Очередь на любовь - Фу Цзяцзюнь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Щелчок. Входная дверь отворилась.
Чжи Кан так увлекся и полностью растворился в воспоминаниях, что не услышал звук, раздавшийся за спиной. И только когда бабушка оказалась перед ним, понял, что она вернулась домой.
Он смотрел на бабушку Ло Шао, та смотрела на него. Чжи Кан не собирался бежать – да и куда? Его глаза застилали слезы, бабушкины уже плохо видели.
* * *
Они прошли в гостиную. Чжи Кан понял, что очень редко бывал здесь, комната казалась какой-то чужой. Обычно он либо уходил на работу, либо сидел у себя, а кроме этого бывал разве что только на кухне, где они с бабушкой ели и болтали.
Бабушка Ло Шао налила только одну чашку горячего чаю и поставила перед Чжи Каном. Он не знал, то ли она просто не хотела, то ли забыла приготовить себе. Альбом лежал у нее на коленях. Бабушка немного помедлила и открыла его. Внутри хранились воспоминания, с которыми она не хотела сталкиваться. Правда, которую не могла отрицать.
– Когда она родила…
– …
– Был большой праздник…
Бабушка переворачивала страницы и рассказывала:
– Родились близнецы. Но в семью пришло горе – у них были сросшиеся головы.
– …
– Врач сказал, что один младенец в плохом состоянии. И если сразу не сделать операцию, то жизнь обоих может оказаться в опасности.
– …
– Нас всех охватила тревога. Но время поджимало, некогда было долго раздумывать. Все, что оставалось – послушать врача и сделать операцию.
Она нахмурилась, сдерживая слезы. Морщины на ее лице стали еще заметнее.
– Операция прошла, с одной стороны, успешно, а с другой – не очень. Один из близнецов выжил, а второму не повезло.
Бабушка подошла к Чжи Кану, протянула руку и погладила его по голове. Чжи Кан не стал сопротивляться. Ее рука легла ему на макушку.
– Здесь остался шрам. Я помню, Ло Шао говорил, что иногда голова очень сильно болит. Думаю, как раз поэтому.
Она положила другую руку Чжи Кану на плечо и крепко прижала его к груди.
– А ты и есть ребенок, который тогда умер.
Теперь голова у Чжи Кана не просто болела – сквозь нее будто проходил поток электричества.
– Я не понимаю… – проговорил Чжи Кан и заплакал. Они оба плакали.
Впервые в жизни Чжи Кан почувствовал, что у него есть семья. Бабушка Ло Шао – его бабушка. Ло Шао – его родной брат. Он крепко обнял бабушку. Та вся дрожала, и, хоть боль притупляла все ощущения, это он чувствовал.
Бабушка отстранилась. Она должна была сказать ему еще кое-что.
– Прости меня, прости… Я прошу у тебя прощения.
Чжи Кан молчал. Внутри него бушевали самые разные чувства.
– Чжи Кан… Есть еще кое-что, о чем я должна тебе рассказать.
Бабушкин голос хрипел и дрожал. Каждое слово вырывалось откуда-то из самой глубины ее горла и, как нож, глубоко врезалось в сердце Чжи Кана.
Еще одно слово – еще один сантиметр.
* * *
Стояла глубокая ночь. Чжи Кан не знал, сколько сейчас времени. Хотя оно уже ничего не значило, ничего не определяло и не мешало ему выходить на улицу. Он часто ходил по этой дороге ночью, но никогда не был в этом районе.
Книжный магазин уже закрылся на ночь. Кафе тоже, но на втором этаже горел свет, А Чуань, должно быть, читал. Не имеет значения. Сейчас Чжи Кан шел не туда. Он двинулся дальше и в итоге добрался до жилого комплекса, где жила девушка, которая занимала все его мысли.
Чжи Кан застыл, глядя на дом. Кое-где светились окна. Он не знал, на каком этаже живет Мэйи и в каком подъезде. Но сегодня Чжи Кан просто должен был ее отыскать, даже если придется стучать в каждую дверь.
– Эй, парень, есть сигарета? Или можешь одолжить денег?
Он увидел мужчину у лестницы.
– Вы знаете Мэйи? – недолго думая спросил Чжи Кан.
– Мэйи? Друг, ты пришел позвать ее на свидание? Ты по адресу! Я ее родной дядя. И знаю, в каком подъезде она живет.
Глаза Чжи Кана загорелись. Наконец-то сегодня произошло что-то хорошее.
– Пожалуйста, скажите мне.
Мужчина поднял два пальца, но подумал и показал пять.
– Пятьдесят ринггитов, и скажу.
Чжи Кан не собирался раздумывать. Он тут же вытащил кошелек и достал оттуда купюру в пятьдесят ринггитов.
– Неплохо, неплохо! Хороший ты человек, гораздо лучше, чем эта скупердяйка Мэйи.
– Где она?
– Пятый этаж, седьмая квартира.
Мужчина с жадностью схватил деньги и тут же ушел.
* * *
Чжи Кан нажал на звонок. Дверь открыла мама Мэйи.
– Здравствуйте, могу я увидеть Мэйи?
Женщина посмотрела на него с подозрением, но все же кивнула и велела подождать. Он услышал из квартиры обрывки разговора, а затем легкие шаги. Когда Мэйи вышла, Чжи Кан растерялся.
– Откуда ты знаешь, где я живу? – Мэйи явно была приятно удивлена. И хорошо, что приятно.
– Внизу был какой-то мужчина. Сказал, что он твой дядя.
Лицо Мэйи изменилось. Она схватилась за решетчатую дверь, явно разозлившись.
– Таракан Цян! Сколько денег он с тебя взял?
– Пятьдесят.
– Я сейчас потребую их назад!
Мэйи вышла наружу, яростно хлопнув дверью. Чжи Кан тут же сгреб ее в охапку, слезы покатились из его глаз.
– Ничего страшного, не надо. Мне просто нужно было увидеть тебя.
Мэйи застыла на месте. Она не ожидала, что Чжи Кан придет к ней. Не ожидала, что так крепко ее обнимет. Не ожидала, что он разрыдается.
– Что случилось?
Объятия Чжи Кана согревали Мэйи – ее тело и сердце.
– Я скучал. Я так скучал, так скучал, так скучал по тебе…
Он говорил, а слезы все катились по его щекам, их было не остановить.
* * *
Они вышли на лестничный пролет.
– Получается, ты старший брат Ло Шао? Или младший? – Мэйи распахнула глаза от удивления.
– Не знаю, просто брат.
Мэйи покачала головой.
– Даже не верится. Получается, у вас мозги были соединены и из-за этого ты теперь просыпаешься в его теле?
Чжи Кан поднял голову. По небу плыли темные облака, звезд не было видно. Следующие слова дались ему очень тяжело.
– Я появлялся раз в пять лет и оставался на три месяца. Прежние воспоминания всегда исчезали, поэтому я не помнил, что со мной происходило раньше. Как будто после каждого перезапуска компьютера все данные стираются.
