Мир на двоих - Лонели Шадоус

— Мне так страшно… Внутри… Внутри всё горит. — шепчет детский голос, а вокруг смешивается красный и черный дым, после чего появляются и другие цвета, перемешиваясь и создавая новые оттенки.

Но я не помню этого момента.

Руки словно насквозь пронзают спицы, выдирают из меня вены и плетут из них паутину боли, которую слишком сложно вытерпеть маленькой девочке.

Я кричу и падаю на пол извиваясь и катаясь так, словно пытаюсь сбросить с себя огонь, но ничего не выходит. Я вновь кричу, а потом ещё и ещё. Всё тело покрывается чёрным узорами, словно каждая вена сгнила и по ней течёт нефть. Органы внутри меня шевелятся с желанием покинуть тело горящее изнутри. В животе такое ощущение, что внутрь заползли змеи и устроили своё гнездо. Руки изгибаются под углом так, что каждая кость должна была уже сломаться, но этого не происходит, кости превратились во что-то жидкое сделав меня тряпичную куклу без возможности двигаться самой.

Из ладоней вылетают искры и поджигают ковер на котором я лежу без возможности подняться или хотя бы отодвинуться.

Сквозь крик я слышу как в комнату вбегает мама, тушит небольшой пожар, который вот-вот хотел разростись и пробирается ко мне сквозь ведьмин дым, который никак не может развеяться из-за того, что когда у меня не было сил кричать, я шептала…

Она обхватывает моё тело руками, но сама она настолько холодная, что хочется прижаться и остудить себя, но ведьма не может удержать меня, обжигается и роняет из своих рук.

— Мариола, — мама зовёт сестру на помощь и та прибегает в этот же миг.

Смотря на обожённые руки моей матери, она идет к ней и убирает её раны.

— Неважно, что со мной, — качает та головой и показывает на меня, — мы должны ей помочь.

Мариола выдыхает и присаживается передо мной на корточки, кладет свою ладонь на мой лоб несмотря на то, что её кожу обжигает всё сильнее и та начинает пузыриться, женщина говорит продолжая накладывать своё заклинание.

— oblivio est via tua, libera cor tuum et caput, et obliviscere fortitudinem tuam.

Так вот почему я не помню этот момент своей жизни, его просто забрали у меня, стерли. Но зачем?

— Это стало происходить всё чаще. Её магия уничтожает её, а стирание воспоминаний действует всё хуже, — мама начинает паниковать и это слышно по её голосу.

— Луиза, это всё лишь твоя вина. Не нужно было быть такой беспечной. — Мариола злится и поднимает меня после чего проходит мимо мамы и идет дальше.

Ведьма бежит за ней и кричит:

— Куда ты её несешь?

— Туда, где ей смогут помочь! — Огрызается та и ускоряет шаг.

Мама продолжает идти за нами виновато опустив голову.

Что происходит?

Тётя открывает заднюю дверь своего серого фольксвагена и кладет меня на сидения как можно осторожнее и толкает свою сестру, чтобы та села рядом.

Мама кладет мою голову себе на колени и осторожна касается щеки, её слёзы капают на меня, пока я не могу пошевелиться и просто устремляю свой взгляд вперёд. Она использует магию, чтобы забрать как можно больше моей боли себе и из-за этого щурится от отвратительных ощущений. Моё же тело наконец обретает покой и лёгкость. У меня уже начинает получаться моргать.

— Я хочу пить, — мой голос напоминает неприятный скрежет.

Мариола, которая уже завела машину и устремилась в путь — подаёт нам воду. Луиза держит бутылку возле моих губ и как только я начинаю пить происходит нечто странное и голову заполняет белая пелена.

— Как я оказалась в машине?

Приподнимаюсь на локтях и смотрю по сторонам. За окнами темно и идёт снег.

— Мы пришли после прогулки и решили, что хотим съездить в круглосуточный магазин за тортиком для тебя. Ты же утром говорила, что хочешь торт, помнишь?

Неуверенно киваю.

— Ты, наверное, сама хочешь выбрать его для себя, поэтому мы решили, что возьмём тебя с собой и разбудим уже у магазина, — Мариола смотрит на меня через зеркало и я улыбаюсь, потому что и вправду хочу сама выбрать себе вкусняшку.

В салоне машины довольно прохладно, отчего я вздрагиваю.

— А почему я без куртки?

Мама кусает губу, а её взгляд бегает из стороны в сторону.

— Мы её забыли, но не волнуйся в машине скоро станет теплее.

В подтверждение своих слов, она трёт своими ладонями мои голые плечи и согревает меня магией тепла, пока я сижу лишь в одной своей белой ночнушке до колена.

Мы едем слишком долго, хотя магазин не так далеко от дома.

Я рассматриваю свои ноги в теплых носочках и разглаживаю складки на ночнушке, после чего замечаю на ней чёрные пятна и дырки, словно ткань держали под огнём от свечи. Я как-то раз так делала со своей футболкой, чтобы проверить смогу ли магией вернуть ей прежний вид за что меня потом знатно наругали.

Мариола замечает, как внимательно я себя рассматриваю и останавливает машину.

— Прости, но так будет лучше, — она вытягивает руку вперёд заставляя меня смотреть на неё и я начинаю чувствовать как засыпаю.

Когда я открывая глаза, то уже нахожусь в чьём-то тёплом доме сидя на кресле возле камина. Недалеко от меня сидит мальчик, он старше меня, волосы растрёпаны, а когда он поворачивается и тоже смотрит на меня, то я замечаю синяки на его лице и руках открытых из-за того, что тот сидит в футболке.

— Ты подрался, глупый мальчишка? — улыбаясь сквозь остатки сна спрашиваю я.

На секунду его взгляд испуганно устремляется в сторону.

— Да.

Решаюсь посмотреть, что же его так испугало и вижу красивого молодого мужчину с легкой, но хитрой улыбкой, который разговаривает о чём-то с моей мамой и тётей.

Мужчина подмигивает им и тянет вперёд руку на что Мариола закатывает глаза и качает головой.

— Проси что-то другое, — говорит ему она.

Я вновь смотрю на мальчика передо мной и осторожно встаю с кресла.

— Не говори моей маме об этом, — шепчу я и из-за рта появляется слабый дымок, который парень сразу замечает.

Как он его увидел? Людям не даны такие способности. Наверное, мне показалось.

Подойдя ближе к нему, я кладу свои руки ему на лоб, отчего тот вздрагивает. Он напуган из-за моего прикосновения, а я в этот момент внимательно разглядываю каждый его синячки, а ведь их достаточно много.

— Это тот красивый дядя сделал с тобой? — как можно тише