Найти, влюбиться и отомстить - Татьяна Полякова

– Владан, возьми полотенце, – и добавила ворчливо: – В этом свинарнике ни черта не найдешь. Он ничего здесь не позволяет трогать, – сказала она мне, точно оправдываясь.

Дверь приоткрылась, Владан взял полотенце и вновь захлопнул дверь. А Марина вернулась в кухню.

– Что случилось? – спросила она, привалившись к стене и сложив на груди руки.

– Флинт погиб. Я думаю, Владан считает, это сделал Бад.

– Дружки, мать их, – фыркнула она. – А ты, значит, поспешила его утешить?

Я отставила в сторону банку с кофе, которую только что обнаружила в шкафу, и повернулась к Марине:

– Вы его любите, – сказала как можно спокойнее. – И я его люблю. Вы ведь от него не откажетесь? И я не сумею. И тут ничего не поделаешь.

Она медленно покачала головой:

– Дурочка. Ты что, не видишь… у него душа давно выжжена. Куда ты лезешь, малолетка безмозглая… Ему сейчас лучше одному остаться, – совсем другим тоном сказала она. – Дай человеку успокоиться…

Пошла к входной двери, но вдруг остановилась.

– Эй, – окликнула она меня. – Тебя как звать-то?

– Полина.

– Вот что, Полина. Беги от него, пока не поздно, не то будешь как я – не жить, а мучиться.

Ее слова произвели впечатление, я вспомнила пророчества Руфины, и тоска навалилась с новой силой.

Появился Владан, устроился за столом, выпил кофе, не глядя в мою сторону. Если и испытывал душевные муки, по нему этого не скажешь. Скорее легкое недовольство. «Наша возня его попросту утомляет, – подумала я с обидой. – Наверное, он все это считает бабьей глупостью».

– Не возражаешь, если я тоже приму душ. – Он равнодушно пожал плечами.

Весь день мы опять колесили по городу, и следующий тоже. Задавали вопросы и выслушивали ответы.

В среду Владан сказал:

– Завтра хоронят Флинта.

– Ты пойдешь?

Он помедлил с ответом:

– Съезжу на кладбище.

– Можно я поеду с тобой? – спросила я.

– Можно. Правда, не знаю, зачем тебе это.

Утром мы были на кладбище. Немного опоздали, прощание уже подходило к концу. Возле могилы стояло несколько человек, в основном мужчины. Женщина в черном платке тихо плакала, сжимая в руке смятую салфетку. Увидев Владана, она как-то нерешительно улыбнулась и сказала:

– Я боялась, что ты не придешь.

Владан молча обнял ее, и они немного постояли так. Судя по возрасту, женщина была сестрой Флинта, выглядела лет на сорок с небольшим, рядом с ней стояли две женщины постарше, на Владана посмотрели с интересом. Он наклонился к гробу, положил руку на ладонь Флинта и тут же отошел. Я держалась в стороне, испытывая неловкость. Теперь я жалела, что пришла сюда. На деревянной табличке я прочитала: «Назаров Евгений Николаевич». Тридцать пять лет, он не дожил до тридцати шести всего двенадцать дней. Вот так я узнала настоящее имя Флинта и принялась выискивать взглядом девушку, о которой он говорил на своей кухне. Никого похожего. Должно быть, девушка решила, что приходить не стоит. «Она замужняя, – вспомнила я. – Зачем портить отношения с мужем, когда любовник уже мертв?» И все же почувствовала что-то вроде обиды.

Мужчины по очереди подходили к гробу, физиономии суровые, все как будто торопились поскорее закончить прощание. Бад тоже был здесь. Стоял с постной миной, в его сторону Владан даже не посмотрел, а он, наоборот, словно искал его взгляд. Гроб опустили в могилу и начали забрасывать землей.

– Идем, – позвал меня Владан.

Я немного замешкалась, а когда направилась к заасфальтированной тропинке, едва не столкнулась с Бадом. Владан шел впереди, остановился, поджидая меня.

– Ты мог хотя бы поздороваться, – проворчал Бад и ко мне повернулся: – Как туфли? Подошли? – спросил с улыбкой.

– Сволочь, – ответила я. Не знаю, что на меня нашло. И повторила: – Сволочь.

Лицо Бада потемнело, он дернул щекой и сказал:

– Тебе часом темечко не напекло?

Мне бы помолчать, но остановиться я уже не могла:

– Он тебе поверил… ты назвал его братом, а потом убил.

Владан оказался рядом, подхватил меня за руку, а Бад, едва сдерживаясь, пробормотал:

– Уйми свою девку, Серб… – И, получив кулаком в челюсть, свалился как подкошенный.

– Будь добр говорить о ней уважительно, – сказал Владан.

Трое мужчин бросились к нам, и я подумала: очень может быть, что мы так и останемся на кладбище. По крайней мере, выражение их лиц делало это предположение более чем вероятным. Но Бад, тряся головой, предупреждающе поднял руку, мужчины отступили, а Владан, оглядев всех с таким видом, точно хотел спросить, не желает ли еще кто высказаться, обнял меня за плечи и повел прочь.

Бад поднялся и крикнул вдогонку:

– Владан, подожди. Давай поговорим. – Не оборачиваясь, Владан показал ему средний палец. – Идиот, – рявкнул в досаде Алексей.

– Извини, – пробормотала я, понемногу приходя в себя и радуясь, что нас, похоже, отпустили с миром. – Наверное, лучше бы мне помолчать.

– Наверное. Но ты уже все сказала, так что глупо жалеть об этом…

– Ни одной зацепки, – констатировал Владан, сидя за столом и играя монеткой. – Никто, ничего…

Я в ответ лишь вздохнула. Признаться, я уже сомневалась, удастся ли нам когда-нибудь найти убийцу Веры. Зацепок и вправду никаких. Злилась на бездействие следователей, а оказавшись в их шкуре, поняла: при всем желании раскрыть преступление не так просто, то есть совсем непросто. Ко всему прочему, после скандала на кладбище меня очень беспокоило, что предпримет Бад.

– Вид у тебя совершенно несчастный, – заметил Владан.

– Еще бы. Ты публично съездил дружку по физиономии, вряд ли он это легко забудет.

– Мы уже давно не друзья, если теперь враги – не вижу повода печалиться.

– У тебя и без того полно врагов.

– Тем более не вижу. Одним больше или меньше – разница небольшая.

– Мы в тупике, – согласно кивнула я, возвращаясь к началу нашего разговора.

Владан подбросил монетку, ловко поймал ее и прихлопнул на ладонь. Выпала решка.

– Давай еще раз навестим мать Веры, – предложил он. – Помнится, тогда у меня мелькнула одна мыслишка… надо бы ее проверить.

Нину Витальевну мы встретили возле подъезда ее дома, с двумя большими пакетами она возвращалась из супермаркета. Владан взял из ее рук покупки, и мы вместе вошли в квартиру.

– Жаль, что ты не предупредила, Полиночка, что придешь, – сказала Нина Витальевна. – Я бы что-нибудь испекла.

– Мы со своим, – улыбнулась я, ставя на стол торт, купленный по дороге.

– Давайте устроимся на балконе, – засуетилась она. – Погода прекрасная, чего в квартире сидеть.

На балконе стоял складной столик, покрытый нарядной клеенкой, и два стула, Владан принес из кухни еще один стул, и мы расположились с удобствами. Внизу шумел проспект, а мы пили чай из парадных чашек.

– Нина Витальевна, мы к вам опять будем с вопросами приставать, – покаянно сообщила я.

– Все еще надеешься? – Она невесело улыбнулась. И вдруг сказала: – А знаете, вы замечательная пара. Красивая.

Владан при этих словах едва не поперхнулся чаем, а я подумала: «Да уж… Знала бы она, каких мы дел наворотили, и ладно бы от этого был толк». А вслух сказала:

– Спасибо. Хотя в этом вопросе наши с ним мнения не совпадают. Он считает, что я ему совсем не подхожу.

Нина Витальевна перевела взгляд с меня на Владана и засмеялась:

– Не верь ему, деточка. Мужчины часто морочат нам голову.

Владану, должно быть, направление нашей беседы по вкусу не пришлось, потому что он деловито заговорил:

– В прошлый раз вы рассказывали нам про свою подругу, у нее погиб сын.

– Вы, наверное, Лидию Ивановну имеете в виду?

– Ее сын и Вера не были знакомы?

– Даже не встречались ни разу. Лида всегда одна приходила, и я к ней с Верочкой не ездила. Мы же виделись, в основном, днем, когда молодежь на работе. Как-то Слава, сын ее покойный, мне от нее варенье привозил, но Веры у меня в тот день не было. Познакомились мы с ней лет семь назад. Такая вышла история… Я свой день рождения отмечала, собрала подружек с работы, тогда я еще работала. Пошли в кафе, надоело все дома да дома… и у плиты стоять не хотелось, а тут как раз премию дали. Вот я и решила: гулять так гулять. А Лиду знакомая на юбилей пригласила. Сидели мы в разных концах зала и вряд ли бы друг на друга внимание обратили, если бы молодежь, что там в компаниях отдыхала, драку не затеяла. К концу вечера пьяные уже были, молодежь, я имею в виду. Мы как раз на улицу вышли, сначала я, а за мной Лида – собирались уезжать. А они возле кафе побоище устроили. Один из парней пырнул другого ножом. И оказались мы с Лидой в свидетелях. Долго нас к следователю таскали, потом еще и суд. Так и познакомились, ну и подружились. Парень-то на месте скончался. Девятнадцать лет всего и было. А убийца его, должно быть, уже на свободу вышел, ему пять лет дали.

Теперь и я начала припоминать: действительно, Вера рассказывала мне, что ее мать стала свидетельницей убийства и очень сожалела, что не уехала в тот вечер на такси, а осталась ждать полицию. Владан молча кивнул, но во взгляде, обращенном ко мне, появилось нечто похожее на удовлетворение.