Кровавый план египтянина - Борис Бабкин

– Это хорошо, – улыбнулся Абу. – Именно на это я и рассчитывал. Труса легче убедить на поступок ради спасения… – Он вдруг замолчал.

«По-прежнему скрытен, – подумала Тамара. – А какую роль ты отвел мне?»

– Ты поможешь мне, – услышала она и, вздрогнув, невольно отступила на шаг назад. Он улыбнулся. – Соседи или еще кто-нибудь вас не подозревают?

– Нет. Ко мне все относятся очень хорошо. Правда, боюсь за Турка. Он готов к смерти, и я опасаюсь, что он вот-вот сорвется и что-нибудь натворит.

– Не успеет. Как дела у Захры с Магомедом?

– Там небольшая накладка, – вздохнула Тамара. – Получилось так, что пришлось…

– А ты изменилась не только внешне, – оборвал ее Абу. – Накладка. Раньше такого в твоем словаре я не замечал.

«Раньше ты и меня не замечал», – мысленно усмехнулась она, а вслух сказала:

– Просто стараюсь походить на русских женщин.

– У меня скоро встреча. – Абу посмотрел на часы. – Турок останется со мной. А вы не глупите, скоро все кончится.

– Когда мы понадобимся? – спросила Тамара.

– Когда понадобитесь, – улыбнулся Абу.

– Где же он? – нервно спросил Туркин, сидевший в небольшом летнем кафе.

– Ждем еще десять минут, – Бурич взглянул на часы, – и уходим.

– Свободно? – подойдя к столику, осведомился крепкий парень славянской внешности.

– Занято, – буркнул Бурич. Парень, обернувшись, кивнул. – Тебе говорят – занято! – Бурич приподнялся.

И увидел идущего к ним Абу. Растерянно замер и бросил быстрый взгляд на Туркина.

– Он, – кивнул тот. – А без бороды и усов, – начал Туркин, обращаясь к подошедшему Абу, – вас, господин Эль-На…

– Как дела у летчиков? – усаживаясь, по-русски спросил тот.

– Все нормально, – быстро ответил Туркин. – Все трое летают отлично. Никаких подозрений ни у кого…

– Почему убит инструктор? – перебил его Абу.

– Он начал что-то подозревать, – ответил Туркин, – и мы перестраховались. Хотя там, я уверен, ничего опасного…

– Здесь деньги, – кивнул Абу. Подошедший Турок поставил рядом с растерянно смотревшим на него Буричем дипломат. – Кроме того, там фотографии. Документы на этих людей нужны завтра. – Поднявшись, он пошел к выходу. Парень и Турок последовали за ним.

– Фу! – облегченно выдохнул Туркин. – Сам не знаю почему, но я жутко перепугался. Ты как-то странно смотрел на подошедшего с дипломатом.

– Это Турок, – отозвался Бурич, – он живет у меня. Приехал вместе с Царицей и грузином. Выходит, он человек Абу. Да, ты его как-то по-другому стал величать…

– Эль-Нахиб Саид, нефтяной магнат из Египта. Я с ним встречался в Чечне во времена правления Дудаева. Он и прижал меня. Не ожидал я увидеть его в Москве. Значит, вот кто нас в узде держит. Но странно, что он сам здесь появился. Тут же года четыре назад прижали одного египтянина за финансирование ваххабитов. Он плохо кончил…

– И что делать будем? – спросил Бурич.

– Да пока ничего. Посмотрим, что дальше будет. Может, мы так и останемся не при делах, – с надеждой проговорил Туркин.

– Дай-то Бог, – прошептал Бурич.

– Знаю я его, – кивнул Гиви. – Ему нравились мои поделки. Я из буханки хлеба и корпуса шариковой ручки могу сделать…

– Зачем он взял Турка? – задумчиво спросила Тамара.

– Ты сама сказала, что опасаешься…

– Как раз поэтому он вроде бы и не должен был его брать, а он взял. Зачем? Может, ему нужен убийца, который разделается со всеми, кто ему больше не потребуется?

– Перестань, – махнул рукой Гиви. – Он же тебе ясно дал понять, что нуждается в твоей помощи. Просто хочет держать Турка при себе как собаку. Он на него может крикнуть и скомандовать «К ноге!», а мы – нет.

– Мы должны успеть до седьмого, – пробормотал Абу. – Интересно, Басаев с Хабибом преподнесут подарок столице русских?

– Этот в высокогорные районы, – кивнул на стоявший последним «КАМАЗ» с прицепом крепкий мужчина в джинсах.

– Понятно, – отозвался чеченец в российском камуфляже с автоматом.

Наблюдавший за четырьмя машинами и сопровождавшим их бэтээром пожилой чеченец усмехнулся и, неторопливо постукивая длинной палкой, пошел прочь от ворот складов. Подойдя к копавшемуся под открытым капотом «шестерки» смуглому мужчине, остановился и, прикуривая трубку, тихо сказал:

– Машина пойдет в горы. В ней деньги, – и, пыхнув дымом, пошел дальше.

– Деньги будут сегодня, – улыбаясь, проговорил Горец. – Их доставят с гуманитарным грузом из Бельгии. Царица отправила их из Москвы через Якова.

– А что она делает в Москве? – спросил Басаев.

– Надо будет отметить седьмое сентября в Москве, – сказал вошедший араб. – Учитель говорит, что двоих можно использовать.

– Сопровождения нет, – с досадой отозвался Басаев. – Сейчас все контролируется. Так что возможность проскочить в Россию ничтожно мала. Гяуры, к сожалению, научились контролировать ведущие в Россию пути. Но все-таки попробуем.

– В Грозном составлен танковый гранатомет, – сообщил араб. – Первого сентября он должен ударить по школе. Тайник находится недалеко.

Горец покосился на Басаева и, играя желваками, отошел в сторону.

– Требуется один человек, – продолжал араб. – Уйти будет невозможно, так что рисковать людьми ни к чему. Справится один. Шахидок попробуем переправить в центр России. Как они? – посмотрел он на евшего шашлык Сулеймана.

– Две готовы, – пережевывая, отозвался тот.

– Надо переправить их в Россию, – повторил свое требование араб.

– Сейчас это сделать трудно, – вздохнул Басаев. – Если получится, подключим людей из Ингушетии. В России у нас есть свои люди, но на такое они никогда не пойдут. А если пугать разоблачением, мы сделаем хуже себе. Они предпочтут тюрьму.

– Но оставить День Москвы без подарка, – усмехнулся араб, – мы не имеем права.

– Готова ты предстать перед Аллахом? – тихо спросил Учитель стоявшую перед ним Хаву.

– Да. Я готова освободить душу и предстать перед нашим великим Аллахом и занять место в раю. Я готова, – заверила она.

– Все-таки будут стрелять по школе, – процедил Горец. – Это не борьба с неверными, а убийство наших детей. – Он вздохнул. – Неужели Шамиль пойдет на это?

– Хутеева взяли в чеченскую милицию, – сообщил подошедший боевик. – Выходит, амнистия – не просто попытка выманить нас…

– Ты кому это говоришь? – ожег его взглядом Горец.

Раздался одиночный автоматный выстрел. Боевик упал. Из пробитого пулей лба текла кровь. На площадку выскочили вооруженные боевики.

– Он болтал про Хутеева, – сказал Горец, – и что амнистия…

– Надо было привязать к столбу, – зло процедил Сулейман, – и закидать камнями. Сейчас сдались уже сто семьдесят семь человек и сто сорок одного гяуры отпустили домой. Около двадцати поступили в милицию. Артур Ахмадов, тоже бывший человек Масхадова, поддерживает связь с желающими сдаться боевиками. Мы пробовали заманить его, но он не клюнул, знает наши повадки.

– Бросьте это дерьмо в ущелье, – кивнул на труп боевика подошедший Масхадов. – Пусть будет кормом шакалам и воронам.

– Слушай, Кабан, – набивая рожок патронами, сказал Зюзин, – может, воспользуемся моментом и свинтим? Что-то мне в последнее время здесь не климатит. Чеченцы косятся. Если узнают, что это мы девок трахаем, точно кастрируют, а потом и бошки поотрезают.

– Куда мы уйдем? – вяло возразил Кабанов. – Тут хоть как-то живем, а если попадем к федералам, бэтээрами пополам разорвут. С такими, как мы, они не церемонятся. К тому же Сулейман говорил, что уже скоро…

– Ты ему поверил? – насмешливо спросил Зюзин. – Кто нас отпустит? А если и дадут уйти, то вместо наживки впереди пойдем. Чеченцы знают, что живым нам даваться никак нельзя. Уж лучше пулю поймать или на мине подорваться, чем в руки солдат попасть.

– А мне все равно, – зевнул лежавший на спине Власов. – Надоело все к едрене фене. Я себя в последнее время презирать стал. Да и вас тоже. Хуже собак бездомных. Те сбиваются в стаи и живут своей жизнью. А мы… – Он опять зевнул.

– Ты это Сулейману скажи, – усмехнулся здоровяк, – или Хабибу. Они тебя быстро в чувство приведут.

– Если только кто-то что-то скажет, – услышали все спокойный голос Власова, – взорву к едрене маме. Я не про вас, – криво улыбнулся он. – Вы и так скоро сдохнете. Для нас сейчас жизнь хуже смерти. И здесь никто, и туда нельзя. Правильно мне дед говорил: самый тяжкий из грехов – предательство. Лучше убить, чем предать. Потому что вдвойне к тебе вернется… – Выдохнув, он перевернулся на другой бок.

– Ну что ж, можно переправить, – сказал невысокий мужчина с усами. – Но только одну. Передадите фотографию, сделают документы. Пояс отправим раньше. В Москве, хвала Аллаху, есть наши люди.

– Ни разу в СВ не ездил, – вздохнул Иван.