Дуэль с Лордом Вампиров - Элис Кова

Я вспоминаю маму. И Давоса, который сидит за нашим обеденным столом.

«Они бы ни за что на это не пошли!»

И все же… нельзя отрицать правду, которая раскрывается у меня перед глазами. В Охотничьей деревне есть много такого, о чем я никогда даже не подозревала. И пусть эти тайны пугают меня и угрожают всему, в чем я когда-либо находила утешение, нужно их узнать. Чего бы мне это ни стоило.

Долетающие от монстров звуки вдруг воспринимаются почти привлекательными. И я, наполненная силой, с серебром в руках, устремляюсь вперед, мечтая, чтобы магия выжгла все тревожные мысли. Она нужна мне, чтобы выжить, и я не желаю думать о последствиях.

А еще мне хочется забыть обо всем, что портит простые аккуратные линии, всегда разделявшие мой мир.

Шестнадцать

Я уже потеряла счет убитым монстрам. Дыхание рвано срывается с губ, конечности мучительно болят. С какой волной мы расправились? С третьей? С четвертой? Мы уже забрались глубоко в старый замок, и окружающие каменные стены кажутся почти живыми. За каждой из них скрывается бесчисленное множество этих существ. Теперь понятно, что имел в виду Руван, говоря о количестве. В схватке один на один монстры не так уж опасны, но они подавляют числом, и риск в том, что в какой-то момент может просто не хватить сил справиться с набросившейся на тебя толпой. Дрю рассказывал, с чем они сталкивались на болотах в полнолуние, но то, что творится здесь, гораздо хуже.

Каким-то образом я сумела выжить. Если бы брат видел меня сейчас, он бы гордился. Я тоже горда собой, но и потрясена не меньше. Кто бы мог подумать, что он сумеет так хорошо меня подготовить. В большинстве случаев я действовала, даже не раздумывая. Хотя нельзя не признать, что магия вампов мне очень помогла. Трудно сказать, сколько пройдет времени, прежде чем она исчезнет, но пока, похоже, ее действие даже не ослабевает. Да и в любом случае я знаю, где взять еще.

Перевожу взгляд на Рувана. Он устал и вымотался не меньше всех нас и все же отчего-то смотрится еще более красивым, чем прежде. Даже несмотря на грязь, которая немного приглушает невыносимое совершенство и делает его более похожим… на человека. Теперь он уже не напоминает некое божественное создание, скорее обычного мужчину, которого могут коснуться руки смертного.

– Вот. – Руван протягивает Уинни большую связку ключей, до сих пор висевшую у него на поясе, и она отпирает одну из многочисленных дверей, мимо которых мы проходим. За ней скрывается лестница.

Уинни взбирается наверх и оттуда сообщает:

– Все чисто.

– Потрясающе, – с облегчением вздыхает Лавенция и по знаку Рувана поднимается следом.

– Теперь ты, – кивает он мне.

И я шагаю вверх по ступенькам, мысленно благодаря долгие годы работы в кузнице. Если бы я постоянно не таскала железные и стальные заготовки, то после сегодняшнего напряженного дня ни за что не сумела бы вскарабкаться по ступенькам.

Пресловутый чердак больше похож на мансарду. Крыша покоится на деревянных балках. Внизу под нами еще одна большая комната. Сквозь отверстие в крыше проникает свет сгущающихся сумерек, и после долгих часов, проведенных почти в полной темноте, он болезненно режет глаза.

Руван поднимается последним, предварительно закрыв за нами нижнюю дверь.

– Вы уже давно охотитесь на этих тварей, верно? А до вас с ними бились другие вампы? – наконец спрашиваю я, чтобы подтвердить прежние подозрения. – И почему здесь до сих пор столько поддавшихся?

– Потому что пропал целый мир, – стонет Лавенция, усаживаясь на одну из опор деревянного потолка. Несмотря на возраст, дерево еще неплохо держится, особенно учитывая, что крыша над головой уже прогнулась в нескольких местах.

– Прежде чем нас погрузили в сон, жертвами проклятия успело стать бесчисленное множество вампиров. – Руван убирает серпы в ножны.

– Всегда забываю, сколько времени уже прошло, – вздыхает Уинни. – Такое ощущение, что все случилось только вчера.

– Для нас практически так и было, – мрачно произносит Вентос. – Вчера… и год назад.

– Мы потеряли такой мир… и проснулись вот в этом, – печально вздыхает Лавенция.

– Поэтому я ненавижу бывать в нижнем городе и в старом замке. – Уинни садится рядом с Лавенцией и кладет голову ей на плечо. – Подумать только, когда-то мне это нравилось.

– Да уж, сейчас приятного мало, – соглашается Вентос.

Я краем уха прислушиваюсь к их разговору. Приближаясь к отверстию в крыше, стараюсь опираться на балки перекрытий, а не настеленные между ними прогнившие доски. В серых сумерках серебристыми пятнами падает снег. Отсюда видно другие крылья замка, спрятанные среди окружающих долину горных пиков.

«Насколько же огромно это место?»

Ко мне подходит Руван. Вполне ожидаемо. Я слышала, как скрипели половицы под его весом.

– Здесь никто не жил тысячи лет. Ну, я имею в виду разумных существ. – Гул голосов позади нас стихает. Теперь Уинни, Лавенция и Вентос едва слышно о чем-то переговариваются между собой. – Судя по записям, которые остались от прошлых повелителей со времен Джонтана, мы, похоже, первые почти за тысячу лет, кто увидел этот участок замка.

– Как такое возможно? Разве это не твой замок?

Во мне начинает разгораться любопытство. Возможно, на меня так повлияло его спокойное поведение. Или между нами начало зарождаться что-то вроде доверия? Неохотное, нежданное и не слишком желанное… но упорно прорастающее, словно сорняки между булыжниками мостовой.

– Теперь это ничей замок, – мрачно возражает он.

– Но ты же повелитель вампов.

– Вампиров. И именно, что повелитель, а не король. – Он смотрит на обледенелые крыши и шпили. – Я всего лишь пресловутый служитель, наблюдатель и защитник. Мне надлежит охранять замок и присматривать за спящими, пытаясь внести посильный вклад в снятие проклятия.

– Не слишком-то легкая работа, – бормочу я.

Интересно, как справлялся с такими обязанностями Давос? Дрю всегда объяснял его недружелюбие тем, что успел повидать за свою жизнь главный охотник. Хотя, возможно, отчасти на характер Давоса влияло напряжение из-за того, что ему приходилось приглядывать в Охотничьей деревне буквально за всем.

– Так и есть.

– Значит, из-за проклятия все обитатели замка превратились в монстров?

Чем дольше я здесь нахожусь, тем сильнее давит на меня это место. Оно пропитано глубокой скорбью, схожей с горькой одинокой пустотой, поселившейся в моей душе после смерти отца. Этот замок очень многое потерял.

– И не только, – хмуро отвечает Руван. – Три тысячелетия назад, вскоре после окончания великих магических войн, проклятие наложили на весь наш народ. Оно походило на медленно распространяющийся яд магической природы. Его не смог избежать ни один вампир. Пока мы