Запад против Востока. 2500 лет первой битве - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неокл: Но чего же должны мы опасаться?
Фемистокл: Но на что же должны мы и надеяться? На сии богатства? Мгновения дар – мгновение их и похитить может. На сих новоприобретаемых друзей? Но не мы – с счастьем пришли, с счастьем отойдут.
Неокл: Великодушного Ксеркса милость довлеет нас поддержать!
Фемистокл: Довлеет и гнева нас погубить!
Неокл: Слишком правосуден и осторожен царь.
Фемистокл: Но и великой царь сам всего видеть не может, иногда ошибается, если коварство его окружит. А коварных везде изобилие.
Неокл: Доблесть твоя поставила тебя выше всякой клеветы!
Фемистокл: Напротив, там, где каждый тщится высказать свое достоинство, доблесть чем более явная, тем менее безопасна!
Неокл: Ах, какое…
Фемистокл: Отойди! Приближается царь!
Неокл: Какое волшебство кроется в словах твоих? Я мнил себя счастливым. Теперь тысячи противностей опасаюсь. Мгновенно, кажется, мне все в другом виде является. Так для чужой забавы обманчивые сцены обычные виды свои мгновенно переменять. Мрачной темницей становится чертог царский. Так зеленеет лес, где волновалось море.
Явление 2
Ксеркс и Фемистокл
Ксеркс: Фемистокл!
Фемистокл: Великий государь!
Ксеркс: Многим еще я у тебя в долгу! Я обещал награды тому, кто достанет Фемистокла, и достал. Теперь прихожу сдержать мое слово.
Фемистокл: И не довольно еще стольких и больших даров?
Ксеркс: Нет. Великому приобретению, которым я горжусь, все дары кажутся мне скудною ценою.
Фемистокл: И намерен…
Ксеркс: Намерен загладить неправосудие судьбы и тебя вопреки ей воздвигнуть. Уже Лампсак и Миунт, и град, орошаемый красивым меандром, твои с сего часа; а Ксеркс потом еще яснейшие даст опыты справедливой любви, которой чтит он твои достоинства.
Фемистокл: Ах, будь умереннее, государь! В твоем торжестве не будет тебе угодно заставлять Фемистокла краснеть. Чем заслужил?
Ксеркс: Чем заслужил? Разве мало, что ты почел меня добрым? Такую жизнь мне вверил! Открыл мне поприще прославить мою память и возвратил в одном Фемистокле все мои уроны.
Фемистокл: Но бедствия, кровь, погибель, коим виновник я?
Ксеркс: Все вознаграждает слава возмочь почтить доблесть в моем неприятеле. Все бывшие неудачи от судьбы зависели, а сия слава собственная моя!
Фемистокл: Высокие чувства, достойные души, предизбранной изображать богов. Счастливы области, такому царю подвластные!
Ксеркс: Внемли, предложенного состязания условия храню. Ты вверил твою жизнь моей власти. Я власть мою вверяю твоей храбрости. Полков персидских верховным вождем ты будешь! В присутствии собранных воинств приди принять знамена начальства. Смущенного Египта вначале шествуй наказать наглость. Потом мы вящие предпримем подвиги. С Фемистоклом я надежен покорить целый свет.
Фемистокл: И до такой степени доходит великодушный мой государь!
Ксеркс: Иди, готовься к новым триумфам! Дела твои то скажут. Что ты сказать мне теперь намереваешься?
Фемистокл: Соприязненные боги, вы сохраняйте мне столь подобного вам! Дайте мне, всегда памятующему его благодеяния, умереть за него или побеждать ему! Ах, мне уже слышится, кажется, та бранная труба, которая к битвам, к оружию за тебя меня пригласит. Не устрашает меня судьба, не ужасает гроб, если умру тебе благодарным, мой щедрый государь.
Явление 3
Ксеркс, потом Роксана, после Севаст
Ксеркс: Правда, что угнетает тягость диадемы царской и тысячу забот влечет с собою. Но могущество возвышать достойных, освобождать доблесть от власти слепой Фортуны, творить благополучными несчастливых, счастья достойных, такое блаженство, которое заменяет все, исполняет собою душу и почти равняет, если смертному возможно мнить, участь монарха с жребием богов. Таковым я себе кажусь с того часа, как приобрел Фемистокла. Но в великом приобретении должно удостовериться. Аспазию возведу на трон. Дюже стоит его ее добродетель, красота и род! Тогда защищай, Фемистокл, в моём могуществе наследие своих внуков, и дружба наша умножится союзом. Желал бы я прежде узнать мысли Аспазии. Уже послан мною к ней для сего Севаст и не вижу возвращающегося. Но не он ли? О, звезды! Роксана… избегнем!
Роксана: Куда спешишь, государь? Бежишь от меня?
Ксеркс: Нет, важное дело отвлекает меня.
Роксана: Бывало, в сих важных заботах твоих вмещалась и Роксана.
Ксеркс: Теперь их больше.
Роксана: Правда, я сама вижу! Вижу, сколько их умножил Фемистокл. Справедливо столь достойному гостю занимать Ксерксовы мысли. В таком смущении твоей души не удивляюсь, если за отцом и.
Ксеркс: Царевна, прости.
Роксана: Послушай, жестокий!
Ксеркс (про себя): Кончим ее надежды! (вслух) Слушай, Роксана! Наконец, время открыть тебе мои мысли. Знай…
Севаст: Вновь требует греческий посланник вещать с тобой.
Ксеркс: Как? Не отплыл?
Севаст: Нет. Сведав, что здесь Фемистокл, много будет за него предлагать.
Ксеркс: Излишне злоупотребляет он моей терпеливостью! Слушать я не хочу! Чтоб удалился! Повиновался!
Роксана (про себя): Сей гнев – любовь!
Ксеркс: Но нет. Послушай, введи. Я лучше размыслил.
Пойди, введи его, я иначе его наказать хочу.
Роксана: Мысли свои открой мне, наконец.
Ксеркс: Теперь не время.
Роксана: Обещаешь объясниться со мною; потом, жестокий, не отвечаешь, уходишь.
Ксеркс: Когда ухожу и не отвечаю, если ты понимать меня умеешь, я всю мысль мою сказал. И молчание также речь имеет. И довольно иногда изъясняется, кто ответствует молчанием.
Явление 4
Роксана, потом Аспазия
Роксана: Бесполезно льстится! Торжествует Аспазия. Вот надменная! И какое же особливое достоинство обожает в ней Ксеркс?
Аспазия: Наконец, кончились ли твои сомнения, Роксана?
Роксана (про себя): Не нахожу столь крепких уз достаточной причины.
Аспазия: Что с тобой? Смотришь, молчишь?
Роксана: Лицо созерцаю, любуюсь взором, что приводит в опасность спокойствие царя. Душа, смятенная толикою красотой, достойна извинения, коль не хранит верности!
Явление 5
Аспазия и Лизимах
Аспазия: Какие колкие слова! О, мучительная ревность, как терзаешь душу! Ощущаю тебя, о боже, и я от Лизимаха!
Лизимах (про себя): Если бы на час только с нею увидеться, тогда бы… Не обманываюсь ли? Вот моя отрада!
Аспазия: Не знать, что я жива, не может. всем так гласно! Другим огнем, конечно, неблагодарный, сгорает, а я не могу его позабыть! Ах, наконец, освободимся от сих уз!
Лизимах: Жизнь моя, внемли.
Аспазия: Кто меня жизнью своей нарицает? О, звезды!
Лизимах: Твой верной Лизимах. Еще привела меня судьба моя увидеться с тобою, прекрасная Аспазия.
Аспазия: Аспазия – не я! Аспазия умерла!
Лизимах: Знаю, что слухи были, знаю, что лживы! Знаю, какими судьбами небо тебя сохранило!
Аспазия: Когда так
