Последний вираж штрафбата - Антон Кротков

— Мда-а, живут же люди! А мы тут с этим темным народом в черное быдло превращаемся.

Сказавшая так директорша крупной промтоварной базы никак не ожидала, что презрительное окончание ее фразы про народ вызовет столь резкую реакцию москвича.

— Цыц! — с размаху жахнул крепким кулаком по столу летчик, так что виноградное вино выплеснулось из бокала прямо в лицо кавалеру промтоварной дамы. — Молчать, глупая баба! Этот народ за тебя и твоих приятелей погибал, пока вы тут по липовой брони пережидали войну да мошну набивали. В моей штрафной авиаэскадрилье три летчика из среднеазиатских республик было, двое из них приняли геройскую смерть, а ты…

Дробный стук столовых приборов по фарфору и голоса разом смолкли. Даже внезапный визит сотрудников ОБХСС не произвел бы на деловую публику такого эффекта, как неожиданный косяк столичного жителя, которого они все уже начали уважать за умение жить со вкусом и солидность манер.

— Да он же сумасшедший! — в изумлении воскликнула еще недавно игриво строившая глазки Борису полная брюнетка с лошадиным лицом. Из-за чрезмерно развитой нижней части лица, ярко накрашенных и резко очерченных контурным карандашом больших губ она напоминала жвачное животное. В помещении было жарко, но модница жеманно куталась в соболиное манто. На лбу дамы блестела испарина. Но она все равно не снимала с себя наглядное доказательство своего высокого материального статуса. Глядя на нее, Борис даже вспомнил комичную историю про Людовика XIV. Прославившийся своей любовью к роскоши «король-солнце», чтобы лишний раз продемонстрировать подданным, а заодно и всей Европе свое богатство, преподнес как-то очередной супруге соболиное манто длиной почти в два километра. По нему она могла, словно по ковру, босиком прогуливаться прямо от брачного ложа до любимой беседки в саду и обратно.

— И вовсе он не из Москвы! — авторитетно заявил с противоположного края стола лысеющий деятель с внешностью конторского счетовода. — Вы хоть документы у него смотрели? Он же обыкновенный бродяга, может быть, вообще уголовник. А вы его в приличный дом притащили. Только посмотрите на его уркаганскую физиономию в ссадинах. Она же лучше любого паспорта говорит о его натуре. Жрать в стране нынче нечего, вот и прет к нам в товарных вагонах всякий сброд. Куда только милиция смотрит!

Его тут же поддержала дама в соболином манто:

— Верно, верно, Никанор Саидович! Приличные люди с положением так себя не ведут. Пришел в гости, кушает наши торта, пьет чужое кофе, а еще хамит! Это припахивает хулиганством. В милицию его надо сдать.

— Лучше давайте обрядим его шайтаном, — азартно предложил мужчина с круглым веселым лицом. — Разденем догола, обмажем дегтем, выпотрошим над его головой подушку и вытолкнем в таком виде за ворота.

Идея всем понравилась. Борис уже приготовился к рукопашной со столовым ножом и вилкой в руках, но тут за окнами замелькали синие фуражки с золотыми крылышками на тульях.

— Борис Николаевич, наконец-то! — радостно воскликнул, входя в комнату, полковник Годляев. Он снял с головы фуражку, с любопытством осмотрелся и обратился ко всей компании. — Мир вашему дому и приятного всем аппетита. Извините, что без приглашения, но нам придется вашего гостя временно похитить. Такова уж наша служба. — И снова Нефедову с шутливым укором: — А мы вас по всему городу разыскиваем.

Особист вел себя так, словно не расстался «на ножах» с Нефедовым в предыдущий их разговор, а, напротив, всегда наилучшим образом ладил с ним.

— Вы бы хоть сказали, куда идете. А то Хозяин велит: «срочно доставь мне „анархиста“!» А я даже не знаю, куда за вами посылать. Лично полгорода прочесал. Хорошо, что возле базара знакомого чайханщика встретил, а он видел, как вы уезжали.

«Значит, все-таки понадобился я тебе и твоему горделивому пану», — удовлетворенно и не без злорадства размышлял Нефедов, глядя в ласковые маслянистые глаза того, кто недавно готов был вместе с прочей барской челядью затравить его на аэродромном КП — за наглость иметь собственное мнение. Подниматься из-за стола по первому зову посланного за ним порученца Борис не спешил. Он не спеша наполнил стакан вином и провозгласил тост:

— За радушных хозяев!

Ошеломленные гости уже сообразили, что в очередной раз ошиблись. Все притихли и с опаской поглядывали на человека, которого еще минуту назад собирались обряжать чертом на потеху всей улице. Что еще он выкинет? Особенно теперь, когда за ним приехали люди в форме. Обычно умеющие видеть всех насквозь, коммерсанты на этот раз терялись в догадках, все-таки не понимая, кто перед ними. По виду вроде птица не такая уж важная, хотя и столичная. А вон, ты ж погляди, целый полковник перед ним лебезит, а этот через губу с ним разговаривает, словно с денщиком.

Только обладательница шикарного манто быстро разобралась в обстановке. Она снова кокетливо поглядывала на загадочного мужчину своими удлиненными благодаря косметическим стрелкам «кошачьими глазками» и вульгарно облизывала выпяченные вперед пухлые губы кровавого цвета.

Годляев заволновался, видя, что Нефедов намеревается окончательно напиться у него на глазах. Полковник ласково уговаривал Бориса ехать немедля.

— Вы же знаете, Борис Николаевич: шеф ждать не любит.

— Ничего, подождет, — небрежно отмахнулся «вольный казак». — Я за ним сюда из самой Москвы прибежал, вот пусть теперь он за мной побегает, раз я ему понадобился.

Годляеву пришлось минут двадцать униженно просить нижестоящего по званию офицера, да еще к тому же лишенного должности, не губить его.

Наконец, особисту удалось убедить Нефедова ехать. На улице возле дома их ожидал открытый «Виллис». По дороге Годляев рассказал Борису последние новости. Бомбардировки до сих пор успеха не принесли. А час назад пришло известие, что в ходе операции потерян опытный стратегический бомбардировщик Ту-85.

Туполев сам позвонил Василию Сталину и предложил использовать один из двух прототипов своей новой машины. Главный конструктор находился в сложной ситуации. Недавно главком ВВС доложил Иосифу Сталину, что по опыту боев в Корее американские «Летающие крепости» совершенно беззащитны перед реактивными перехватчиками — советские истребители МиГ-15 десятками сбивают их. А новый четырехмоторный бомбардировщик конструкции товарища Туполева, мол, обладает примерно теми же характеристиками и недостатками, что и американский В-29.

После этого доклада Туполев небезосновательно опасался, что из-за критики главного заказчика все работы по перспективному дальнему бомбардировщику передадут в конкурирующее КБ.[36] Чтобы этого не допустить, Туполев делал все возможное. Он уже добился от министра авиационной промышленности Хруничева и министра обороны Булганина, чтобы на второй прототип его самолета были установлены более мощные двигатели М-253К.

Но перед государственными испытаниями необходимо было провести эффектную рекламную кампанию нового флагмана советской стратегической авиации, добавить ему харизмы в глазах членов правительственной комиссии и лично Иосифа Виссарионовича.

Бывший зэк особой авиационной тюрьмы-«шарашки» Туполев использовал не только легальные способы проталкивания своего проекта через высшие инстанции. Его лоббисты в высших эшелонах власти добились принятия на правительственном уровне решения об участии в предстоящем воздушном параде двух еще не принятых на вооружение опытных прототипов бомбардировщика. Но и этого было недостаточно для гарантированной победы.

Руководитель ведущего авиационного КБ понимал, что если его бомбардировщик еще хорошо себя зарекомендует в боевой операции, то всем его недоброжелателям и конкурентам придется замолчать. Но на корейскую войну еще не принятый Государственной комиссией самолет направить нельзя. Тогда Туполев предложил командующему Московским округом ВВС Сталину провести локальную «зачистку» укрывшихся в Афганистане басмачей с помощью своего дальнего бомбардировщика, который мог взять на борт гораздо более серьезную нагрузку, чем состоящий на вооружении частей стратегической авиации Ту-4.

Василий добился у отца разрешения, чтобы второй предсерийный Ту-85 временно покинул аэродром Центрального летно-исследовательского института. Машина успешно перелетела в район операции, обходя грозовые фронты. Но в районе цели экипаж, состоящий из опытных летчиков-испытателей, слишком положился на свое летное мастерство. Опасно снизившаяся махина получила многочисленные повреждения от зенитно-пулеметного огня и не сумела дотянуть до ближайшей пригодной для посадки авиабазы. Хорошо еще, что секретный самолет не сгинул бесследно в афганских горах, а совершил вынужденную посадку на территории Узбекистана. Экипаж не пострадал. Но Иосиф Виссарионович расценил это происшествие, как доказательство неспособности его сына справиться с порученным ему делом. Отец дал Василию ровно 24 часа на завершение воздушной операции над Афганистаном.