Шпионка поневоле - Мария Борисовна Быстрова

— Нет, просто тебе в Совете нужен козел отпущения.

Мы шли по коридорам дворца мимо запертых дверей, темных арок и картинной галереи. Сегодня мне еще предстояло выдержать совместный ужин.

— Ваше величество, могу я спросить? — обратился мой зам и, дождавшись милостивого кивка, продолжил: — Почему вы не вышлете из Дикельтарка воленстирских послов? Присутствие темнокожих в рорских лагерях — прямое доказательство участия Воленстира в конфликте. Не может Тамико не знать, куда делась весомая часть его армии.

— По той же причине, по которой оставшуюся треть наемников составляют бывшие регесторцы, предавшие нас, — процедил брат. — Аливер считает, что для начала дипломатического противостояния нет достаточных оснований. Необдуманные поступки повлекут ответные действия — высылку наших послов из Тиреграда, а оно нам надо?

— То есть мы и дальше будем делать вид, что ничего не замечаем?

Император свернул в северный коридор, заполненный тысячами светляков.

— Именно. Выслать послов — дело нехитрое, много времени не займет, но официально Тамико открещивается от этих военизированных отрядов, значит, не уверен в успехе рорцев.

Вот подонки… Стоит перекрыть поставку продовольствия — и все, Воленстир взвоет и станет как шелковый, будет выполнять наши требования, но нет… Мы позволяем ему диктовать условия! Лурдек с Идрисом трясутся от страха, считая, что против нас выступит не только Хкин, но и наш вероломный «союзник».

— Возможно, удастся уговорить Тамико поддержать в войне нас. Феликс усердно работает по этому направлению.

— К чему уговаривать того, кто принимает колдунов в своем дворце? — спросил я.

— Темные вне закона только в Регесторе.

— Разве этого недостаточно? Воленстир поддерживает кровососов, наемных убийц и охотников на магов. Пусть выбирает, за какие ценности будет бороться.

Брат смерил меня насмешливым взглядом:

— Ты ничего не смыслишь в дипломатии. — Ну разумеется! Посмотрим, кто окажется прав в конце концов! — Именно поэтому ты умудрился запихнуть Аливера в свой изолятор и, притащив чтеца, едва не поджарил ему мозги. И все на следующий день после похорон супруги, нелюбимой, но все же… А ведь мог просто спросить у меня, где находился твой друг в момент убийства Зельды.

— Я, кажется, извинился перед ним. С каких это пор Аливер превратился в обидчивую барышню? Или жаркий климат на него скверно влияет?

— Иногда прямой путь не самый верный, — пафосно сообщил брат. — Да, к слову… Генерал Лурдек просит подготовить ему сотню пилотов. Не хватает на новые машины. Надеюсь, мы можем рассчитывать на наше лучшее учебное заведение?

Сотню? Я замер посреди коридора.

— Лурдек зарвался. Пятьдесят.

Обернувшись, Атнис выразительно приподнял бровь:

— Мы не на базаре, Эр. Пятьдесят — мало. Мы ударим по колдунам с воздуха, там им нечего нам противопоставить. Понимаю, ты хочешь сберечь студентов, но не выйдет. Для этого мы их и готовим.

Дался ему этот Реберск, теперь отыгрывается на мне по полной. Чтобы выдать сотню пилотов, нам придется отправить в армию выпускников, третий курс и часть второго, то есть всех молодых пилотов, имеющих хотя бы один допуск к полетам на любом типе дирижабля.

— Разумеется, — процедил я раздраженно. — Особенно когда некоторые забывают, что не в игрушечных солдатиков играют.

Теперь и император начал терять терпение, сейчас он все больше походил на нашего отца.

— Замолкни! Пилотам не придется сражаться в авангарде против элитных воленстирских головорезов, да им почти ничто не угрожает там, наверху! Для твоих студентов это как выйти погулять, получить награды и припеваючи жить дальше, зато будет что в старости внукам рассказывать! — Он шумно выдохнул. — На этот раз мы уничтожим всех темных до единого, закончив дело двухсотлетней давности.

К сожалению, я не был столь уверен в скорой победе. На той стороне люди собрались не для того, чтобы героически погибнуть во славу великого Регестора.

— Пятьдесят. И я.

Атнис зло рассмеялся. Плевал он на мои протесты. Его величество желает лицезреть сотню пилотов — вынь да положь. И ведь не идиот — понимает, что прока от недоучек мало. Это Лурдек, старая скотина, накрутил его, зря, что ли, каждый день таскается во дворец? Ежегодно школа выпускает сорок-пятьдесят пилотов — об этом всем известно. Хеклинг предостерегающе косился на меня, призывая не спорить с правителем.

Мы вошли в малый приемный зал, слуги уже накрыли стол на троих.

— И о тебе я тоже хочу поговорить. — Император уселся в кресло первым.

Пока подавали горячее, мы молчали. У дворцового шеф-повара отменно получался тунец в сливочном соусе, поэтому и во время трапезы никто не разговаривал. Атмосфера нагнеталась.

Победив свое блюдо, я вежливо улыбнулся брату. Слишком вежливо.

— Так что еще ваше величество желает сообщить вашему покорному слуге?

Император демонстративно положил нож и вилку на белоснежную салфетку, взял в руки бокал и хмуро взглянул на меня:

— Сначала расскажи, как дела у Кирэн и что творится в школе.

— Кирэн? — Я пожал плечами. — Жива-здорова. Домой не просится, но наверняка думает об этом. Успехи? Никаких. Потенциал средний, раскрыть его она пока не может. Слишком избалована и не привыкла себя заставлять. Уже подумываешь последовать совету Изабеллы и вернуть дочь во дворец?

— Нет, — безмятежно ответил брат. — Пусть сама несет ответственность за свои решения. К тому же сомневаюсь, что вы отпустите ее до конца учебного года, как бы Изабелла не драматизировала ситуацию. Но я бы хотел, чтобы она предстала перед однокурсниками в более… хм… привлекательном виде, чем сейчас.

Я скептически скривился. Может, вывесить у школьных ворот плакат с сообщением, что Кирэн ди Каврэн учится в этих стенах?

— Понимаю, конспирация и безопасность, но зачем портить девочке жизнь сильнее, чем ты это уже сделал?

Интересно, в чем еще в этой стране повинен лорд де Гарс? Кирэн страдает от одиночества не из-за внешнего уродства, а потому что позволяет себе больше остальных. Подавив возмущение, я спокойно произнес:

— Ты говорил, что Кирэн из вашего рода, а значит, справится со всеми трудностями. Не смею сомневаться в твоих словах.

Правитель тихонько хмыкнул, признавая мою маленькую победу в этом споре, и сменил тему:

— В этот раз ты привез всего десять лораниек. Почему? И есть ли среди них достойные?

Белое регесторское вино оставляло сладкое послевкусие.

— Ничего выдающегося. Обычные сопливые девки. Средний потенциал. Привез мало, потому что искал «Ветерок» и слишком поздно вылетел в Лоранию.

— Именно об этом я и хотел побеседовать. Дорогой мой брат, ты слишком долго сидишь на двух стульях. Отправляя тебя в школу, я стремился исполнить волю нашего покойного отца и дал