Запад против Востока. 2500 лет первой битве - Коллектив авторов

Лизимах: Что так жестоко пронзаешь душу мою?

Аспазия: Подлинно много заслуживает столь верный друг, столь нежный любовник. Неблагодарный, и смеешь врагом родителю являться мне и о любви вещать?

Лизимах: Врагом? Ах, ты не видишь всей тесноты моей! Священный долг велит повиноваться отечеству, но непрестанно сражается во мне любовник с гражданином.

Аспазия: Одно из двух забудь!

Лизимах: Одного не должен, другого не могу. Не имея никогда покоя, о том пекусь, в чем страшусь успеть.

Аспазия: Хвала богам, ни в чем ты не успел.

Лизимах: О боже, слишком много успел, Аспазия! Боги Афин, простите сия совоздыхания горести моей возлюбленной!

Аспазия: Страшусь. Но в чем же ты успел?

Лизимах: Ксеркс возвращает Фемистокла Греции.

Аспазия: Увы!

Лизимах: Теперь он обещал, и слово клялся сдержать.

Аспазия: Несчастная! (про себя) Ах, Ксеркс отмщает мое отрицание. (вслух) Лизимах, из жалости… Ты один, ты можешь спасти мне родителя!

Лизимах: Каким путем? Может быть, уже царь ожидает меня там, где воинство и народ в собрании? Перед всеми захочет он Фемистокла вручить? Рассуди, что от меня зависит?

Аспазия: Все, если захочешь! Позволь тайным небесам!

Лизимах: Ах, что требуешь от меня?

Аспазия: Требую – ты меня любишь – опыта любви!

Лизимах: Боже! Я гражданином был, потом любить уж начал!

Аспазия: Разве сие звание обязывает искать пагубы невинного?

Лизимах: Я не хотел, но должность исполняю!

Аспазия: Итак, исполним же оба! И я долг свой совершу. Прости.

Лизимах: Куда поспешаешь?

Аспазия: В объятия Ксеркса!

Лизимах: Как?

Аспазия: Он любит меня. Отца спасать мне все велит. Я так же прежде была дщерью, чем любить начала.

Лизимах: Постой! Ах, не подавай свету столь жестокого примера неверности!

Аспазия: У тебя перенимаю. Исполню должность!

Лизимах: Но столь мало тебе стоит!

Аспазия: Мало стоит? Неблагодарный! К стыду твоему знай, что если Ксеркс вручает тебе родителя, он меня хочет наказать. Он трон мне предлагал, и та, которой столь мало стоит покинуть тебя, отреклась от трона, чтобы тебя не покидать.

Лизимах: Что сказываешь, душа моя?

Аспазия: Я не все сказала. Слушай, жестокий! Тысячу причин имею, сам ты видишь, гнушаться тобой и не могу, а доведена до жестокой крайности навек тебя покинуть. Чувствую, что исторгается сердце из груди… Я бы скрыть должна, неблагодарный, хотела бы, но не могу, нет сил во мне сдержать мои слезы!

Лизимах: Не плачь, я согласен на все. (Про себя) Что говорю? (Вслух) Прости, жизнь моя, прости.

Аспазия: Куда?

Лизимах: Бегу от приступа, превосходящего мою доблесть.

Аспазия: Есть ли жалости хоть искра?

Лизимах: Перестань! Прости. Колеблется мой долг. Боги! Какое сладостное волшебство – плач прелестных очей! Кто может, кто противится, кто такой варвар? Бегу, возлюбленное благо, а если близ тебя остаться? Забуду и Афины, забуду и себя.

Явление 6

Аспазия одна

Аспазия: Итак, Ксерксу предаться единственная мне остается надежда. Какая мука, о боже, какая ужасная необходимость! Вопреки нежной склонности соделаться рабой мучительного союза – такое мучение, которому нет равного. Не жизнь, если жить должно, называя своею утехой кого ненавидишь, не имея жалости к тому, кого любишь!

Явление 7

Огромной и великолепной шатер, со всех сторон подобранный, под которым трон, украшенный военными знаками… Вид обширной долины, занятой персидским в строю воинством. Ксеркс, за ним Севаст, сопровождаемый сатрапами, стражи, народ, потом Фемистокл и, наконец, Лизимах с греками

Ксеркс: И подлинно, Севаст? Аспазия отказывается от моего брака?

Севаст: На первое приглашение, государь, красавицы несклонны. Аспазия, может статься, в тайне тобою тлеет, но стыдится сказать и только ждет родительского приказания.

Ксеркс: Получит!

Севаст: Уже приближается знаменитый изгнанник и афинской посол.

Ксеркс: Вели принести знамения верховной власти.

Поддерживаем Севастом, всходит на трон.

Один из сатрапов приносит на золотом подносе жезл начальства и с оным предстоит Ксерксу.

Лизимах же, неслышим царем, приближаясь, говорит Фемистоклу

Лизимах(про себя): Сколь жестокую должность, друг мой, возлагают на меня боги, с каким стыдом…

Фемистокл(про себя): Неправый стыд! Я различаю с гражданином друга. Отечество есть тот бог, которому все позволено в жертву приносить. На твоем месте быв, и я бы то же сделал!

Ксеркс: Приблизься, Фемистокл! Здесь собранных ты видишь и лучших моих воинов. Строям их бранным недостает лишь полководца. Я сим жезлом тебя им избираю! Ты мною будь! Определяй казни, награды! Сражайся, торжествуй! В руках твоих Ксерксова слава и царств его судьба!

Лизимах (про себя): Царь посмеялся надо мной или примирила их Аспазия?

Фемистокл: Монарх изящный! Избранный тобой, на тебя уповая, приемлю тяготу степени высокой и в верности клянусь! Боги да повелят Фортуне вкупе со мной послужить тебе, а если бы звезды угрожали каким бедствием, предметом оного да будет единый Фемистокл. Полки да победят, погибнет полководец, да возвратится к тебе не кипарисом, лавром увенчанный в кликах торжественных бездыханный вождь!

Лизимах: Сим то образом, Ксеркс, ты отдаешь Фемистокла?

Ксеркс: Я поклялся только возвратить его Греции и, слушай, держу ли слово. Непобедимый вождь, наступило время казни буйной кичливости. Усмирить Египет возможет и другой. Ты в Грецию шествуй, и месть мою внеси. Опустошай и рушь, все истреби железом и огнем, и в жаркие заключи оковы Фивы, Спарту, Коринф, Аргос, Афины!

Фемистокл (про себя): Я погиб!

Лизимах: И ты меня слушать приглашаешь?

Ксеркс: Иди и новость сию возвести твоим Афинам. Скажи, каков и кем сопровождаем возвратится изгнанник!

Лизимах: Несчастное отечество, неверная Аспазия!

Явление 8

Фемистокл, Ксеркс, Севаст.

* * *

(следующая страница в рукописи отсутствует)

* * *

Ксеркс (про себя): Какая милая горесть!

Роксана (про себя): Боюсь приступа.

Ксеркс: И ты приходишь испрашивать милости? Ты, которая, может быть, больше всех мною пренебрегаешь!

Аспазия: Ах, нет, ты обманываешься! Робость была то отрицание. Стыдливость моя будет иметь покров, если возвратишь родителя. Твое будет сердце сие.

Роксана (про себя): Дрожу.

Ксеркс: Могу ль щадить неблагодарного, врагов моих друга?

Аспазия: Нет, я менее прошу! Воздержи только немного твой гнев. Я, может быть, смогу преклонить его к повиновению. Отрекаешься, о, боги, родилась я к напастям!

Никто еще не отходил без уважения от Ксеркса. Я первая обретаю его жестоким. Нет, не верю, не может быть! Сия суровость тебе чужда! Стоит тебе усилия, тщетно хочешь ею скрыть твое врожденное милосердие. Но гнев притворен, а жалость истинна. Ах, государь, уступи твоему сердцу, склонись на его жалостливые внушения и мою надежду или