Год наоборот - Александр Михайлович Великанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Света собиралась с силами, чтобы зашуметь и позвать на помощь, и в это время маска медсестры, видимо, совсем не случайно сползла и Света смогла угадать в медсестре Ксению. Ей, что, мерещится? Мозг с потрясающей скоростью задавал вопросы. Как она могла позволить втянуть себя в очередную авантюру? Почему только сейчас до конца осознала свою ответственность в связи с беременностью? Где уже помощь? И, наконец, зачем здесь Ксюша? В этот момент подруга хитро подмигнула Свете, дала знак молчать и умело поставила капельницу… тонкому матрацу, покрывающему кушетку, воспользовавшись тем, что из-за спины никто из присутствующих не видел, что она делает. Раздался довольно громкий стук в дверь, и Света угадала голос Зои Алексеевны:
– Клининг вызывали?
Михаил растерялся и рассердился:
– Вызывали, но вы прибыли на три часа раньше!
– Я не намерена ждать! У меня график, все уплочено! Мне надо мыть, – Зоя Алексеевна начала громко тарабанить в двери, отчего тонированные стекла в них жалобно задребезжали.
– Вы что себе позволяете?! – Михаил перешел на крик. – Сказано, убирайтесь!
– Так я убираться и пришла! – не сдавалась женщина за дверью. – Вы откройте, я начну.
Света почему-то думала о том, что, неужели Михаил, занимаясь такими делами, нанимает клининг, экономит на техничках? Все люди с недоумением переглядывались и в конечном итоге вопросительно уставились на Михаила.
– Черт побери! Что за день сегодня! – с этими словами Михаил сдался и отворил дверь, через которую ворвалась целая толпа народу.
Моментально завязалась потасовка. Охранники пытались оттеснить незваных гостей, хирург искал выход, его и без того бегающие глазки начали вращаться с увеличенной, какой-то нереальной скоростью. Робот Вертер, раскрыв руки, встал у кушетки, где лежала Светлана, не позволяя никому подойти к ней.
– Что за незаконное проникновение?! Здесь частная собственность! – Михаил делал попытки призвать всех к здравомыслию.
– Это не тебе сейчас, зятек, о законности говорить! – Светлана не знала, но догадывалась, кому принадлежал голос этого зрелого мужчины.
Девушка узнала в сражающихся с охранниками людях Аркадия Петровича и Арсения. Сбылось! Он пришел за ней! Сердце Светланы, как ей казалось, стучало громче ударов, которые сыпались на головы мужчин, она заметила, как Ксения скользнула ей за спину и какими-то ремнями намертво зафиксировала Стеллу-робота. Вторая медсестра стала живой стеной, защищая врача-хирурга, с которым вместе приехала, их оттеснили в дальний левый угол комнаты. В это время со все увеличивающейся скоростью тараня охранников огромной деревянной шваброй, баба Зоя пробилась к внучке, а та, замирая, наблюдала, как Арсений борется с Михаилом. Девушка увидела истинное лицо своего недавнего заказчика, оно было искажено лютой ненавистью и злобой. У Арсения были рассечены бровь и губа, текла кровь, но он вновь бросался на соперника. Наконец уже пропустивший пару ударов и, казалось, едва стоящий на ногах Арсений смог повалить Михаила, применяя при этом нечеловеческое усилие. Зоя Алексеевна резким ударом опрокинула Вертера, тот, падая на пол, издал такой скрежет, что на некоторое время стало ничего не слышно.
Заметив, что Аркадий Петрович и Епифанцев не могут пробить защиту охранников, баба Зоя с размахом ударила по спине шваброй одного из церберов Михаила, а затем, подбежав к Светлане, быстро отцепила кушетку, велела Свете сидеть и не шевелиться, после этого как-то ловким движением мимоходом сгребла Арсения, уложив его рядом со Светланой, и через несколько секунд уже толкала кушетку-каталку с драгоценной внученькой и Арсением к двери. От ее резких движений Света по инерции снова легла, но тут один из охранников развернулся и преградил им путь. На помощь беглецам подоспела Ксюша, она удивительно легко справилась с габаритным мужчиной. В эту же долю секунды Света вспомнила о том, что ее подруга в юности ходила в секцию карате, и даже, кажется, у нее был какой-то пояс. Будучи уже буквально в дверях, они встретились с Петром Игнатьевичем и женой Михаила.
– Торопитесь, я сейчас этих в безопасное место отвезу и к вам на прорыв! Скрутим подлецов! – голос бабы Зои был полон праведного гнева.
После нескольких попыток ей-таки удалось найти незапертую дверь, за которой, видимо, располагался чей-то рабочий кабинет.
– Лежите тихо. Скоро вернусь. И ты, Обезьян, не дергайся. Герой. И так вон весь в крови.
Света не замечала ничего. На нее смотрели его глаза. Стоило ли пройти через все это, чтобы вот так лежать на каталке рядом с ним и при этом ощущать себя совершенно счастливой? Арсений все смотрел и смотрел, а она вспомнила стихи, полученные сегодня.
– Ты как? – первой поинтересовалась Света.
– Жить буду, а ты?
– У меня есть теперь Макар!
– Это еще кто?
– Я обязательно вас познакомлю, в какие бы ты еще авантюры ни ввязался и чего бы мне это ни стоило.
Арсений явно смутился, его израненное лицо исказилось отчаянием сомнения, граничащим с полным разочарованием.
– Я опоздал?
– Даже и не знаю, что тебе ответить про нас, раньше таких, как я, называли старородящими, но сейчас другое время.
– Какими еще родящими? У тебя, что, есть дети?
– Можно и так сказать.
Превозмогая боль, Арсений сел.
– Почему я не знал? Зачем скрывала?
– Так и сама не ведала.
– Ты не в курсе, что у тебя есть дети? Тебе здесь успели что-то вколоть?
– Нет. Просто поняла, что беременна, совсем недавно, вернее сказать уже будучи здесь.
– Беременна?! Света!
– Что Света? Так бывает.
– Да я в курсе, но неужели меня так долго не было?
– Мне пришлось подождать почти десять лет.
– Ты хочешь сказать…
– Это твой сын, Сеня. Наш.
– Светка! – Арсений вскочил с кушетки, начал прыгать, еще никогда прежде Светлане не доводилось видеть, чтобы его глаза так светились совершенно искренней непосредственной радостью. – Дурочка ты моя! Ну зачем ты решилась на весь этот экстрим? Разве можно так?
– Наверное, нельзя, я же говорю, сама не знала.
– Вроде взрослая уже.
– Ну прости, у меня как-то не было опыта.
Арсений впервые обнял Светлану после разлуки. Она в ответ тоже обвила его руками.
– Похудел-то как! Я еще там, со своей кушетки, заметила, ты будто помолодел. Сегодня ко мне вернулся тот мой Сенька, который, впрочем, для меня всегда был рядом.
– Это ты моя
