Запад против Востока. 2500 лет первой битве - Коллектив авторов

Ксеркс: Встань! (про себя) Какое волшебство! (вслух) Склони его к повиновению и все прощаю. Скажи, что по воле своей может избрать он свой жребий. Скажи, что я воздерживаю гром, но еще не отлагаю… Да потщится сделаться достойным толикого моего милосердия, что гнев удержанный всегда сильнейшим становится.

Явление 10

Аспазия, Роксана и Севаст

Роксана (про себя): Я замираю.

Аспазия: Прости, Роксана, должность меня принудившую!

Роксана: С глаз моих скройся, надменная! Ты победила! Вижу, признаюсь, уступаю! Чего еще хочешь? Торжествовать, ругаться много? Довольно я сносила!

Аспазия: Гнев твой сносить я готова, соболезную твоей скорби. Ты не можешь видеть моего сердца, не знаешь, каково ему в моей груди. Кто не знает, каков пламенник, которым горит душа моя, не может сказать, достойна ли я зависти или сожаленья.

Явление 11

Роксана и Севаст

Севаст (про себя): Воспользуемся сим гневом!

Роксана: Севаст! Ах, если бы могла я отомстить Ксерксу!

Севаст: Пути готовы. Если с преданными мне совокупишь твоих друзей, ты отомстишь и трон в наших руках!

Роксана: Каких друзей мне можешь предложить?

Севаст: Многочисленные полки, в Египте бунтующие, зависят от меня. Ими правит Оронт по моей воле, моим советом… Смотри, сие его письмо.

Роксана: В мои комнаты иди, друг, и подожди. Я скоро буду к тебе. Опасно здесь говорить о сем намерении.

Севаст: Могу ль после надеяться?

Роксана: Иди. Признательна я буду. Вижу, сколько я тебе обязана, знаю, что любишь.

Севаст (про себя): Наконец восхитил я счастливую минуту!

Явление 12

Роксана одна

Роксана: Роксана, и станет твоего духа погубить, кого обожала? Для чего? Неверный слишком презрел меня. Неси казнь моих оскорблений без слез, хочу увидеть его поражаемого тысячью ударов, хочу, чтоб достигнув последнего часа… О, боги, злобой хвалюсь, а душа трепещет. То на погибель неблагодарного исступленное сердце прогневляется, то любовью и во гневе начинает трепетать. Хочет покарать обманувшего, спешит найти к тому пути и отмщенья ненавидит, когда может отомстить.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Явление 1

Комнаты, в которых заключен Фемистокл

Фемистокл один, потом Севаст.

Фемистокл: Отечество! Афины! О, имя сладкое и роковое мне! Легко мне было трудиться для тебя, и кровь пролить, и ненависть твою я мог сносить. Безропотно из края в край влекли мои бедствия. Но днесь, чтоб верным быть тебе, неблагодарным я должен быть. И кому же? Царю милосердному, который, оскорблен и могуч, позабывает обиды, принимает в свои объятия, чтит и власть свою вверяет. Прости, отечество, но сносить нет силы! Ты, как было всегда богом моих помышлений, так и будешь до конца, но начинаю чувствовать, сколько ты мне стоишь.

Севаст: Я Ксерксом прислан, он хочет знать без отлагательств, что ты избрал. Желает тебя, кающегося о твоем заблуждении, надеется и говорит, что не может себе представить самого Фемистокла столь неблагодарным.

Фемистокл: Ах, нет, я не таков. Знают то боги сердцевидцы. Ах, если б так же мог видеть его царь. Веди меня, друг, веди к нему.

Севаст: Возбранено! Или приди скоро к жертвеннику поклясться в вечной вражде к Греции или не надейся более предстать Ксерксу!

Фемистокл: И невозможно иной ценой склонить моего благотворителя к свиданию?

Севаст: Нет. Поклянись – и будет царя любовь. Но если отречешься, трепещу помышлять о твоей участи. В таком случае, ты знаешь, Ксеркс непримирим!

Фемистокл (про себя): Итак, я должен быть или изменником, или понести поносное пятно неблагодарности! Но смогу ли оправдаться перед светом и, умирая, признать свои обязанности? (Задумывается).

Севаст: Решись!

Фемистокл(про себя): Но выйдем же из сего ужасного лабиринта, и будь Фемистокла достоин путь. (вслух) Иди, да уготовят жертвенник, излияния священную чашу, и все потребное к клятве. Я избрал, я приду!

Севаст: С радостью лечу к царю!

Фемистокл: Послушай, Лизимах отплыл?

Севаст: Лишь теперь подъемлет из гавани якорь.

Фемистокл: Удержи его! Желаю его присутствия при столь великом деле. Ты, Севаст, испроси мне у Ксеркса!

Севаст: Присутствовать будет! Ты теперь обладаешь Ксерксом.

Явление 2

Фемистокл

Фемистокл: Будь светел, закат моей жизни! С блеском исчезни как угасающий светильник! Стражи, ко мне Неокла, Аспазию! И, наконец, что есть смерть? Добро? – ускорим его. Зло? – поскорее избавимся томительного ожидания, которое есть вящее зло. Недостоин жить, кто предпочитает славе жизнь! Она равно принадлежит всем рожденным, а слава собственность великих только душ. Страшись кончины, подлец, который, от всех мраком сокрыт, умер, рождаясь, и весь нисходит в гроб. Неустрашим, умри, кто может, не краснея, вспомянуть, как жил!

Явление 3

Неокл, Аспазия и тот же

Неокл: О, любезный отец!

Аспазия: О, милый мой родитель!

Неокл : Правда, что избрал ты жить благодарным Ксерксу?

Аспазия: Правда, что, наконец, ты сжалился нами, над собою?

Фемистокл: Умолкните и оба мне внемлите! Известно ли вам, какое точное повиновение налагает отеческая воля?

Неокл: Удел священный!

Аспазия: Нерушимый закон!

Фемистокл: Повелеваю же вам втайне сохранить, что я скажу, пока созреет предприятие, определенное мною.

Неокл: Слово дает Неокл!

Аспазия: Аспазия клянется!

Фемистокл: Садитесь и, мне внимая, крайний опыт мне дайте величайшего мужества. (Садятся).

Неокл (про себя): Леденею.

Аспазия (про себя): Трепещу.

Фемистокл: В последний раз теперь, дети мои, я с вами говорю. Я славе жил доселе, теперь, если жить останусь, утрачу все плоды моих подвигов. Умереть должно!

Аспазия: Ах, что вещаешь?

Неокл: Что мыслишь?

Фемистокл: Ксеркс – благотворитель мой, отечество – Афины. Сему должен я благодарностью, тем – верностью. Один долг другому противится. Который ни нарушу – или я предатель, или я неблагодарный. Обеих сих ужасных имен, умерев, могу освободиться. Сильный на то потребный яд имею с собою.

Аспазия: Как, не обещал ли ты идти к Ксерксу?

Фемистокл: В присутствии его и совершу.

Неокл: Уверен Севаст, что ты придешь клясться!

Фемистокл: Знаю, что так он мнит, и мне полезно заблуждение его. В сей надежде Ксеркс меня услышит. Всю Персию хочу иметь зрительницей, весь свет да будет свидетелем и судьей тех чувств, которые в душе питаю к Ксерксу, к Афинам.

Неокл: О, мы погибшие!

Аспазия: О, горесть!

Фемистокл: Дети, какая слабость! Скройте от меня сию малодушную горесть! Не принудьте меня краснеть быть вашим отцом! Плакать бы вам, если бы я не умел умереть!

Аспазия: Если ты умрешь, что будет с нами?

Неокл: Что нам останется?

Фемистокл: Вам останется любовь доблестная, чаяния славы, покровительство неба, пример мой!

Аспазия: Ах, родитель!

Фемистокл: Внемлите!