Пир на закате солнца - Татьяна Степанова

– Алло, Андрюш, это ты, прости, я в душе была, не слышала звонка.

Женский голос в мобильном телефоне. Угаров позвонил в дверь, не отвечая.

– Алло, ты где? Подожди, кто-то звонит в дверь. Бегу, бегу… Кто там?

– Я, – ответил Угаров в трубку.

Анна распахнула дверь. Она была в махровой простыне, с мокрыми волосами. Увидела его на пороге и…

– Что с тобой? У тебя такой вид… Где ты был, что-то с машиной, да? Ты весь в грязи…

Ее зрачки расширились – удивление, страх, тревога: за спиной Угарова у лифта она увидела троих незнакомцев. Они появились бесшумно – с верхней и с нижней лестниц.

– Что происходит?!

Угаров обернулся и… У него был один путь, как им всем тогда казалось, в ее квартиру – и попытаться захлопнуть за собой дверь, но эту возможность они отлично предусмотрели. Но он не сделал того, чего они ожидали. Они недооценили его.

Удар! В тесном пространстве лестничной клетки его тело развернулось, и старший группы захвата, получив сокрушительный удар ногой в челюсть, повалился на своих коллег. Угаров, не разбирая дороги, прыгнул вперед, наступив на тело упавшего. Крик боли, возня…

И вот он уже на лестнице.

– Стой! Стреляю!

Предупредительный вверх, как и положено по уставу, а драгоценные секунды потеряны…

– Стой!!

Снизу на шум выстрелов уже мчался «электрик», расстегивая на ходу кобуру. Сверху по лестнице бегом спускались оперативники. На площадке третьего этажа Угаров, зажатый в клещи, остановился.

Выстрел!

ГДЕ, КОГДА ЭТО УЖЕ БЫЛО?

НА КОГО ШЛА ОХОТА?

Выстрел! Треск разбитой плитки на полу у самых ног. Его не хотели убивать, его собирались взять живым.

ВЫСТРЕЛ!

КТО-ТО БЕЖИТ ПО ДОРОГЕ – СРЕДИ ПЫЛИ, ГАРИ, СРЕДИ ЭТОГО ОРАНЖЕВОГО ЗНОЯ…

Выбив плечом стекло на площадке третьего этажа, Угаров прыгнул вниз – не глядя, не разбирая, что под ним – кусты, припаркованные машины, мокрый асфальт:

Он упал плашмя на крышу «Тойоты», и она прогнулась, смялась. Оперативники думали, что он расшибся и уже не поднимется. Но они и здесь его недооценили.

Звон разбитого стекла. Угаров был на ногах у машины, его шатало, через высаженное боковое стекло он открыл дверь «Тойоты», рванул на себя.

– В голову не стреляй! – успел крикнуть старший группы подоспевшему «электрику», который уже вскинул пистолет.

Выстрел!

Пуля чиркнула по крыше «Тойоты», оставив свой след.

Рев мотора – сокрушив шлагбаум парковки, машина рванулась со двора и сразу как будто растворилась в дожде.

Глава 34

Анализ ДНК

О том, чем закончилась засада на улице Академика Виноградова, Катя не знала. По пути из Архангельского в Москву она позвонила Мещерскому. После того, что она видела у театра Гонзаго, одиночество казалось нестерпимым – настоящей пыткой, казнью. Пусть друг Сережка и ужасен в своей бороде, но с мозгами-то у него все по-прежнему в норме, светлые мозги, незамутненный источник, а как раз этого ей сейчас очень не хватает.

Ну и, конечно же, Мещерский тут же пригласил ее отужинать в том самом тайском ресторане на Чистых Прудах.

– Катюша, закажи бамбуковую рыбу, они туда добавляют кокосовое молоко.

– Не хочу, кусок в горло не лезет.

– Почему?

И Катя рассказала ПОЧЕМУ. Все рассказала, что знала, что видела и чего не понимала.

– Дела… – Мещерский как-то сразу тоже позабыл про «бамбуковую рыбу» и «дим-самы». – Ничего себе… вот черт… И вы в убийстве этой девушки Кусковой Полины опять Угарова подозреваете?

– Его машину у парка снова камера зафиксировала, дважды такие совпадения не бывают.

– Но он не способен убить.

– Можешь за него поручиться?

– Я знал его в юности, мы жили в одном дворе.

– Сколько времени прошло с тех пор.

– Я хотел ему помочь, думал – все это какая-то ошибка. Там, в камере, он мне сказал, что безумно любит одну женщину, ее Анна зовут, назвал мне ее телефон и попросил ей позвонить, рассказать, что он в милиции. И я позвонил ей.

Катя подумала: так вот кому Гущин обязан утечкой информации и вмешательством в дело адвоката.

– Вот ты позвонил, сделал жест благородный, а знаешь, что из этого вышло? Вот он теперь на свободе, и вторая жертва мертва. Знаешь, в каком виде труп нашли? А он был с ней знаком, с этой Полиной Кусковой. Говоришь – влюблен безумно в одну, которую Анной звать, так она ему в матери годится, судя по нашим данным, а эта Полина – он к ней ночевать приезжал, она у него вроде запасного варианта была, на всякий случай, а потом под нож пошла.

– Не может такого быть!

– Соседи Полины видели его там, у нее, в Воронках. Младшая сестра Полины тоже пропала, ее в розыск объявили, может, и она убитая где-то лежит, спрятана. Эх, Сережка, знаешь, как называется этот твой жест, этот твой звонок тайком? Предательство. А Гущин еще хотел, чтобы ты помог нам.

– Ну знаешь, выбирай выражения, – внезапно вспылил кроткий и деликатный Мещерский. Борода его встопорщилась от обиды, щеки покраснели. – Предательство… Я и думать не думал… И Андрюха Угаров на такое не способен. И потом, это ведь не я его выпустил, не я ему дверь камеры открыл, а вы. Что же этот твой лысый полковник, ас оперативного сыска, так работает, что какой-то паршивый адвокат приехал и все там у вас сразу с ходу порушил – и доказательства, и обвинение.

– Ну знаешь, ты тоже выбирай выражения! – Катя шлепнула ладонью по скатерти, так что звякнули бокалы. Она не терпела, когда кто-то посторонний (пусть даже друг Сережечка) критикует «их работу».

Подошел официант.

– Проблемы? Что закажете на десерт?

Мещерский засопел, взял меню.

– Мы еще не выбрали, позже.

Катя молчала. Минуту молчала, пять минут, потом ей это надоело. Ведь она вызвала Мещерского не ссориться, а советоваться, эксплуатировать его светлые «серые клеточки».

– Ладно, все хороши, чего уж там, – вздохнула она. – Мир?

– Конечно, мир. – Мещерский тоже вздохнул, растерянно заулыбался. – И я своей вины не снимаю, только он… Андрей… я представить себе не могу его в роли убийцы.

– Все на нем сходится, но есть одно обстоятельство, вернее, не одно даже. – И Катя начала рассказывать Мещерскому про посещение дома Москалевых, про визит генерала в Центр иммунологических исследований, а также про госпиталь.

– И все это случилось за эти два дня с той нашей встречи?

– Многовато событий?

– Я что-то окончательно запутался. – Мещерский погладил бороду. – А при чем тут ВСЕ ЭТО?

– Не знаю. – Катя отвечала совершенно искренне. – Просто у меня из головы не идет все это. Их семья. Они ведь совершенно обычные люди, отец военный – ну пусть он занимает высокую должность, а мать Регина – она просто генеральская жена, каких сотни… И мальчик, он просто школьник… сбежал из дома, и это все тоже бывает, случается, но…

– Что «но»?

– Там у них что-то не так – в их доме. В их семье. Я, когда туда попала, сразу это почувствовала. Регина… она словно чего-то боялась. Сложно объяснить, это надо видеть. И мальчишка, он… Понимаешь, я его спросила: это ты был тогда на шоссе? Я имела в виду показания свидетельницы из Белян. Она возвращалась под утро на машине из аэропорта и увидела на дороге подростка, в котором потом опознала пропавшего Данилу Москалева. И она не остановилась, проехала мимо, сказала, что испугалась. Испугалась мальчишку, такое выражение еще странное употребила: «он словно что-то высматривал, караулил», ее до смерти напугал его вид. И когда я его спросила, я ЭТО и ТОЛЬКО ЭТО имела в виду.

– Ну?

– А он… Он так себя повел, будто… Там, у этих Белян, потом, уже ночью, случилось ДТП. Почти что на наших глазах. Пьяный водитель не справился с управлением и вылетел в кювет, машина перевернулась. Когда мы подъехали, он был весь в крови и орал… Мы решили, что это шок. У него было практически оторвано одно ухо, и он кричал, что кто-то только что напал на него, разбив стекло, схватил его за шею, ранил. Это, конечно, был пьяный бред. Но там, в доме у Москалевых, мне вдруг на какую-то долю секунды показалось, что Данила… что он… ОН тогда дотронулся именно до уха, и в лице у него было что-то ненормальное, что-то дьявольское… Сережа, у меня было такое впечатление, что он… ОН НАМЕКАЕТ, понимаешь? И одновременно издевается.

– Катя, ты прости, но все это как-то…

– Да я понимаю. Разве я спорю? – Катя пожала плечами. – И тем не менее есть кое-какие конкретные факты. Ну, во-первых, Надежда Тумайкина – первая жертва, она была домработницей в семье Москалевых. Ты сам свидетель, как генерал вдруг ни с того ни с сего явился на место происшествия.

– Но он же тоже в органах служит. Он вел себя как большой важный начальник.

– Не совсем, не совсем. – Катя покачала головой. – Во-вторых, Москалев привез образцы своей крови для анализа ДНК, для сравнения с теми образцами, которые были взяты с места убийства.

– По-твоему, этот ваш генерал… как ты сказала, этим самым НАМЕКАЕТ, что он и есть настоящий маньяк? Не там, мол, ищете, вот он я, проводите экспертизу, сравнивайте. Потом берите, вяжите меня, все что угодно со мной делайте, только, пожалуйста, остановите меня. Да брось, Кать, это уж совсем ни в какие ворота, – хмыкнул Мещерский. – Это из области бульварщины типа «оборотень в погонах». Генерал Москалев – маньяк, убивший домработницу… Абсурд.