Поцелованная богом (СИ) - Озолс Агата

— Про тебя я слышал обратное.

— Да, я многое могу, — ответила с профессиональной гордостью. — Многое, но не все.

— Заболтались мы с тобой, — заметил, что люди расселись по машинам и ждут только нас. — Пора дальше.

Мы пошли к машине.

— Что будем делать, когда нас догонят? — спросила Лиса.

— Отстреливаться, — ответил, открывая перед ней дверь машины.

— Ты дашь мне парабеллум?

— Дам, как только найду, сразу дам.

Обошел машину, устроился за рулем.

— Ну что, — обратился к французам, — покалили дальше? Следующая остановка будет только ночью.

— Хочешь, я поведу? — предложила рыжая.

— В самом деле, — вмешалась Софи, — Егор, вам стоит отдохнуть.

— Нет, — отказался я, — в случае чего, я смогу оторваться. В тебе я не уверен.

— Я хорошо вожу машину, — возразила рыжая.

— Молодец, вернемся в Москву, покажешь.

— Договорились, устроим гонки, — согласилась Лиса.

Мы ехали дальше, рассказывая друг другу смешные случаи из жизни. Разговор горячо поддерживала Софи, в какой-то момент к нам присоединился Поль, пришлось перейти на английский. Я сосредоточился на дороге, краем уха слушая, о чем говорят в машине. Под разговор время шло незаметно, километры пролетали один за другим. Мы остановились, когда стемнело.

— Судя по карте, здесь рядом река.

— Мы сможем освежиться с дороги? — обрадовалась Софи.

— Только аккуратно, мало ли, что может водиться в этой реке.

К нам подошел Боипело.

— Мы остановимся здесь?

— Да, переночуем здесь. Как только рассветет, продолжим путь.

— Машины лучше укрыть в зарослях, — сказал я, обращаясь к Боипело.

— Разумно, — согласился доктор. — И лучше вообще притвориться, что нас здесь нет.

— Разумно, — я кивнул.

Машины мы загнали в заросли. Вообще, укрыться в тропическом лесу, через который мы ехали, не составляло труда. Люди Боипело сноровисто готовились ко сну, устраиваясь прямо на земле.

Я стал прикидывать, как лучше устроить свой экипаж. Женщин в машину, мы с Полем устроимся на природе, так сказать. Москитные сетки у нас есть, но Поль совершенно не похож на человека, привыкшего к ночевкам на открытом воздухе. Может, его тоже в машину? Но как их там разметить, если мадам Софи по своим габаритам приближается к небольшому слоненку?

— У нас есть сухие пайки, огонь лучше не разводить, — Боипело отвлек меня от мыслей о предстоящей ночевке.

— Чего вы опасаетесь? — решил спросить прямо.

— За исключением диких животных, которых здесь пруд пруди? — вопросом на вопрос ответил доктор.

— Возможно, я выгляжу идиотом, — начал я ласково, — и вы вовсе не обязаны думать, что внешность обманчива, но даже полный кретин сообразит, что огонь скорее отпугнет животных. Или в вашей стране какие-то другие животные?

— Простите, — Боипело улыбнулся, — об этом я как-то не подумал.

— А о чем же вы подумали?

— Что нам сейчас нужно вести себя потише и понезаметнее.

— Тогда я повторяю вопрос: чего вы боитесь?

— Егор, мне нечего скрывать, — ответил мой собеседник. — Я ничего не боюсь. Но в стране идет гражданская война, и я справедливо опасаюсь нападения очередных бандитов.

Говоря это, он непроизвольно отводил взгляд в сторону. Мне было ясно — врет. Не просто не договаривает, а нагло врет. И вот что мне с ним делать? Дать пару раз по морде, глядишь, он и созреет до того, что бы рассказать правду? Представил себе, как разорутся его люди, да и Лиса с французами не останется в стороне, нужно будет долго и нудно объясняться. Еще раз посмотрел на Боипело. По тому, как он упрямо поджал губы, стало ясно, что для себя он уже все решил, и двумя подзатыльниками я не обойдусь. Прикинул, что проще: устраивать потасовку и выбивать из доктора признание или сделать вид, что поверил ему и посмотреть, как дальше пойдет. Решил спустить на тормозах. Сейчас мне это было проще. Главное, не расслабляться.

— Хорошо, — улыбнулся ему в ответ. — Тогда ужинать и спать.

Боипело пошел к своим людям, я вернулся к машине. Открыл багажник, достал галеты и банки с тушенкой.

— Поль, — позвал парня, — возьми канистру с водой.

— Давайте я, — вызвалась Софи.

— Поль вполне справится, — встряла Лиса.

— Но мне не трудно, — возразила Софи.

— Ему тоже, — Лиса была настроена решительно.

Поль тяжело вздохнул и пошел за канистрой.

Я разложил на капоте наш ужин.

— Что это? — Поль указал на консервы.

— Тушенка, — ответил ему.

Видя, что он ни черта не понял, добавил:

— Мясо.

— Я не ем мясо, — сообщил Поль и принялся хрустеть галетами, запивая их водой.

Кто я такой, что бы его уговаривать?

— Надеюсь, вы мясо едите? — обратился к Софи.

— Естественно, — она приняла из моих рук открытую банку, взяла одноразовую ложку и принялась сноровисто поедать тушенку.

Мы с рыжей тоже взялись за еду.

— Вкусно, — сообщила Софи с набитым ртом.

— Вкусно, — согласилась Лиса.

— Сейчас бы мидий под соусом из сельдерея, — мечтательно сказал Поль.

— И как вас, с таким изысканным вкусом, занесло в Африку?

— С его талантом, — гордо ответила Софи, — нужно быть на передовой. Как Элизабет.

О, кажется, это трио нашло друг друга

— Талантом? — продолжил я. — Позвольте поинтересоваться, каким?

— Поль реаниматолог, — сообщила рыжая.

— Он может вернуть человека с того света, — добавила Софи.

— Ага, главное, чтобы человек был свежий, — сообщил Поль.

— Свежий? — меня удивило это гастрономическое определение. — Вы поэтому не едите мяса?

— Свежий, воскрешать мертвецов я не умею. А мяса не ем, потому что я — вегетарианец, профессия здесь не при чем. Угостите меня сигаретой, Егор.

— Поль! — Софи повысила голос.

— Мама! Я! Хочу! Курить!

— Но тебе вредно.

— Всем вредно, — возразил непочтительный сын и обратился ко мне: — Вы не составите мне компанию? Мужской перекур, так сказать?

— С удовольствием, — я уже доел тушенку.

— Ну, тогда женщины уберут, — предложила рыжая.

— Банки в мешок, — скомандовал было я, но она меня перебила:

— Идите на перекур, мы сами разберемся.

Вспомнив о ее довольно большом опыте таких командировок, махнул рукой и пошел с Полем на перекур. Мы чуть отошли от лагеря в сторону реки.

— Дальше не пойдем, — я остановился и протянул парню пачку сигарет.

— Спасибо, — он прикурил и глубоко затянулся.

— Давно не курил?

— С ней, — он кивнул головой в сторону нашей стоянки, — много не покуришь.

— Тяжело работать с матерью?

— Нет, работать как раз легко, вот жить, скажу тебе — ужасно.

— И зачем себя так мучить? Другой работы нет?

— Софи гинеколог. Очень хороший специалист. Работать с ней — наслаждение.

— Не понял. Ты реаниматолог, она гинеколог. Где вы пересекаетесь? Я имею в виду, на работе?

— Я анастезиолог-реаниматолог, если правильно называть. А пересекаемся мы на операциях, естественно.

— Так много операций по ее профилю?

— Здесь? Ты шутишь! Не просто много, а катастрофически много. Учитывая экономический уровень развития страны, эпидемиологическую ситуацию и представления населения о санитарии и гигиене. Моя мать — гений. Конечно, я хочу с ней работать.

— Ты гений, мать у тебя гений. Повезло.

— Ну, по сравнению с твоей женой, мы просто первокурсники. Если продолжать градацию, то она — бог медицины.

— Поцелованная богом, — хмыкнул я тихо.

— Как-как?

— Поцелованная богом, — повторил погромче и пояснил: — Так ее называют у нас.

— Очень правильно называют.

— Ты никогда не хотел жить отдельно от матери? И работать где-нибудь в другом месте?

— Перед вылетом сюда, я дал себе слово, что это наша последняя совместная поездка. Дальше я сам. Я знаю, как ее уговорить работать порознь. Но она ведь не останется дома, тоже улетит куда-нибудь. И как она там будет одна, без меня?

Я подумал, что Софи прекрасно справится без сына. Скорее, это ему придется тяжело без мамочкиного крылышка.