От Гудзона до Ла-Платы - Сергей Лысак

Увидев, что перед ними те же "дикари", только в форме, разгоряченные градусами белые британские джентльмены страшно возмутились и попытались навести порядок. За что были нещадно биты с применением "спецсредств" и препровождены в кутузку. Слава богу, обошлось без трупов, но четверым, попытавшимся ударить ножом полицейского, сломали руку. А количество синяков и ссадин учету не поддавалось. Все это доложили Леониду утром, когда он поинтересовался ходом дипломатического визита корабля Ройял Нэви. Ничего удивительного в этом не было, другого он и не ждал. Посмеявшись, дал приказ оказать квалифицированную медицинскую помощь пострадавшим и отпустить всех с богом после того, как проспятся.

Когда высокие гости проснулись после вчерашнего, и кряхтя и охая вышли на свет божий, день был уже в разгаре. Леонид тут же взял всех в оборот и усадил за стол, сказав, что "подобное лечится подобным" и оказался прав. Когда Слэйду и остальным полегчало, вручил ответное послание Сэру Джорджу и пригласил его в гости в Форт Росс, либо в Якобштадт, как ему будет удобнее. Заодно предложил экипажу "Феникса" отдохнуть как следует на Тринидаде. Но Слэйд поблагодарил и сославшись на необходимость срочной доставки ответного письма, отказался. "Феникс" пробудет здесь еще дня три-четыре и уйдет в Порт Ройял. Когда все прибыли в порт, чтобы вернуться на фрегат, то были поражены. На причале стояла большая группа повозок, загруженных свежей провизией. И все это матросы "Феникса" перетаскивали в шлюпки, которые уже сделали не по одному рейсу. Леонид, сопровождавший гостей до самой набережной, пояснил.

— Это подарок от меня, господа. Ни за что платить не надо. Вам еще через все море до Ямайки добираться.

Следующие дни прошли сравнительно тихо. Матросы "Феникса", наученные горьким опытом, уже не пытались строить из себя белых господ и вели себя на берегу более-менее прилично, а Слэйд вместе с офицерами не отказался снова нанести визит хлебосольному хозяину Тринидада. С ним же был и неизменный секретарь-переводчик мистер Каррингтон. Который острожно расспрашивал о верфи Форта Росс, о строящихся кораблях и прочих скучных вещах, но группа старших офицеров тринидадской армии во главе с командующим сухопутными войсками полковником имперской морской пехоты Андрэ Карповым отвечала вскользь и тут же переводила разговор на гораздо более интересные вещи вроде прекрасных дам и великолепных рестораций в городе. Заодно расспрашивали, а как там в Европе? Интересно было бы побывать. В последний день стоянки тринидадцы просто "добили" гостей, устроив грандиозную попойку с жарением мяса на углях прямо на природе, на берегу залива (shashlyking, как они назвали это мероприятие) с купанием голышом. Вообще-то, не совсем голышом, но гостям и такого хватило, чтобы протрезветь. Приглашали искупаться и гостей, но те не решились. Многие даже не умели плавать. Тринидадцы же плавали, как рыбы. Создавалось впечатление, что они родились в воде. И больше всего поразило англичан то, что в этом принял участие и сам его превосходительство сеньор Кортес. Который плавал и нырял ничуть не хуже своих соотечественников. В таком же, почти голом виде.

Когда "Феникс" все же выбрал якорь и поставив паруса, направился к выходу из залива Париа, Слэйд перевел дух. Для такого отдыха нужно иметь железное здоровье. Как можно столько выпить и съесть?! Но вспомнив обильные вкусные трапезы в гостях у сеньора Кортеса и представив стряпню корабельного кока, только горестно вздохнул. От сидевшего за столом Каррингтона это не укрылось.

— Жалеете, что приходится уходить, сэр?

— Откровенно говоря — да, мистер Каррнгтон. Когда и где еще нас так встретят… А как Ваши впечатления?

— Нам очень умело пускали пыль в глаза, всеми силами стараясь создать образ бесшабашных пьяниц, которым море по колено. Все мои осторожные попытки выяснить хоть что-то тут же пресекались и разговор переводили на тему о бабах и выпивке.

— Ну, не знаю, как Вам, а мне в Форте Росс очень понравилось! И я бы не отказался зайти сюда снова!

— Я бы тоже не отказался…

Мэттью Каррингтон замолчал и погрузился в раздумья, потягивая из бокала прекрасное испанское вино, полученное в подарок от его превосходительства сеньора Кортеса. Мысли начальника разведки были далеки от восторженной эйфории Слэйда. Он ничего не стал ему говорить о своих подозрениях. Зачем? Не стоит простому вояке знать лишнее. Кое что он сообщит герцогу. А кое что останется его личной тайной. Надо сначала как следует разобраться самому. Не нужно начальству знать все. Потому, что это породит массу глупых вопросов, на которые он пока не знает ответа…

— Ну что, ушли?

— Ушли, мой каудильо. Не знаю, насколько они поверили в этот цирк, но получилось красиво.

— Слэйд и его офицеры поверили. А вот Каррингтон ни хрена не поверил. Матильда его напоследок осторожно "просканировала" и поняла, что ему одному не удалось повесить лапшу на уши.

— Ну, тут уже ничего не поделаешь. Кто же знал, что на недоделанного Вольфа Мессинга нарвемся? Хорошо, что Матильда его сразу вычислила.

— И теперь все наши операции придется проводить с оглядкой на этого "мессинга". Предупреди наших в Порт Ройяле, чтобы ни в коем случае не совались к Монку и вообще держались от резиденции губернатора подальше.

— Уже предупредил. В Порт Ройяле сейчас тихая паника. Сведения о скором визите испанцев туда уже дошли. С секретностью у наших испанских "союзничков" чуть лучше, чем никак.

— А как там дела у нашего Генерального Конструктора с вертолетом?

— Первый экземпляр готов и проходит наземные испытания. Скоро будет первый полет. Проведем его где-нибудь подальше от посторонних глаз.

— Значит снимаем бизань-мачту с "Волка" и делаем на корме вертолетную площадку, иначе можем не успеть. Передай всему "зверинцу" — пусть возвращаются обратно в Форт Росс. "Волк" — сразу на верфь, на переоборудование. "Песец", "Ягуар" и "Кугуар" — профилактика машин и вооружения. Времени мало осталось. К концу апреля мы должны быть в Веракрусе.

Глава 9

Крысиные бега

Порт Ройял бурлил. Новость, что испанцы собираются в мае — июне высадиться на Ямайку, чтобы вернуть ее под власть испанской короны, быстро облетела все уголки острова. В мощь Ройял Нэви, способного отстоять британские завоевания, тут уже особо никто не верил. Поэтому началось бегство на Барбадос, на который испанцы пока не зарились. Поначалу это были единичные случаи, но чем дальше — тем больше. Недвижимость в городе резко упала в цене. Плантаторы, купцы, лавочники и кабатчики стремились распродать все имущество и как можно скорее удрать с Ямайки. Зато резко выросли прибыли судовладельцев, наживающихся на перевозках между Барбадосом и Ямайкой. Картина была просто удручающая и губернатор Сэр Джордж Монк не знал, что делать, чтобы предотвратить отток населения. Репрессивными мерами тут ничего не добьешься. Попытаешься запретить выезд за пределы острова, наложив лапу на корабли, получишь бунт. И еще неизвестно, что хуже. Тогда испанцы возьмут Ямайку голыми руками. Приход "Феникса", доставившего удивительные сведения о Тринидаде, несколько утихомирил страсти, но не настолько, чтобы погасить их полностью. Все хорошо понимали, что даже если Тринидад останется в стороне, то испанцы от своих намерений вряд ли откажутся. Но в случае противостояния одним испанцам, по крайней мере, был шанс на успех и достаточно большой. Совсем иная атмосфера царила в губернаторской резиденции. Джордж Монк сидел за столом и слушал, что ему по очереди рассказывали кэптен Слэйд и лейтенант Паркер, которого все давно считали погибшим. Рассказ Паркера поверг губернатора в шок. Сам командовавший флотом в недавнюю войну с Голландией и знавший морское дело не по наслышке, он был поражен рассказом о бое с "Песцом".

— Значит говорите, мистер Паркер, "Песец" творил, что хотел и с легкостью занимал выгодную для себя позицию?

— Да, сэр. Мы ничего не могли сделать. Как он разделался с "Грейхаундом" и "Фоксом", я сказать не могу, было очень далеко. Но на "Ньюкасле" он вызвал сильный пожар, а после этого погнался за нами. Первыми же выстрелами вывел из строя руль, и "Дувр" потерял управление. А потом спокойно подошел с кормы и изорвал картечью паруса, превратив вообще в неподвижную мишень. Вся наша многочисленная бортовая артиллерия оказалась совершенно бесполезна перед такой тактикой ведения боя. "Песец" все время оставался для нее вне зоны обстрела. А лишив нас хода, открыл продольный огонь гранатами, дающими сильный взрыв внутри корпуса и взывающими пожары. И опять таки оставаясь все время у нас под кормой, вне зоны действия бортовой артиллерии. Очевидно, именно так он уничтожил и "Ньюкасл". Долго "Дувр" не продержался — огонь достиг крюйт-камеры. Я и еще несколько матросов уцелели чудом.