Мрачные ноты (ЛП) - Годвин Пэм

Ее страстный выдох наполняет мои легкие. Когда она прочищает горло, я словно слышу ее вопрос в следующем вдохе: что же теперь?

У меня есть огромное количество вопросов, больше, чем осталось минут в этой ночи. Но Айвори ничего не ела, усталость давила на ее веки, и мы не уйдем из этой комнаты, пока она не усвоит важный урок.

С большой неохотой снимаю ее с колен и сажаю на кровать. Взгляд девушки мгновенно падает на бугор в моих брюках. Она вполне может привыкнуть к этому.

Рукой поправляю стояк.

— Когда-то ты говорила, что не хочешь, чтобы тебе затыкали рот кляпом, связывали и все остальное, а также все то, что следует после этого. — Я тянусь к ремню и складываю его пополам, крепко держась за концы. — Но ты ведь уже думала об этом.

Она смотрит на кожаный ремешок и потирает руки о колени.

— Я... я не возражала против порки.

— Почти поверил. Попробуй еще раз.

Разочарование морщит ее лоб.

— Ладно, мне понравилось. Но это не имеет значения. Это было унизительно и больно.

— Опиши боль.

— Я не знаю. Это должно было напугать меня, но я просто почувствовала тепло и невесомость во всем теле. Может быть, потому что ты меня не пугаешь. Потому что мне... Мне это нравится. — Она опускает взгляд на свои руки.

— Взгляни на меня.

Впиваясь зубами в губу, Айвори смотрит на меня.

— Ты мне нравишься. Ты заставляешь меня хотеть того, чего я никогда... — она отворачивается и быстро возвращает взгляд. — Я хочу твоих шлепков, поцелуев и... даже больше.

— Умница.

Стоя над ней в согнутом положении, обхватываю ее подбородок свободной рукой и целую в губы.

В момент, когда наши языки соединяются, я теряюсь в бесцельном, чувственном скольжении наших губ. Она — фантазия во плоти, не связанная условностями, вибрирующая под моими руками и умоляющая взять над ней власть.

Я выпрямляюсь и делаю шаг назад.

— Боль, которую ты испытывала с другими мужчинами... это просто недопустимо, Айвори, потому что это было не по обоюдному согласию. — Я подчеркиваю каждый слог строгим тоном. — Ты ни в чем не виновата. Ты никогда не будешь винить себя. Скажи «да», если понимаешь, о чем я.

Она сидит ровно, приподнимая подбородок.

— Да.

Проблеск уверенности в ее позе творит чудеса с моим внутренним эго. Мы делаем успехи, и будь я проклят, если от этого не становлюсь тверже.

Ставлю ноги на ширину плеч. Ремень висит у меня в руке.

— Я собираюсь показать тебе некоторую боль, похожую на порку. Боль, которую ты сможешь контролировать. У тебя будет вся власть, потому что в момент, когда ты скажешь «нет»...

Ее плечи напрягаются, напоминая, что по опыту это бесполезно.

Новая вспышка гнева прошибает меня насквозь. Я провожу рукой по волосам и делаю глубокий вдох.

— Забудь. Назови мне слово, которое ты использовала бы вместо слова «нет». Что-то такое, что...

— Скрябин.

Меня шокирует, с какой скоростью она отвечает на просьбу. Почему фамилия русского композитора? Вглядываясь в ее темные, карие глаза, я решаю, что Скрябин вполне уместен, учитывая противоречивое, диссонирующее качество его музыки.

Сгибая руку, сердце бешено колотится в груди.

— Когда ты скажешь «Скрябин», я остановлюсь.

Девушка изучает мое лицо, плечи и ремень, находящийся в руке. Уголки ее губ опускаются.

— Мне необходимо твое доверие, Айвори.

Она смотрит вверх и отвечает:

— Оно в твоих руках.

— Покажи мне. — Член становится твёрже. — Ноги на пол, грудью на матрас.

Когда она повинуется, я расслабляюсь.

Подхожу к ней сзади и провожу кожаной петлей по ее ноге и круглой попке. Мои руки продолжают двигаться вверх, держась за пояс, когда я вытягиваю ее руки над головой.

— Скажи мне, за что тебя наказывают?

Вцепившись пальцами в одеяло, она прижимается щекой к кровати и встречает мой взгляд.

— За то, что продавала свое тело.

— Это не... — Я чувствую, как по мне пробегает дрожь моего гнева. — Слушай меня. Ты была в отчаянном положении, а эти ублюдки брали от тебя больше, чем ты позволяла. Я наказываю тебя за то, что ты села в машину вместо того чтобы приехать ко мне.

Она начинает подниматься, но я удерживаю ее тело своим весом, придавливая грудью, упираясь в попку изголодавшимся членом.

— Но ты же мой учитель, — тихо говорит она. — Я не знала, что ты собирался делать...

— У тебя был Стоджи. Полиция, социальные службы... у тебя были варианты.

Чувствую, как мышцы ее тела подчиняются мне.

— Ты прав.

— Прав и зол. Ты отказалась от моей помощи с учебниками, но все же приняла деньги от этих придурков. Ты не доверяла мне настолько, как доверилась этим парням и их опасному соглашению.

Она кивает в знак согласия. Но я знаю, что ее мысли, должно быть, устремлены вперед, в поисках новых решений затянувшихся проблем.

Я провожу губами по ее подбородку.

— Ты моя, Айвори. Это значит, что твои проблемы — мои. Твои счета, твои заботы, твоя безопасность... — целую ее в уголок рта, — все это принадлежит теперь мне.

Она тяжело вздыхает.

Переместившись вниз, провожу руками по ее одежде. Ее стройное плечо, изгиб позвоночника, приподнятая попка — в ней так много женственности, которую можно потрогать, поглотить и оставить на ней свой след.

Я приседаю позади нее, мои мышцы гудят от возбуждения. Держа ремень в руке, позволяю ей почувствовать скрежет кожи, когда задираю юбку до талии. Подтянутые бедра и веснушки, дерзкая попка и кремовая кожа, мурашки и розовый шелк — все это мое. Но трусики придется снять.

Когда я рывком поднимаю на ноги Айвори и отступаю назад, все внутри меня сужается до одного основного инстинкта. Господи, черт возьми, я хочу войти в нее с ослепительной яростью, но мне удается держать ноги на полу, а руку подальше от члена.

— Какое твое стоп-слово?

— Скрябин, — выдыхает она, вцепившись в одеяло.

Член болезненно дергается в брюках, едва не разрывая молнию, когда Айвори наклоняется ко мне. Трогает ли она себя, когда остается одна? Мужчина когда-нибудь доставлял ей удовольствие? Сомневаюсь в этом, но мне нужно подтверждение, несмотря на то, что меня так и соблазняет связать ее и трахать до потери пульса.

— Еще один вопрос. — Я поглаживаю пальцем ее бедро и провожу им по мягкой, влажной плоти между ног. — Ты когда-нибудь испытывала оргазм?

Глава 26

АЙВОРИ

Я прижимаюсь лицом к восхитительно пахнущему постельному белью Эмерика, удерживая дрожащие ноги от падения на пол. Прохладный воздух касается моей голой спины, и его пальцы... черт возьми, его пальцы скользят взад-вперед между моих бедер, производя незнакомое бодрящее тепло там, в самом низу.

Я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме его прикосновений. Мое тело отзывается, просит, чтобы он продолжал делать это... именно таким образом. Пожалуйста, не останавливайся...

Он прекращает движения, обхватив меня своей огромной ладонью.

— Я не стану повторять вопрос.

Впиваясь зубами в губу, я ненавижу его грубый, нетерпеливый тон. Или, может быть, наоборот он мне нравится.

— Я не знаю. Я... я иногда прикасаюсь к себе. — Я пыталась доставлять удовольствие, касаясь пальцами между ног. О да, прямо здесь! Женщины в моем районе продолжают болтать о том, как это хорошо. Но я не верю их утверждениям. — Может ли случиться оргазм, когда мне это не нравится?

Его рука скользит по моей киске.

— Ни один из этих ублюдков так и не довёл тебя до оргазма. — Эмерик расслабляет пальцы, продолжая лениво поглаживать. — Теперь все будет по-другому.

Следующий толчок вызывает во мне вихрь ощущений, бросая в совершенно другой мир. Воздух вылетает из моих легких, и тело сжимается. О боже, это так... безболезненно. Абсолютно другие ощущения.

Скользкими движениями пальца он погружается снова и снова. Расплавленное, вызывающее кому удовольствие течет по моему телу. Соски напрягаются, сердце бешено колотится. Я зарываюсь пальцами ног в ковер, когда хлюпающие звуки его ритма наполняют комнату.