Ледяное сердце - Ольга Романовская

Как-то после занятий она видела их, шла по делам в городскую библиотеку и заметила знакомую парочку. За руки они не держались, но были полностью поглощены собой, будто шли не по набережной Шина, а прогуливались в полном одиночестве по лесной опушке.

Впереди Бланш. Чуть опустила голову, смущенно молчит, скользя рукой по попадающимся на пути стволам деревьев, а на губах — улыбка. Авест, в форме гвардейца, чуть позади, всего на полшага, несет какой-то сверток и, время от времени, склоняясь к уху возлюбленной, что-то шепчет. Бланш не отвечает, только подрагивают ресницы и шире расплывается на лице блаженная улыбка. Такие невинные, такие счастливые, что стыдно становится. Либо капитан Мавери хороший актер, либо он ее действительно любит.

Зара специально прошла за ними два квартала, не сводя с него глаз, пару раз перехватила его взгляд: нет, в нем что-то есть, она чувствует тепло. Неужели Бланш вытащила туза из колоды, неужели в их любви не было корысти?

Вот она остановилась, взяла его за руку и что-то прошептала.

Любовь с первого взгляда — как нелепо и нелогично! Ну почему Бланш не влюбилась в сына консула? Нет же, сама ставит препоны к своему счастью! Да и терять голову в ущерб учебе… Зара, конечно, ей помогает, без лишнего альтруизма, разумеется, но не может же она сдать за нее практику! Страшно подумать, что будет, если графиня Одели не наберет сорока восьми баллов за полугодие!

А Бланш стоит и улыбается… Сама беспечность! Еще выходить за него замуж в восемнадцать лет удумала…

Девушка решительно направилась к влюбленным и окликнула капитана:

— Сеньор Мавери, мне нужно поговорить с Вами.

Молодой человек удивленно взглянул на нее:

— Мы знакомы?

— Заочно. Я подруга Бланш. Надеюсь, — обратилась она к графине Одели, — ты не против, если я на пару минут украду твоего спутника?

— Нет, конечно, — улыбнулась Бланш.

Доверяет и не боится, что капитану Мавери понравятся чужие глаза. Кстати, сейчас заодно и проверим, какую девушку он выберет, польстится ли на смазливое личико с громким именем.

Отведя Авеста на достаточное расстояние, чтобы их не слышала Бланш, Зара сконцентрировалась, на миг прикрыла веки и одарила поклонника подруги самым томным взглядом, на который была способна. Не принимая жеманной позы, не говоря ни слова, она просто смотрела, зная, какой эффект производят на мужчин искрящиеся мельчайшими частичками света лазурно-серые глаза. Сколько раз они помогал ей получить желаемое, сколько раз обманывали, подчиняли себе и несговорчивого привратника, и неуступчивого торговца. В последний раз пришлось посмотреть так на магистра Авара, чтобы спасти не выучившую урока подругу. Забавно, они все верили миражам ее меняющихся синих глаз, забывали, что хотели спросить или сделать, становились на пару минут марионетками в руках юного кукловода.

А он молодец, не поддался! Значит, в его сердце царит Бланш. Сильный молодой человек, честный, порядочный, не стоит его больше мучить.

Ресницы скрыли от Авеста коварную лазурь, через мгновенья явив привычный кобальт.

— Я хотела поговорить с Вами о Бланш, — Зара решила не упоминать о своем титуле: раз он не попался в первую ловушку, незачем расставлять новые силки. — Она очень беспокоит меня в последнее время. Бланш совсем забросила учебу, вместо того, чтобы заниматься, она гуляет с Вами. Вы же разумный человек и должны понимать, что это неприемлемо.

— Но что же я могу? — развел руками капитан. — Она общается со мной по доброй воле.

— Так имейте мужество сократить ваше общение. Бланш сама не понимает, что делает, а, когда поймет, будет поздно. Она живет чувствами и совершенно не задумывается о будущем. Сеньор Мавери, прошу Вас, оставьте ее в покое до лета! Если Бланш Вас любит, то ничего страшного не произойдет, зато она сумеет выправить свои оценки и отношения с родителями. Да и Вам временное расставание пойдет на пользу: Вы начнете видеть ваши отношения в истинном свете.

— Если я Вас правильно понимаю, Вы утверждаете, что я не люблю Бланш? — нахмурился Авест.

— Вовсе нет, просто иногда любовь можно перепутать с влюбленностью. Когда Вы рядом, у Бланш нет выбора, она безоговорочно верит, что Вы и есть тот самый, единственный. А вдруг это не так? Пусть схлынет первая волна чувств, вы посмотрите на все свежим, незамутненным взором и примите решение.

— Мы уже его приняли.

— Замечательно! Тогда чего же Вы боитесь, что за время Вашего отсутствия она полюбит другого? Вы же желаете ей добра, верно? Тогда зачем подталкиваете к побегу? Вам ли не знать, к чему это приведет, какое пятно ляжет на ее репутацию, как это отразится на отношениях Бланш с родителями!

— Согласен, это неразумно, но если не будет иного выхода…

— Это не выход. Я бы на Вашем месте постаралась за эти месяцы добиться повышения по службе, а то и вовсе сменить род занятий, привела бы в порядок свои дела, нанесла бы визиты нужным людям… Уверена, граф и графиня Одели по-другому приняли бы не обыкновенного восторженного поклонника дочери без титула и устойчивого положения в обществе, а…

— Послушайте, сеньорита, я не оборванец! То, что я служу в гвардии, еще ничего не значит.

— Для родителей родовитой девушки из высшего света это значит слишком много, — покачала головой Зара. — Бланш никогда не выдадут за капитана. Переходите на гражданскую службу, если хотите, я попрошу отца дать Вам какое-нибудь место в муниципалитете или при Дворце заседаний.

— Спасибо, но я как-нибудь сам, — гордо возразил сеньор Мавери. — Позвольте нам с Бланш самим решать, как нам поступать.

Девушка усмехнулась:

— Что ж, это Ваше право. В таком случае, прощайте. Надеюсь, Ваша гордость и несговорчивость не выйдут Вам боком. Постарайтесь, все же, не компрометировать Бланш.

Она сделала все, что смогла, что будет дальше, — не ее дело.

От наблюдений за падением подруги в 'бездну любовного полоумия' Зару отвлекло выступление директора в начале нового полугодия на тему практики старших курсов. Здесь было из чего выбрать: либо, как обычно, бегать на побегушках у какого-то мага, либо помогать во Дворце заседаний, то есть сдувать пыль в Канцелярии. Судя по паузе, которую сделал в конце выступления сеньор Грапп, девушка поняла, что существует и третий вариант, но директор почему-то не спешил его озвучивать.

— Что-то еще, сеньор Грапп? — Зара пожирала его искрящимися от любопытства глазами.

Директор вздрогнул и удивленно взглянул на нее: ну да, кто же еще, кроме новоиспеченной герцогини Рандрин? Он бы предпочел промолчать, а потом отчитаться перед Советом, что не нашлось желающих, но ведь эта не даст! Чутье у них, Рандринов, что ли, ну как они догадываются о том, что человек чего-то не договаривает?