Вторая жизнь Арсения Коренева. Книга вторая. - Геннадий Борисович Марченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Только после этого с чувством выполненного долга, и покачиваясь, как камыш на ветру, я побрёл на свой этаж. Тут же в ординаторской навёл себе очень сладкий чай, и с захваченными из дома парочкой бутербродов немного подкрепился. По ходу дела к моему ланчу присоединились Офицерова и Богослов, которых мой изменившийся не в лучшую сторону вид по сравнению с тем, каким они меня видели с полчаса назад, немного удивил и даже взволновал.
Тут уж банальным отравлением во время завтрака не отделаешься. Вряд ли бы я хомячил бутерброды, выворачивай меня наизнанку. Пришлось врать, будто анемия подкралась незаметно, но это временное явление, сейчас вот доем второй бутерброд – и моё состояние тут же пойдёт на поправку.
В общем, ничего лучше придумать не успел, но вроде прокатило. Тем более что и впрямь мне стало получше. Вот только слабость никуда не делать, и всё время клонило в сон. Неудивительно, что, как только выдавалась свободная минутка, я плёлся в ординаторскую и ложился на кушетку. Дважды даже удалось задремать, правда, оба раза меня будили своим появлением коллеги.
— Чего ночью-то делал? — не выдержав, поинтересовалась разбитная Лариска. — Невесту что ль себе завёл?
— Ага, лопата называется. Снегу вон сколько намело за ночь, в шесть утра встал двор чистить.
В принципе, так и было, только не в шесть, а в семь утра я перекидал снег, перед завтраком, вместо зарядки. Так что если и соврал, то частично.
История с Макаром Винокуровым завершилась, как сказали бы янки, хэппи-эндом. Правда, в Пензе посчитали, что это их чудо-прибор «искусственная почка» вытащил парня буквально с того света. Я только про себя улыбнулся, когда об этом узнал. Я не настолько честолюбив… В любом случае реклама советскому аппарату по очистке крови не помешает, он того заслужил.
23 февраля было рабочим днём, наши женщины в честь Дня Советской армии и Военно-морского флота подарили нам по пузырьку одеколона «Саша». А на следующий день меня вызвала к себе начальник отдела кадров Людмила Борисовна. Недоумевая, что ей от меня понадобилось, я спустился на первый этаж.
— А, пришёл… Садись.
Она кивнула на стул с потёртой сидушкой из ДСП, стоявший рядом со её столом. Людмила Борисовна была женщина простой (или хотела таковой казаться), потому и обращалась ко мне в отличие от почти всех в этой больнице на «ты».
— Вот, подписывай.
Она подвинула мне лист бумаги с набранным на пишущей машинке текстом.
— Это что?
— Читать-то умеешь? Заявление на отпуск. С 1 по 28 марта. Потом в бухгалтерию загляни за отпускными.
Блин, я уж и забыл, мы же отпуск с начальницей отдела обговаривали ещё в августе, при моём поступлении сюда на работу. Интерн – такой же врач, как и все в этой больнице, имеет аналогичные права и обязанности. В том числе право на отпуск.
Летом, оно, конечно, было бы лучше, но тут уж выбирать не приходится. Зато встречу день рождения дома, буду отсыпаться целыми днями, и каждый вечер видеться с Татьяной. Невеста как-никак. Мы с ней после той ночи, последовавшей за приключениями на хоккейном стадионе, встретились один раз, но без постельных сцен, потому как вечерами моя и её матери были дома, а сама Таня днём тоже работала.
Плохо молодым без своей жилплощади. Вот женимся – где жить будем? Она встанет в очередь на квартиру в своей школе, я в больнице, где буду работать (надеюсь, что в Пензе), и что – придётся ждать не год и не два. К тому времени детьми успеем обзавестись. Понятно, что жить придётся либо в моём родительском доме, либо у её матери. В обеих случаях у нас будет своя, пусть и небольшая комната. Или, наоборот, большая, смотря какую выберут Клавдия Петровна или моя мама. Потому как в обеих квартирах имеется номинальные зал и спальня.
Существует, конечно, вариант с покупкой кооперативной квартиры. Насколько я помнил, для вступления в ЖСК необходимо было внести первый взнос, равный 40 % стоимости квартиры. Для получения однокомнатной квартиры этот взнос был равен примерно 1100-1400 рублей, двухкомнатной – 1700-2300 рублей. Таким образом стоимость однокомнатной квартиры составляла около 3 тысяч рублей, а кооперативная квартира из трех комнат могла стоить 5-7 тысяч. Учитывая мои «музыкальные» доходы, с деньгами проблем возникнуть не должно.
Другой вопрос, что в ЖСК можно вступить только от какой-либо организации. И если бы я трудился, предположим, в одном из пензенских медучреждений, то мог бы претендовать на кооперативную жилплощадь, которая возводилась бы от горздравотдела. Впрочем, даже в таком случае, скорее всего, очереди не удалось бы избежать.
А есть вариант выкупить кооперативную квартиру у кого-то из членов жилищно-строительного кооператива. Должны же они продаваться периодически. Насколько помню, любой обладатель такой квартиры мог её продать, уведомив о том остальных членов ЖСК. Ну да ладно, пока об этом, наверное, рановато думать, если только ближе к осени.
Получил отпускные в размере месячного оклада, и 1 марта утренним рейсом отправился в родные пенаты. Маму я накануне предупредил по телефону, приятно её обрадовав, так как она, оказывается, была уверена, что интерну отпуск не положен, и речи потому об этом никогда не заводила. Пообещала к моему приезду напечь пирожков, ну и всяких разносолов приготовить.
Не обманула, были и пирожки, и разносолы в виде украинского борща на говядине с салом, чесноком и уксусом, а на второе – жареной со шкварками картошки. А я показал ей свою сберегательную книжку, на которую по традиции в конце месяца положил бо́льшую часть полученных за песенное творчество гонораров. Всего переводом получил чуть больше пяти тысяч, из них четыре на книжку, тысячу - маме на «мелкие расходы». Уже не такой резкий подъём доходов, как было месяц назад по сравнению с первым переводом в конце декабря. Но даже если денежный поток останется на таком уровне – мы с мамой можем жить припеваючи. Ну и с Таней, которой я пока о своих гонорарах ни словом не обмолвился. И маму попросил никому и нигде об этом источнике доходов не распространяться. В том числе сестре, а то мало ли, начнёт просить взаймы, тётку свою я
