АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2 - Зубачева Татьяна

— Не-а, — Алиса слезла с колен Эркина, уже совсем спокойная.

Женя посмотрела на неё и ахнула.

— Господи, а перемазалась-то как!

Эркин встал и отряхнул джинсы.

— Я схожу, ещё молока куплю… И… и ещё чего посмотрю.

— Да, — Женя вытерла лицо. — Я пока хоть подмету здесь. И Алису умою.

— Да, — Эркин рукавом вытер лицо и вернулся в прихожую.

Второпях он бросил куртку прямо на пол, и пальто Жени тоже на полу. Он поднял пальто, встряхнул и повесил. И платок… платок в рукав. Поднял свою куртку, привычно проверил внутренний карман, достал из джинсов и переложил на обычное место бумажник, достал из-за пазухи свёрток с деньгами. Это лучше с собой не таскать, мало ли что.

— Женя, — позвал он и, когда она вышла в прихожую, протянул свёрток. — Возьми, убери куда-нибудь.

— Конечно-конечно, — закивала Женя. — Да, подожди, где-то в мешке сумка, та, помнишь, я сейчас соображу…

— Ладно, — улыбнулся Эркин. — И так донесу. Хлеба…

— Хлеб ещё есть, и колбаса. Молока… две бутылки, больше не надо.

— Хорошо.

Эркин надел куртку и нахлобучил ушанку.

— Ну, я пошёл, я быстро.

В прихожую вышла Алиса и, подозрительно глядя на Эркина, спросила:

— Ты опять на работу?

— Нет, — улыбнулся Эркин. — Я в магазин.

— Ну, ладно, — с сомнением в голосе протянула Алиса. — Мам, а ты?

— А мы сейчас будем убирать, — сказала Женя.

Эркин вышел, плотно, но без стука закрыв за собой дверь.

Детей в коридоре уже не было, и людей стало заметно меньше. Из-за некоторых дверей тянуло восхитительно вкусными запахами. Коврики у дверей… Они тоже такой купят. Чтобы не заходить в грязном. И… и всё купят. С такими-то деньгами! Он сбежал по лестнице и вышел на улицу.

Ветра совсем нет, и снова пошёл снег. Как когда-то Эркин выпятил нижнюю губу и пойман на неё снежинку. Совсем другой, совсем особенный… русский вкус.

В магазине его встретили как старого знакомого.

— Умеешь ты под закрытие приходить, — улыбнулась Маня. — А на этот раз что?

— Две бутылки молока, — начал Эркин.

— Это ж куда столько? — удивилась Нюра.

— Чая ж нет, — объяснил Эркин, оглядывая полки.

— Как это нет?! — возмутилась Маня. — Да у нас вон любого. И цветочный есть, и фруктовый.

— Чайник ещё не купили, — внёс ясность Эркин. — Ещё печенья вон того. И… — Алиса перепугалась сильно, и Женя. — И конфет.

— А себе что, не возьмёшь ничего? — сочувственно спросила Нюра. — С дороги-то. Да и согреться надо.

Эркин не сразу понял, о чём она, а, поняв, улыбнулся.

— Нет, спасибо.

— Ну, как знаешь, — покачала она головой.

— Да, небось, с дороги ещё осталось, — сказала Маня. — Конфеты эти? Нюра, взвесь.

— А на утро-то взял? — снова спросила Нюра, насыпая в кулёк и взвешивая конфеты.

— А чего? — вместо Эркина ответила Маня. — Утром и придёт тогда, свежего возьмёт.

— Да, — кивнул Эркин и достал деньги. — Сколько с меня.

— Пять ноль шесть, дорогие конфеты взял.

— Приезд празднуем, — отшутился Эркин.

Он чувствовал себя уже совсем свободно и, расплатившись, стал распихивать по карманам печенье и конфеты. В магазин вошли двое краснолицых мужчин в ушанках и толстых тёмных куртках. Увидев их, Нюра сразу положила на прилавок банку рыбных консервов, а Маня поставила бутылку водки.

— Во! — расплылись оба в блаженных улыбках. — Во где нас понимают!

Эркин взял своё молоко и вышел. Таких везде полно, но его это не касается. Каждый живёт, как хочет, ну, и как получается.

Когда перед ним встала громада дома, Эркин, прижимая к груди бутылки с молоком, повёл взглядом по второму этажу левого от башни крыла, совсем ни на что не рассчитывая, просто так. И вдруг увидел Женю. Он даже остановился и заморгал. Но нет, не мог он перепутать, это Женя. И… и, значит, это их комнаты. Занавесок нет, вот и видно всё… да, вид, конечно… жуткий, как после своры квартира. Ну, ничего, он всё сделает. Купят они обои, Женя сказала, что умеет клеить, покажет ему, а уж он не подведёт. И занавески нужны. Ну, не такие плотные, как в Джексонвилле, здесь прятаться незачем, вон у других. И видно, что живут, что свет горит, и ничего толком не разберёшь. Так что… так что, возвращаясь с работы, он будет видеть свои окна. И Алиса будет видеть его, и Женя. Эркин, высвободив одну руку, потянул дверь и вошёл в тёплый светлый подъезд, взбежал по лестнице на второй этаж и, открыв ещё одну дверь, вошёл в свой коридор. И улыбнулся, вспомнив дневной страх. Надо же, как смешно получилось, чуть в чужую квартиру не впёрся. А его — семьдесят седьмая. И стучать не надо, вон же звонок. Он нажал чёрную кнопку возле косяка и тихо засмеялся, услышав за дверью переливчатую трель, топоток Алисы и шаги Жени.

— Кто там? — спросила Женя. — Эркин, ты?

— Да, я.

Щелкнул верхний замок, открылась дверь, и он вошёл в свой дом. Женя уже не в платье, а в халатике, как в Джексонвилле, без чулок, в тапочках на босу ногу. Алиса уже в другом платье и тоже в тапочках.

— Так тепло в квартире, — Женя забрала у него покупки. — Конфеты, печенье, как хорошо. Ты тоже переобуйся, я твои шлёпанцы достала. Я сейчас пол в кухню домою, поедим и остальным займёмся.

Женя убежала с покупками на кухню, а Эркин стал раздеваться. Снял и повесил куртку, шапку, скинул сапоги и поставил их рядом с черевичками Жени и ботиками Алисы, смотал, балансируя на одной ноге, портянки и надел шлёпанцы. Ну… ну, вот он и дома.

— Эркин, ты портянки в ванной прямо в ванну брось, — крикнула из кухни Женя. — Я потом ванну буду мыть и постираю заодно.

В ванне лежали чулки Жени и Алисы, платье Алисы, ещё что-то. Эркин бросил туда портянки, вымыл руки под краном в раковине. Горячая вода была в самом деле горячей. А полотенце… Ага, вот Женя его прямо на ручку двери повесила, ну да, больше же некуда. Он вытер руки и пошёл на кухню.

Женя уже домывала пол. Он молча отобрал у неё тряпку и закончил работу.

— Ага, спасибо, — кивнула Женя. — Ты воду в уборную вылей и ведро ополосни. И руки. И ужинать будем.

Эркин проделал все операции в указанном порядке и вернулся на кухню.

Ели опять стоя. Алиса хотела залезть на подоконник, но Женя не разрешила.

— Холодно там сидеть.

— Мам, тогда на пол.

— А на полу сыро.

— Ладно, — согласилась Алиса. — Мам, я больше молока не хочу.

— Я тебе и так полкружки налила. И больше же ничего нет.

Эркин дожевал бутерброд и залпом допил свою кружку.

— Женя, спасибо.

— Ещё?

— Нет, сыт. Женя, ящик где?

— А где всё. Я рядом комнату подмела и занесла туда всё. Чтоб на ходу не лежало. А что?