Дорога Патриарха - Роберт Сальваторе

– Вы победили ожившее здание, не умеющее думать, - уточнил старик. - Теперь у него есть мозг.

– Причем намного более проницательный, чем наш, - добавила Аррайан. - Они спасли меня от Кантана. Они вернули тебя к жизни с помощью кинжала Энтрери. - Девушка повернулась к возлюбленному, и тот слегка смутился. - Джарлакс сразу разобрался в том, чего не поняли до конца ни я, ни чародей Кантан. Не удивлюсь, если уже тогда он хотел не разрушить замок, а подчинить его себе.

– И вот его замок стоит здесь, неприступный и суровый, на юге - король Гарет, а Палишук - посередке, - негромко проговорил Уингэм.

– Да, все повторяется, - печально поддержала его Аррайан, - как во времена Женги.

– Я уже больше не удивляюсь неуклюжести верхних народов, - обратился к Джарлаксу Киммуриэль Облодра.

Они стояли недалеко от того места, где Джарлакс незадолго до этого беседовал с Артемисом Энтрери, и тоже глядели на юг, только внимание их было направлено не на сам город. Псионик указывал начальнику на группу голых деревьев у подножия небольшого холма, где, как он утверждал, прятались три полуорка.

– Среди них чародейка. Не слишком умна, да и сил не так много.

– Это Аррайан, - сообразил Джарлакс. - Небесполезная, к тому же миленькая, глаз на ней отдыхает - надо сказать, большая редкость среди орочьих полукровок.

– Похоже, город не слишком поверил твоим обещаниям.

– Понятная предосторожность, за что же их упрекать?

– Они поймут, что замок пришел в движение. Горгульи все время летают.

Джарлакс кивнул, подтверждая, что это происходит с его ведома.

– Наших дозорных они видели? Знают уже, что я здесь не единственный дроу?

Киммуриэль вздернул подбородок с оскорбленным видом: разве столь жалкие создания могут увидеть темного эльфа, если только тот сам этого не захочет?!

– Так пусть знают, - велел Джарлакс. Киммуриэль метнул в него изумленный взгляд.

– Хочешь как следует их запугать? - спросил он. - Но запугивание - признак дипломатической слабости.

– Рано или поздно Палишуку придется делать выбор.

– Между Джарлаксом…

– Королем Артемисом Первым, - с усмешкой перебил главарь наемников.

– Джарлаксом, - с нажимом произнес Киммуриэль, - и королем Гаретом?

– Надеюсь, что нет. Сомневаюсь, что Гарет поспешит выступить на север, а вот Цитадель Убийц уже наверняка внедряется в Палишук. Надеюсь, что жителям хватит ума не оказывать поддержки людям Нелликта.

– Потому что будут больше бояться Джарлакса с его темными эльфами?

– Естественно.

– Когда прибудет король Гарет, твои запугивания обернутся против тебя, - предостерег Киммуриэль.

– К тому времени, полагаю, Нелликт уже не будет представлять опасности, - помолчав, ответил Джарлакс,- а мы успеем завоевать некоторое доверие полуорков. А если доверие еще будет подкреплено страхом, они не пустят сюда короля Гарета.

Киммуриэль с сомнением покачал головой, глядя на юго-запад.

– Покажем им, - сказал Джарлакс, - и пусть идут своей дорогой.

Киммуриэль не стал задавать лишних вопросов. В беседах со своими заместителями он был честен. Он действительно считал, что замысел этой авантюры принадлежит самому Джарлаксу, который, как не забывал повторять себе псионик, уже несколько столетий не только остается жив и здоров, но и извлекает выгоду из всех интриг и козней не только в Мензоберранзане, но и в других местах, куда заносит его судьба или собственная прихоть. Если не считать едва не закончившуюся крахом затею в Калимпорте, разве когда-нибудь Джарлакс ошибался?

А та неудача, в который раз напомнил себе псионик, произошла потому, что волю главаря частично подчинил себе могущественный кристалл Креншинибон.

Однако успокоить подчиненных будет не так легко. Киммуриэль довольно хорошо ознакомился со всеми событиями последних лет в Бладстоуне и прекрасно понял, какую силу представляет собой король Гарет Драконобор.

Да и Джарлакс, судя по его действиям, тоже пытается подстраховаться. Приказав Киммуриэлю собрать все силы, сам он не пожелал становиться во главе Бреган Д'эрт. Несмотря на внешнюю самоуверенность, Джарлакс держится в тени, оставив руководство за псиоником. Он словно пытается защитить себя от собственной самоуверенности.

Чувствуя себя польщенным, Киммуриэль поклонился Джарлаксу и ушел.

Глава 11

ПРИМАНКА

Юркнув в дверь таверны, Джуримо Паскадедл привалился к стене и вздохнул с облегчением. Там, на улице, кто-то из его товарищей валяется мертвый, кто-то искалеченный, а других потащили с собой эти гады из Дозорных.

Как же сейчас радовался Джуримо, что его оставили в тылу, чтобы прикрывать агентов Цитадели, которым поручено было окружить темного эльфа и его товарища.

– Дозорные! - с отвращением процедил он.

Внезапно дверь в шаге от него с шумом распахнулась, и в нее с криком влетел маленький человечек. Это оказался Киникип, низенький, худощавый (по меркам хафлингов) маленький негодяй, весьма уважаемый в Цитадели. Киникип был виртуозом перевоплощения и даже обучал этому искусству новичков. Именно благодаря ему организация проворачивала большинство дел в Гелиогабалусе. Года два он потратил на то, чтобы целиком вжиться в образ бесприютного бродяги, но сейчас, ясное дело, его раскусили. Джуримо успел заметить и разодранную рубашку, и кровь на левом плече, и проплешину на голове - из темных волос хафлинга кто-то выдрал довольно большой клок.

Ввалившись в таверну, Киникип заметил Джуримо, и тот чуть не потерял сознание от страха. Однако опытный хафлинг сразу отвел взгляд, ничем не выдав, что знает прислонившегося к стене человека.

За спиной коротышки раздался резкий свист, и внутрь влетели, рассекая воздух, три черных вращающихся железных шара на шнурах. Промелькнув перед самым носом перепуганного Джуримо, они настигли хафлинга. Шнуры обвились вокруг его ног и талии, а шары ударили с такой силой, что послышался хруст костей бедняги.

Киникип рухнул как подкошенный и задергался на полу, плача от боли. Посетители, опрокидывая столы, повскакивали, торопясь убраться как можно дальше от него.

В таверну вошли эльф и женщина, оба одетые в темную кожу. Вид их не предвещал ничего хорошего. У эльфа на бедре висел меч, очевидно, боло метнул именно он, поскольку сразу направился к хафлингу, чтобы забрать оружие. На женщине была крест-накрест надета портупея, в которой поблескивал полный комплект метательных ножей. Походка ее, как и эльфа, выдавала профессионального бойца, всю жизнь проведшего в тренировках.

Эльф, не церемонясь, резко дернул веревки, высвобождая боло, и хафлинг взвыл от боли.