Робинзоны - Константин Калбанов

Но в любом случае, в этом году заниматься этим было рановато. Тут ведь не просто, увидел дупло и вперед. Нужно подготовить необходимое снаряжение, чтобы не ждать когда торопыгин полезет лакомиться и отвлечет на себя пчелок. А еще лучше, вообще как-нибудь утащить этих работниц к себе на остров. Не. К этому вопросу однозначно нужно подходить основательно.

Подумаешь, глина не готова, и он использует вообще сырую, ему сейчас было главным почувствовать сам процесс. Он ведь только пару раз видел как мастер работал, сам же даже не сидел за рабочим местом. Хотел было попробовать, да его не пустили. Хочешь учиться, давай все честь по чести, с самых азов, но далеко не с круга. Ах любопытно, вот и иди себе мил человек.

Самое паршивое, что трудности начались не с глины, а с гадского круга. Нет, день убитый на то, чтобы сделать все более или менее ровно не пропал даром, все вроде вертелось нормально. Тут другое. Как только он попытался начать вращать круг ногами, то обнаружил, что ни черта у него не получается. Не хочет этот агрегат вращаться так как надо. То он его пихнет, то запнется. Нет, пока отдельно ногами вращает, следя за ними, все более или менее, но как только попробует руки протянуть к шматку глины на вращающемся столе, все, сбивается напрочь. Тут уж или руками или ногами. Ничего не попишешь, нужно убивать время и просто тупо вращать круг, чтобы ноги вошли в ритм и работали сами по себе, без участия головы.

Через несколько дней, прошедших в трудах и заботах, как дневных, так и вечерних, на острове вновь появился Рохт. Не с пустыми руками и не просто так. Во-первых он привез выделанные шкуры и отделенный от них мамонтовый волос, много волоса. Вот и занятие на долгие зимние вечера, успевай только заготавливать лучины. Из этого материала Дмитрий решил наплести веревок, как тонких концов, так и толстых. Материал куда прочнее конского хвоста, так что должно было получиться очень ладно. Нет, ну помучается сначала, пока в ритм не войдет, не без того, ну да тут все так, через не могу и наплевав на не умею. Не можешь — научишься, не хочешь — жизнь заставит.

Порадовали шкуры. Очень порадовали. Одна-то уже разделена надвое, это парням значится, а вот вторая целехонька. Дмитрий как только взглянул на длинный подшерсток, так аж зажмурился от удовольствия. Он мало, что был длинной сантиметров пятнадцать, может чуть короче, так еще и мягкий, куда овечьей шерсти. Вот состригут и будет у них пряжа. Простецкую прялку состряпать не проблема, конечно производительность у нее не бог весть какая, с механической не сравнить, но ведь и шерсти, положа руку на сердце, больше взять пока было неоткуда. Разве только когда собачки начнут линять по весне, но их на шерсть специально разводить не станешь, просто не прокормишь такую атару, да и на выходе не так чтобы и много.

Вторая причина, была в том, что он прибыл за парнями. Настало время аруха, так что если они не передумали, то самое время. Обрадовались так, что сразу и не поймешь, то ли тому, что избавятся наконец от каждодневного труда, тут уж даже если Дмитрий что новое начинал у них прежнего энтузиазма не наблюдалось, то ли тому, что наконец разрешится вопрос с их женитьбой. За это время они успели отлучиться на пару деньков и сходить за своей лодкой, чего добру-то пропадать, так что в путь отправлялись на своем транспорте.

Рохт был не один, вместе с ним, проведать родственницу прибыла и Сикайя. Как там в чужом роду, всели ладно, не обижают ли, а чего тут еще диковинного появилось? Дмитрий воспользовался ситуацией и преподнес ей подарок из десятка медных и пяти серебристых монеток, чем вызвал сдержанное удовольствие, а как иначе, жена вождя. Только вот глазки загорелись так, что и непонятно, как в пляс не пустилась как девчушка малолетняя. Рох, только сдержано улыбнулся и понимающе покивал головой. Воизбежание, Соловьев подобный подарок предварительно сделал уже Сайне, тоже ведь можно сказать жена вождя.

Рохт, прихрамывая потянул Дмитрия в сторону. Не повезло мужику. Ногу-то ему спасли, но хромота пожалуй это уже на всю жизнь. С другой стороны, он уже на охоту во всю хаживал и вообще, как и положено вождю во всем первый, а если бы не Лариса и не антибиотики, то может и не выжил бы.

— А ты с нами на арух не поедешь?

— Нет, Рохт. Нечего мне праздновать.

— Победителю барха и бакана нечего праздновать? Такого героя должно видеть все племя.

— Но ведь я не из вашего племени, а только добрый сосед, который всегда готов помочь.

— Но радоваться с нами ты не хочешь?

— Дел много. А потом сомневаюсь, что радости там будет много, слишком большая беда обрушилась на ваш народ.

— Да-а, беда великая. Но ведь жизнь продолжается. Скоро в наших рулах будет слышаться плачь детей, а что может быть лучше этого. Наш род как и племя поднимутся с колен. Обязательно поднимутся.

— Вот и мне предстоит еще многое сделать, чтобы подняться с колен и точно знать, что завтра голод не войдет в мое жилище, а родные не будут знать нужды.

— Ты говорил, что хочешь получше нас узнать. Хороший случай.

— Согласен. Но с другой стороны, лучше пока ты там расскажи о нас. Если новость никого не разозлит и нас все равно будут рады видеть, то на следующий год обязательно побываем.

— Договорились. Знаешь, Улла и Лайя хотели стать твоими женами.

— Это зачем? — Встрепенулся Дмитрий. Вот уж чего не хватало.

— Ты настоящий охотник, герой, почему им не хотеть этого. Такого великого охотника ни одно из четырех племен не знало.

— Ты им скажи, чтобы не глупили. Пусть идут замуж, если найдутся достойные женихи.

— Не будет женихов, — тяжко вздохнул Рохт, — слишком большая беда. Потому и везу молодых хакота. На эту зиму у нас припасов много, так много, что голод к нам не заглянет. Но охотники нужны. Может получится уговорить их остаться. В стойбище много пустых рулов, пусть занимают.

— Не останутся.

— Почему? Они великие охотники убившие бакана, на арухе им будет много чести, их будут восхвалять. Они молоды и им захочется, чтобы о них помнили потомки, а они могут совершить великое дело, возродить род волка, вернув ему былую силу. Внуки внуков и их внуки будут помнить их имена, а Великий дух приблизит их к себе и пустит жить в свое стойбище, а такого достойны только великие охотники и герои.

— Ну, может ты и прав. А как же Улла и Лайя?

— Если бы ты поехал на арух, то было бы трудно. А теперь будет просто. Я знаю, что женихов им там не найти, они невинны, и могут выйти замуж только на празднике, тебя там не будет, но зато будут Торк и Отта, тоже великие охотники. Девочки молоды, но не глупы, понимают, тебя нет, ты можешь и на следующий год не пойти, если они откажут этим, то могут надолго остаться одни или оказаться вторыми или третьими женами у простых охотников, а может и худших. Потому что Отта и Торк без жен не уйдут.

Что же, за парней можно только порадоваться, по сути, у их невест не было выбора и их судьба уже практически предопределена. Вот и они это знают, вон как радуются. Ох, лодыри вы мои, как же вас здесь тормознуть. Оно ведь и Лариса тут, медик она так себе, но всяко разно в чем-то получше ваших шаманов понимает, приглядит за девочками, а то не приведи Бог, беда какая, молоденькие ведь еще.

— Торк, Отта, вы идете за невестами, а потом ваш путь будет домой. Но ведь можно прожить разную жизнь. Я знаю, вас будут уговаривать поселиться в других родах, будут предлагать самых красивых невест, потому что народ сауни постигла большая беда и им нужны охотники, чтобы возродиться. Просто помните, что здесь вас ждут и здесь вам рады. Эти рулы будут вашими, — Дмитрий показал на два вигвама что волей судьбы оказались в его собственности. — Впереди еще много удивительного, что мы сможем сделать и не все будет таким скучным. Сейчас мы только выбираем камень, а дальше начнем обрабатывать. Тут будут очень удивительные вещи.

— Ты нам подаришь чудесные ножи и топоры? — Не удержался Торк.

— Только если вы останетесь со мной.

— Мы не горшки с зерном, чтобы нас можно было обменять на шкуру зоба, — возмутился Отта.

— А сколько шкур нужно отдать за один такой нож? Ты можешь это сказать?

— Но ты подарил нож Рохту.

— Ты хочешь сказать, что Рохт не достоин этого подарка?

— Мы великие охотники, победители бакана.

— Все что смогли сделать мы, это устроить ловушку и испугать баканов. Я победитель барха, но я только стрелял в него. Рох, когда был таким как вы, два раза выходил против медведя и два раза убивал его, имея только каменные копье и нож. Мы победили, потому что были умнее или имели хорошее оружие, он потому что храбр и ловок. Так кто из нас великий охотник? Волки, мои соседи, Рохт мой друг и вождь рода, нам и дальше жить рядом, и я показал свое уважение к ним.

— Разве мало, мы для них сделали? — Не унимался Отта, — этой зимой в их рулы не войдет голод. Мы спасли их от смерти. Но Рохту ты подарил нож, а нам не хочешь.