Синтез - Токацин

Он потёр ушибленный бок и отодвинулся от Иджеса. Тот сердито фыркнул и покосился на Гедимина.

— Макаки — идиоты. Не читай это, атомщик.

— Хорошие комментарии. Маркус был бы доволен, — пробормотал Константин. — Чем меньше там знают, тем спокойнее нам работается.

— Хватит Маркуса, — недовольно сощурился Гедимин, увидев под комментариями интересный заголовок. — Тут есть другие новости. Сверни эту ерунду, я хочу их прочитать.

«Жизнь на Энцеладе!» — гласил заголовок. Сармат заподозрил очередную непонятную шутку или «фантастику», но статья выглядела вполне осмысленно. «Научно-исследовательская станция «Кассини», расположенная на Энцеладе, провела сканирование ледяной толщи на равнине Дийяр и обнаружила под ледяным покровом движущиеся объекты. «Они перемещались хаотично, резко меняя направление движения,» — сообщает источник на базе «Кассини». Длина самого крупного объекта — семнадцать футов, самого маленького — полтора дюйма. Другие подробности не сообщаются. Исследователи продолжают работу. Напоминаем, что до этого открытия биологическая жизнь была известна только на двух планетах Солнечной Системы — Земле и Венере.»

— Новости из дома? — хмыкнул Иджес, дочитав сообщение. — И что там за фауна? Что едят? Ловятся ли на живых мартышек?

Гедимин недовольно сощурился и отодвинул его от экрана.

— Смотри, тут о Марсе, — Хольгер оглянулся на дверь, обнаружил, что Линкена так и не пустили внутрь, и досадливо вздохнул. — У взрывника всё по-прежнему… А люди работают. До мамонтов пока не дошло, но крупные колониальные грызуны — уже большой шаг.

— И ржавые рыбы в Ацидалии, — хмыкнул Иджес. — А говорят, что живые существа не едят ржавчину. И тем более — не дышат ей.

— «Университет Монаша в Австралии объявил, что эксперимент по клонированию вымершей птицы моа можно считать успешным», — прочитал вслух Хольгер. — «Посетители зоопарка в городе Даджарра могут увидеть легендарное существо своими глазами. В одном из вольеров содержится самец и три самки. Устройство вольера не позволяет увидеть всех животных одновременно — это сделано, чтобы не тревожить самок, откладывающих яйца. Сотрудники зоопарка сообщают о двух кладках на территории вольера. Университет Монаша следит за состоянием животных. «Пока это не более чем аттракцион для любопытных туристов,» — считает доктор Скотт Макгилл, сотрудник лаборатории. «О возрождении вида можно будет говорить не раньше, чем появится устойчивая популяция, выживающая в диких условиях без вмешательства человека. Сомневаюсь, что правительство выделит нам для экспериментов хотя бы остров Стюарт.»

Сарматы переглянулись и хмыкнули.

— Целый остров? Для бесполезных животных?.. Макаки бывают странными, — покачал головой Константин. — Посмотри, что происходит в Мацоде? Там обычно заняты чем-то более осмысленным.

— Опыты по клонированию — осмысленны, — буркнул Гедимин, пролистывая страницу. «Надо будет спросить у Крониона, что он думает. Он интересовался даджаррскими опытами. Интересно, чем он сейчас занят…»

— О, виды Амальтеи, — Константин придвинулся к экрану. — Знакомые местности. Мацодцы знали, где строить базы.

— «На четырёх промышленных станциях Амальтеи работают в общей сложности восемь тысяч вахтовиков, не считая экипажей грузовых барков», — прочитал вслух Хольгер. — «На станции Беэр создан гостевой комплекс для туристов, рассчитанный на двадцать пять человек.»

— И что, макаки летают туда в гости? Серьёзно? — Иджес недоверчиво хмыкнул. — На Амальтею?

— «Работы по терраформированию Сахарского региона продолжаются», — Хольгер развернул следующую заметку. — «Шесть подземных водохранилищ готовы снабжать водой всю Северную Африку. Мелиорационные команды разделили пустыню на сектора орошения. По их границам сейчас высаживаются засухоустойчивые кустарники с развитой корневой системой, призванные сдерживать движение песков. Правительство Мацоды уверено в успехе предприятия — свидетельством торжества мелиорационных технологий уже могут служить шесть орошаемых секторов непосредственно над водохранилищами. «В пустыню возвращается жизнь,» — говорит один из участников проекта… «Мы восстановим то, что было разрушено нашими предками. Я надеюсь увидеть пустыню зелёной до того, как умру.»

Телекомп протяжно загудел, экран мигнул, связь оборвалась. Хольгер закрыл побелевшую страницу и встал с места.

— Гедимин, это твой учёный. Мы не будем мешать.

Сарматы расступились — теперь камера, встроенная в телекомп, не могла их увидеть. Гедимин удивлённо посмотрел на них, но спросить ни о чём не успел, — телекомп загудел снова. «Связь установлена» — всплыло на экране. «Десять минут до окончания сеанса».

Когда экран снова посветлел, Гедимин увидел озадаченного человека с короткими седыми волосами. Он сидел в пустой комнате — судя по стенам за спиной, «на той стороне» построили такую же временную выгородку, как в информатории Ураниум-Сити — и в упор смотрел на сармата. Полсекунды спустя он опомнился, мигнул и широко улыбнулся, прижимая к экрану ладонь с растопыренными пальцами.

— Заработало! Рад вас видеть этим утром, коллега Кет.

Гедимин молча кивнул и прижал к экрану свою руку поверх человеческой пятерни. Его пальцы, как он ни старался скрыть волнение, слегка дрожали.

— Удалось-таки добиться десятиминутного сеанса, — продолжал Герберт — судя по голосу и выражению лица, он волновался не меньше сармата. — Следующий обещали дать через год. Я предлагал выйти на связь из лаборатории, но безопасники отказались наотрез. Секретность, коллега… На редкость бессмысленное изобретение человечества.

— Да, — кивнул Гедимин. — Если не хотели показывать твою лабораторию — почему было не показать нашу?

Герберт невесело усмехнулся.

— Запреты — взаимная штука, коллега Гедимин. Ваше руководство тоже… высказало своё мнение. Но не беспокойтесь, по вашим описаниям я неплохо представляю себе эту лабораторию. Деньги, потраченные на цензоров и пересылку писем в Лос-Аламос через Амальтею лучше было бы потратить на оборудование и реагенты.

Гедимин угрюмо сузил глаза.

— Верно. У нас даже засекречивать нечего. Рухлядь и металлолом…

— Вы сделали всё возможное, коллега, — покачал головой учёный. — Даже более того. Чего бы я ни отдал, чтобы вывезти вас в Лос-Аламос и дать вам поработать с нормальным оборудованием… Тень, падающая на ваше плечо слева, принадлежит вашему коллеге?

Ремонтник покосился влево и поймал за рукав замешкавшегося Константина.

— Доброе утро, — буркнул тот, выйдя «на свет» — в поле обзора камеры.

— Константин Цкау — тоже атомщик, — пояснил Гедимин. — Ты куда?

— Не теряй время, связь короткая, — отозвался командир «научников», отходя к стене.

— Рад знакомству, — растерянно ответил Герберт. — Итак, цензоры… Боюсь, требования к переписке станут ещё более жёсткими с этого года. Безопасников чем-то пугает обмен технологиями. А ведь нам наконец-то разрешили всерьёз работать с ирренцием. С января мы начинаем опыты по синтезу, опробуем…

Экран мигнул и погас. Гедимин озадаченно мигнул.

— Вот и цензура, — хмыкнул Хольгер за его спиной. — Никакого обмена технологиями.

Телекомп снова включился. Герберт со слегка покрасневшим лицом глубоко вдохнул и виновато посмотрел на Гедимина.

— Прошу прощения, коллега. Это был бы интересный разговор, но — увы. Они называют это «взаимодействием»… Я бы подобрал другие термины.

Ремонтник угрюмо кивнул.

— Я тоже буду работать, — буркнул он. — Есть много мыслей. Ещё бы не мешали…

— Да, коллега, — покачал головой Герберт. — Это существенно… Раз нормального взаимодействия у нас не будет, я хочу предложить вам другое развлечение — небольшое пари. Мы — лаборатория Лоуренса — будем работать над полноценным синтезирующим реактором для наработки ирренция. Вы, скорее всего, тоже. Тот, кто успеет первым, будет победителем в споре. Правда, я ещё не решил, на что мы будем спорить. Очень трудно отправить на территории что-нибудь, кроме еды, а еда не может быть призом в таком соревновании. С другой стороны, у вас тоже немного ресурсов…

Гедимин мигнул. «Кто первый построит реактор? Это первый интересный спор, о котором я слышу.»

— К тому времени, как вы достроите, уже откроют территории, — Хольгер подошёл к телекомпу. — Будет проще.

— Я могу что-нибудь сделать, — медленно проговорил Гедимин. — Корабль. Или экзоскелет. Что-нибудь трудное.

Герберт в задумчивости опустил взгляд.

— Мне будет тяжело ответить тем же. Хотя… Есть одна модель, которая вас заинтересует. Довольно старая разработка — «атмосферник с антигравом», как их называли. Я знаю, где достать образец, и постараюсь довести его до ума. Ваш корабль против моего? Я принимаю ставку.