдэшки по чичам шмалять?

– Эй, дорогой, обижаешь! Разве я не настоящий грузин?

– Ну, удачи тебе тогда, Багратион, – обронил Артем. – Завтра жду. Приходи обязательно.

Лезть в душу другу он не собирался.

Беседуя таким манером, они дотопали до штаба.

– Завтра сопровождающим посылают, – поделился наболевшим прапор. – Поеду в учебку за молодым пополнением. Не могли «Шишкин лес» поближе к Москве устроить! Езди теперь…

– Не знаешь разве, вояка мелкий, что это еще при Андропове армию подальше от столицы убрали? Мы ведь армия, а не гэбуха, забыл?

– Я при Андропове еще сиську мамкину сосал… Это ты, старик, поздновато майора получаешь, а у меня все вовремя…

Тут Багратион суеверно поплевал через плечо: он сболтнул лишнего. До объявления приказа заикаться о новом звании не принято, можно сглазить. Это Завитуше, вечному связисту, офицерские традиции побоку…

Приказ зачитали, и Артем, как полагается, пригласил товарищей офицеров на распитие спиртного, имеющее быть в заповедном леске, километрах в пятнадцати от базы «Гаммы». Завитуша помог деньгами – капитану Тарасову выплатили денежное довольствие за три месяца, набросили премиальные…

Бойцы уже грузили в «газик» картонные ящики с водкой и закуской. Расхристанный Багратион деловито наблюдал за погрузкой.

Артем подошел и встал рядом. Вместо тренировочного костюма на нем был новенький камуфляж с белоснежным воротничком. Поодаль стоял микроавтобус, заказанный в перевозчицкой конторе: на нем поедут офицеры – те, кому в «газике» комбата ездить пока не положено.

На хорошем месте, среди березок и осинок, на двух огромных пнях разложили закуску. Звякнули бутылки. Солдатик-водитель спешно расставлял на белоснежной скатерке граненые стаканы. Разлили водку.

– Товарищи офицеры… – серьезно начал Завитуша и запнулся, взглянув на Багратиона: – Товарищи офицеры и прапорщик Чиковани! Помянем для начала комбата, ребята…

Это было очень правильно. Все выпили молча, не чокаясь. Потом Артем опустил свои первые большие звезды в стакан и поднял глаза на сослуживцев. Они ждали его слова. Тарасов глубоко вздохнул и сказал негромко:

– Спасибо всем, спецназ!..

Водка пролилась внутрь как по маслу. Артем выцедил огненную жидкость, поймал губами ребристые майорские звезды. Прапорщик Багратион уже стоял наготове: он помог снять четыре капитанские звезды и передал кому-то из лейтенантов, добавив: «Чтоб не переводились», просунул новые звезды в дырочки в центре погон, помог разогнуть под жесткой тканью латунные лапки… Офицеры с понимающим видом наблюдали за процедурой. Все было не совсем по правилам, но ведь не все правила для спецназа писаны.