Американская история - Прист Кристофер

– Брайан сказал мне, что приехал сюда, чтобы встретиться с Татаровым, – сказала Джей.

– Здесь? Он встречался с Татаровым на острове?

– Разве вы не знали?

Я вспомнил нашу первую встречу с Брайаном Клермонтом – мы почему-то сцепились из-за того, что нам известно о Татарове. Я был верен просьбе старого математика хранить молчание, помня о его предупреждении. Но были и события 11 сентября, которые, как казалось на том этапе, не представляли для Клермонта никакого интереса. Все было не так, как могло показаться на первый взгляд.

– Я не знал, что Брайан так интересовался атаками 11 сентября, – сказал я. – Он мне этого не говорил.

– Вы рассказывали ему о своем расследовании?

– Нет.

– Судя по тому, что сказал мне Брайан, с самого начала то, о чем они говорили с Татаровым, не давало последнему покоя. Их встреча с Брайаном состоялась не в самой водолечебнице, а в одном из баров внизу, в деревне. – Ветер усиливался, продувая склон холма, и некоторые слова Джей терялись. Она продолжила: – Он сказал Брайану, что, только прибыв в водолечебницу, он понял, что это секретный объект. Он решил, что это устроено ЦРУ и что он попал в ловушку. Он боялся, что его отправят обратно в Россию или неким образом задействуют для шпионажа.

В первый же день одна из женщин отвела его в сторонку и показала распечатанную выдержку из Патриотического Акта США. Она хотела, чтобы он поставил свою подпись на странице, что он и сделал, правда, кириллицей, и добавил свое отчество, Алексеевич. Он подумал, что они не поймут, что он сделал, что позже он сможет все отрицать, но они все прекрасно поняли. Должно быть, вы видели его вскоре после этого. Он хоть как-то намекнул о том, что происходит?

– Я приехал сюда, в водолечебницу, чтобы взять интервью для математического журнала для школьников, – сказал я. – О Брайане Клермонте не было сказано ни слова, во всяком случае, имя Брайана тогда для меня было пустым звуком. Вся поездка оказалась странной от начала и до конца. Водолечебница была передана американцам, с которыми и находился Татаров, но, попав в здание, я не обратил внимания на остальных. Я понятия не имел, чем они там занимались. Я пробыл здесь недолго, часа два-три, не больше. Я записал достаточно высказываний Татарова для эссе, которое мне было поручено написать. Потом я ушел.

Мы с ней зашагали от деревьев вниз по заросшему травой и кустарником холму к деревне. Это был просто кусок открытого пространства, где ничего не говорило о его прошлом. Мы спотыкались о корни, перешагивали следы старых тропинок там, где земля казалась ровной, обходили заросли колючего дрока.

Я помог Джей перебраться через сломанные ворота, затем она, в свою очередь, протянула руку, чтобы поддержать меня. Лужу, которую мы успешно сумели перешагнуть по пути сюда, теперь было преодолеть труднее. Мы шагали к машине, когда снова пошел дождь.

Четыре жертвы 11 сентября

Я привел Джей домой, потому что хотел, чтобы Жанна познакомилась с ней. В конце концов, я провел с ней большую часть дня. Дети все еще были в школе, и нам с Жанной предстояло встретить их, но время для знакомства и чашки чая у нас оставалось.

Мы сидели в гостиной. Детские игрушки были отодвинуты к стене и не мешали. Большой эркер выходил на мелководье залива и вход в гавань, но дождь струился по оконным стеклам, размывая вид.

Люсинда принесла чай для меня и себя и кофе для Джей и Жанны. Один из паромов был пришвартован к причалу, из обеих его труб поднималась тонкая, едва различимая струйка темного дыма. Постепенно дождь превратился в изморось, мелкий мокрый туман. Холмы на другой стороне залива скрывала серая пелена. Других судов не было видно.

Я сказал Жанне и Люсинде, что познакомился с Джей несколько лет назад, что она работала в производственном офисе с Брайаном Клермонтом. Сейчас ей снова захотелось посетить бывшую водолечебницу. Мы говорили об этом, о том, что старого места больше нет, о том, что им удалось снять фильм, пока там что-то было.

– Кстати, я никогда не видела этот фильм, – сказала Жанна. – У нас еще есть копия?

– Если не ошибаюсь, DVD лежит на полке позади тебя, – сказал я. – Мы могли бы посмотреть его сегодня вечером, если захочешь. Сам я смотрел его только один раз.

– Я думала, ты его терпеть не можешь.

– Так и есть, – сказала Джей.

– Нет, дело не в этом, – возразил я. – Мне не понравилось работать с Клермонтом над сценарием. Помощи от Джей было мало, но мы смирились с этим. Опыт оказался неудачным.

– Я была там не для того, чтобы вам помогать, – сказала Джей.

– Знаю, знаю. Вы с Брайаном закончили фильм, и после этого вышло несколько хороших рецензий.

– Что вы думаете о фильме, Джей?

– Я бы не назвала его неудачным. Я знаю, что Бен так думает. Но он однозначно мог бы быть лучше.

– Сценарий был ужасен, – заявил я. – Я никого не виню в этом, кроме себя.

– Просто мы не довели его до ума, вот и все.

Джей отвернулась и посмотрела в окно. Люсинда сидела в большом кресле в эркере. Хотя небо темнело из-за надвигающегося ливня, на фоне дневного света из окна за ее спиной черты ее лица были нечеткими, но я смог увидеть, что она пристально смотрит на Джей. Неподвижное, будто каменное, лицо, и взгляд ни разу не дрогнул.

Пока мы болтали про работу с Брайаном Клермонтом и его клику постоянно менявшихся финансовых покровителей, она не проронила ни слова. Я ничего не сказал о Татарове. И что бы я мог сказать про водолечебницу? События 11 сентября были для Люсинды запретной темой. Я чувствовал, что все это было очень сложно, хотя и по разным причинам. Взглянув на часы, я понял, что примерно через тридцать минут мальчиков нужно забрать из школы. Ежедневный крайний срок, приятная рутинная обязанность.

Затем Джей упомянула о своей предстоящей поездке в США, сказала, что ее отец погиб во Всемирном торговом центре. Я видел, как Жанна посмотрела на Люсинду, но та продолжала хранить молчание.

Джей объяснила, чем она сейчас занимается: работает на себя, заканчивает несколько индустриальных видеороликов, которые она делала для компании, прежде чем ее уволили. Она указала на своеобразный парадокс: сейчас ей как фрилансеру они платили больше, чем когда она была в штате.

Люсинда продолжала в упор смотреть на нее. Даже если Джей и замечала ее взгляд, она никак не реагировала на него. Она тоже пару раз взглянула на свои часы, потому что перед тем, как мы вошли, я сказал ей, что нужно будет забрать мальчиков. Погода на улице между тем окончательно испортилась. Поднялся сильный ветер.

Люсинда внезапно подала голос.

– Вам нужно куда-нибудь еще? – спросила она у Джей. – Кажется, вам не терпится уйти.

– Нет, извините. Просто я не хочу задерживаться.

– Как умер ваш отец, Джей?

– Зря я упомянула об этом. Это было много лет назад.

– Бен одержим Всемирным торговым центром. Это из-за вас?

– Нет. Я…

Жанна встала и сделала вид, будто собирает чашки, из которых мы пили чай.

– Мам, прекрати.

– Нет, я хочу знать. Вы та, что были в самолете, который разбился. Верно я говорю?

– Я заберу детей из школы, – сказала Жанна и посмотрела в окно.

На улице между тем начался настоящий ливень.

– Я возьму машину. Люсинда, не хочешь поехать со мной? А вы, Джей, можете познакомиться с детьми, когда я их привезу.

– Джей? – сказала Люсинда, внезапно подавшись вперед на своем стуле. – Почему вы называете себя так?

– Это имя мне дали родители…

– Но ведь вы Лил, не так ли? Или Лиз? Не могу точно вспомнить. Бенджамин, какое именно? Лилиан? Помните, мы еще ходили в водолечебницу. Я видела вас там. – Ее руки сжались в кулачки. – Я знаю, Бенджамин говорит, что это были не вы, но меня не проведешь. Вы растрепали волосы и прибавили в весе, но тогда вас звали Лил.

Джей как будто ее не поняла, что, скорее всего, так и было. Жанна, шагавшая к двери, замерла как вкопанная и посмотрела через комнату на Люсинду, затем на меня. Я в ответ посмотрел на нее.