Искусство французского убийства - Коллин Кембридж

Да и кто бы ни ехал в такой солнечный декабрьский день на велосипеде, вдыхая свежий речной воздух, чувствовал бы себя превосходно.

Кот спас мне жизнь.

Он был похож на тощего тигра и сидел возле дерева на обочине улицы. Я увидела его впереди себя, но когда разглядела, что его бедный хвост сломан, а кончик болтается, как приспущенный флаг, я резко затормозила.

В этот момент кто-то врезался в меня сзади.

Велосипед отлетел в глубокую канаву, а меня подбросило вверх.

Глава двенадцатая

Ударившись о землю, я испытала ужас и шок.

Мне было больно. О, да…очень больно.

Оттолкнувшись от мощеного тротуара, я пролетела по воздуху и приземлилась неподалеку от дерева, у которого сидел мой кот-спаситель. Тогда я еще не знала, что похожий на тигра кот со сломанным хвостом спас мне жизнь. Это понимание пришло позже.

В ушах звенело, но сквозь звон все чаще проникали звуки: взволнованные голоса, крики, рев двигателей, гудки клаксонов, лязг металла… но все было как в тумане.

Я смутно осознавала, что вокруг меня люди, которые помогают мне сесть, в то время как я отчаянно пытаюсь сдержать рвоту. Тело ныло, ладони в перчатках и обтянутые брюками колени жгло от боли. К счастью, я не ударилась головой и не зацепилась при падении за велосипед, что привело бы к более серьезным травмам.

– Merci, merci, – повторяла я заботливым прохожим, пытаясь отдышаться и отогнать боль. – Oui, je vais bien[59], – соврала я.

Кто-то поднял мой велосипед, а остальные стали собирать выпавшие из корзинки сумки и вещи и складывать их рядом со мной.

– Эта машина, – произнесла высокая стройная женщина лет пятидесяти. Она присела рядом со мной на корточки и похлопала по руке в знак поддержки. – Она пронеслась рядом с вами на полной скорости. Если бы вы не затормозили, автомобиль бы вас переехал, а когда вы затормозили, он все равно в вас врезался, но уже не с такой силой. Но я уж думала, что вы погибли!

В то мгновение я почти жалела, что не погибла. Боль пронизывала все тело. Но ее слова пробились сквозь туман моего сознания, и мне удалось сосредоточиться.

– Машина? – спросила я.

Она кивнула.

– Когда она влетела в ваш велосипед, я глазам своим не поверила! Водитель даже не вышел! Просто взял и уехал!

К этому времени я уже сидела. Кто-то вложил мне в ладонь носовой платок, и я вытерла им лицо. На нем остались разводы крови и грязи.

– Меня сбила машина? – Я понимала, что это звучит глупо, но я до сих пор не могла прийти в себя, и, очевидно, этот факт вызывал у меня шок.

– Oui![60] – возмущенно подтвердила женщина. – Она пролетела в метре от вас! Если бы вы так резко не остановились… – Ее лицо было мрачным.

– Что… что это была за машина? – Кто-то сунул мне в руку какие-то бумаги, и я убрала их в карман. Другой человек протянул мне сумочку Терезы, а третий положил передо мной свернутый фартук. Книга перепачкалась, смялась и порвалась, но ее еще можно было читать. Моя шляпа, скомканная и грязная, оказалась рядом вместе с моей сумочкой и швейцарским армейским ножом, который каким-то образом вывалился из кармана брюк.

– Я не помню. Я не обратила внимания. Какая-то темная: черная или синяя, – объяснила женщина. Ее голос дрожал от пережитого ужаса. – Думаю, вам следует обратиться в больницу.

– Нет-нет! – отказалась я, полагая, что смогу подняться на ноги. Для опоры я могла бы использовать велосипед. – Просто пара ссадин.

Я не глядя запихнула сумочку Терезы и окровавленный фартук во вместительные карманы пальто вместе со всеми остальными вещами, которые мне помогли собрать. Высокая женщина помогла мне встать. Я пошатнулась, и мне удалось сдержать приступ тошноты. Однако колено пронзила боль, и я почувствовала, как сквозь брюки просачивается влажная кровь.

– Возьмите такси до дома, – посоветовала другая женщина, стоявшая недалеко от нас.

– Нет-нет, спасибо, я справлюсь, – Я хотела, чтобы все разошлись и оставили меня в покое, позволив собраться с мыслями и силами.

Когда толпа неожиданно растаяла, я подумала, что мое желание вот-вот осуществится… но тут передо мной мелькнуло лицо, которое я ожидала увидеть меньше всего.

Из-под полей низко надвинутой фетровой шляпы на меня смотрели холодные глаза цвета океана.

– Мадемуазель Найт? – В голосе инспектора Мервеля звучали одновременно и удивление, и тревога. – Похоже, с вами произошел несчастный случай.

За спиной инспектора маячили два полицейских – вероятно, именно по этой причине толпа начала расходиться. Очередной пример неискоренимого недоверия к властям, сохранившегося со времен оккупации.

– Я упала, – ровным голосом произнесла я. Это стоило мне огромных усилий, потому что снова закружилась голова. Но будь я проклята, если сяду обратно на тротуар, особенно в присутствии инспектора. И уж тем более я не хотела, чтобы меня сейчас стошнило, хотя внутри чувствовала характерные позывы.

– Она не упала, – возразила помогавшая мне женщина. – Машина сбила ее и уехала, не остановившись! Вы должны поймать этого водителя! – Она разговаривала с полицейскими, которые переводили взгляд с нее на инспектора, потом на меня и обратно.

– Мадемуазель Найт, вы позволите отвести вас куда-нибудь, где вы могли бы присесть и рассказать, что произошло? – произнес Мервель. – Я так понимаю, вы ехали ко мне, non?

Оставалось лишь догадываться, откуда он узнал.

– Да, – мрачно ответила я.

Следующее, что я помню, – это как меня вели к полицейскому автомобилю. Он был припаркован прямо на краю quai[61].

– Мой велосипед, – пролепетала я, внезапно остановившись перед тем, как сесть в машину.

Инспектор Мервель цокнул языком и оглянулся. Я проследила за его взглядом. Мой велосипед лежал на месте, но было ясно, что какое-то время я не смогу им пользоваться, если вообще когда-нибудь смогу. Заднее колесо было смято, а рама погнулась.

– Вам очень повезло, мадемуазель Найт, – заверил меня Мервель. Он жестом предложил мне забраться в машину, подставив для опоры руку.

Я отпустила его пальцы, как только устроилась на пассажирском сиденье, радуясь, что мы оба в перчатках. Мервель поговорил с полицейскими, обошел вокруг и сел на место водителя.

– Куда вас отвезти, чтобы вы… умылись? – спросил он.

– У меня для вас кое-что есть, – сказала я. – Это принадлежало Терезе Лоньон.

– Понимаю. Это может подождать, пока вы… э-э-э… не приведете себя в порядок, – настаивал он. – Вы уверены, что не