За веру, царя и социалистическое отечество - Юрий Брайдер

— Сюда, в Америку? — поинтересовался Ларри.

— Нет, куда-то в Европу. Давно это уже было… Добравшись до места и слегка обустроившись, он затребовал себе самую дорогую тамошнюю шалаву. Никого из начальства при этом не предупредив. А шалава принимала клиентов в лучшем отеле города. Пятизвездочном. Типа «Хилтона». Имела номер из семи комнат с персональным бассейном. Ну и пошли они коней гонять! Там ведь жеребец кобылы стоил.

— Кончилось все, конечно, плохо. — догадался Ларри.

— Это как сказать… Хотя до оргазма дело не дошло. Что там такое случилось — в точности неизвестно. Не то Осипов кнопки перепутал, не то шалава его так неудачно приласкала, не то просто короткое замыкание произошло, да только наш герой прямо с ложа любви отправился на небеса. И не один, само собой, а в очень солидной компании.

— Ты про шалаву? — фыркнул Дутиков.

— Не только. На тот момент в отеле проходила какая-то весьма важная международная встреча. Не то конференция основных экспортеров нефти, не то конгресс по вопросу коллективной безопасности. Одних глав правительств не меньше дюжины собралось, а уж всяких там министров, банкиров и сенаторов — не перечесть. Плюс жены, любовницы, сопровождающие лица, журналисты. Вот так и получилось, что Осипов свое задание не только выполнил, но и перевыполнил. За что посмертно получил все положенное — именное казачье седло с позолоченной лукой, вечную славу и пенсион для родни.

— А шалаву-таки жалко, — пригорюнился Ларри. — Она бы, наверное, еще много удовольствия нашему брату принесла.

— Когда эта бандура сработает, — Репьев указал на готовый к действию «Кондырь», — сонмище шалав причинным местом накроется. Нашел кого жалеть…

— Парни, отпустили бы вы меня, — попросил вдруг Ларри. — Все, что мог, я для вас уже сделал. Теперь и без меня справитесь. И не надо мне всех обещанных денег. Согласен на половину.

— Нет, расчет только после полного завершения операции, — категорически заявил Репьев. — Уговор такой был. И не умоляй даже, казак черножопый.

— А скоро эта операция начнется?

— С часа на час ожидаем сигнала. Потому и от телевизора не отходим.

Однако следующий день принес дурные вести. Ларри, собиравшийся заглянуть на катер с целью забрать кое-какие личные вещи нелегалов, вернулся с пустыми руками.

По его словам, причал был оцеплен полицией, а целая армия экспертов разбирала «Кудеяр» буквально на кусочки. В отдельные пакетики складывалась даже грязь, набившаяся в щели палубы. Каждый клочок использований туалетной бумаги просвечивали особой лампой. Вот уроды

Шухер докатился и до города. По улицам шастали патрули на бронетехнике, а возле каждого мало-мальски значимою объекта появилась дополнительная охрана, вертолетов в воздухе было больше, чем ворон.

Вскоре диктор телевизионных новостей постным голосом сообщил, что в городе объявился опасный международный преступник Демьян Репьев, он же Джек Джексон, несколько месяцев назад объявленный в федеральный розыск.

Потом последовали комментарии, интервью и рассказы очевидцев. Замелькали фотографии той самой сухопарой полисменки, которую едва не описал зловредный Репьев. Именно ей удалось обнаружить отпечатки пальцев знаменитого террориста. И где бы вы думали — на стекле пустой бутылки из-под бурбона. Недаром, видно, говорят, что все зло на земле — от женщин.

Выходить на улицу стало опасно, и троица забаррикадировалась в главной квартире, где был смонтирован пульт управления. Остальные комплекты «Кондыря» должны были управляться дистанционно.

В томительном ожидании прошли сутки. По телевизору показывали катер, снятый в самых разных ракурсах, и портрет Репьева, уже отретушированный. Заодно всплыли имена его соучастников — Митюхи Дутикова и Ларри Гилмора. Цена за каждого из нелегатов удвоилась, хотя никакой конкретной причины для этого пока не было. Заехать на побывку в Сент-Луис — это ведь еще не преступление.

Вскоре стал досаждать голод. Ларри порывался сходить за продуктами, но его не отпускали — еще сбежит. В конце концов, когда кишки нелегалов заиграли не то что марш, а едва ли не реквием, ему позволили созвониться с подругой, имевшей безупречную репутацию борца за попранные права афроамериканцев (основными из которых в ее понимании была сексуальная свобода и возможность безнаказанно употреблять наркотики). Подруга явилась с полной сумкой ширева, марафета, плана, презервативов, вибраторов, искусственных вагин и фаллоимитаторов. Сверху все это богатство прикрывала черствая пицца — одна на всех.

Звали чернокожую активистку предельно кратко — Зо. Ларри в сравнении с ней казался либералом, гуманистом и пуританином.

На грозный аппарат, слепо уставившийся в зашторенное окно, Зо не обратила никакого внимания. Если ее что и удивило, так это отсутствие у Репьева и Дутикова следов обрезания. Ей почему-то мыслилось, что казаки сродни мусульманам.

Ночь, начавшаяся как празднество разнузданной плоти, закончилась кошмаром. Как ни старались мужчины, а удовлетворить Зо не смогли, только зря распалили. В итоге ее просто выставили за дверь, что, как вскоре выяснилось, стало роковой, хотя и извинительной, ошибкой нелегатов.

Лишь после этого приступили к дегустации пиццы.

До полудня все дрыхли, как убитые, и едва не проспали экстренное сообщение, из которого следовало, что некая весьма разветвленная и влиятельная террористическая организация, базирующаяся в ряде регионов Европы, Азии и Африки, потребовала от стран так называемого свободного мира контрибуцию в размере ста миллиардов долларов золотом и драгоценными камнями.

В случае невыполнения этого абсурдного требования крупнейшим городам Старого и Нового Света грозило уничтожение. В доказательство серьезности своих намерений террористы собирались провести превентивную акцию, назначенную на тринадцать часов нынешнего дня. Объект, избранный для этого, не упоминался.

Глянув на ручной хронометр, Репьев сказал:

— Вот и пришла наша пора. Митяй, включай нагрузку. Докладывай о готовности каждую минуту. Отсчет пошел.

Дутиков поднял стальные жалюзи (в комнату сразу хлынул поток слепящего солнечного света) и уселся за пульт. Комариное гудение «Кондыря» сразу перешло в шмелиное.

— Готовность девять минут, — сообщил он. — Все нормалььно. В тот же момент запиликал телефон, молчавший все эти дни.

Звонила Зо. Голос ее был тверд как никогда. Девушка сразу призналась, что схвачена федеральными агентами, преследовавшими ее еще за прошлые дела. Находясь под влиянием аффекта, стресса, неудовлетворенной страсти и наркотиков, она во всем призналась. Конспиративная квартира провалена, здание окружено, но она призывает друзей не сдаваться и до конца исполнить свой долг. Смерть белым угнетателям! Дальнейшее было неразборчиво — ей, очевидно, зажали рот.