История города Рима в Средние века - Фердинанд Грегоровиус

Глава IV

1. Война Роберта с императором. – Малый успех лжепапы. – Людовик в Кампаньи. – Возвращение его из Тиволи. – Недовольство в Риме. – Отъезд императора. – Реставрация папского правительства в Риме. – Дальнейшие предприятия Людовика. – Смерть Каструччио. – Император в Пизе, в Ломбардии. – Возврат его в Германию. – Победа папы и гвельфов. – Лжепапа изъявляет покорность

Завоевание Неаполя являлось истинной задачей и практическим смыслом римской экспедиции Людовика, ибо неотменно сделало бы его повелителем всей Италии, а миноритского монаха, вероятно, папой в покинутом Св. Петре. План этот его живо занимал; но удаление Каструччио, недостаток вспомогательных средств и неповоротливость его союзников помешали его выполнению. Тотчас вслед за возведением лжепапы король Роберт сделал императору вызов, вторгнувшись со своими войсками, по воле Иоанна XXII в Кампанью. Галеры его проникли в Тибр до Св. Павла; один из отрядов Людовика отбит был от Остии; это произвело самое скверное впечатление в городе. 17 мая император отправился в Тиволи всего на четыре дня, только лишь ради пустой пышности, желая дать римлянам пышный коронационный спектакль. Уже в Троицын день он вернулся, переночевал у Св. Лоренцо, приказал устроить себе торжественную встречу и через разукрашенный Рим проследовал к Св. Петру. Здесь возложил он на нового папу тиару; папа же ему – корону на голову, что имело вид взаимного конфирмования; тогда же Людовик возобновил опалу Генриха VII против Роберта, Николай V также подтвердил все процессы против Иоанна XXII, над которым, как над еретиком, изрек осуждение, причем повелел всех не признающих его самого папой привлекать к инквизиции и карать смертью. Он окружил себя кардинальской коллегией и назначил ректоров и легабов для церковных провинций и для Ломбардии. Тем не менее лжепапство встречало оппозицию не только среди римлян, но даже в самом лагере Людовика; Фридрих Сицилийский не признавал Николая V, даже некоторые гибеллинские города не хотели ничего знать про него, а если в иных его и признавали из политических причин, то, во всяком случае, он назначением нунциев и епископов породил смуты в Германии и Италии, и схизма была более бессильной, чем предшествующие церковные расколы, вызывавшиеся императорами.

Людовик IV намеревался теперь серьезно выступить против Неаполя, тем более что ему обещана была поддержка сицилийского флота. Ближайшей задачей представлялось очищение Лациума, где Роберт при помощи гвельфов, в особенности Гаэтано, занял важные позиции. В конце мая император отправился в Веллетри, причем сенатором на Капитолии оставался Райнер, один из сыновей знаменитого Уго делла Фаджиола. Другой воинский отряд командирован был в Нарни и Тори, чтобы воспрепятствовать наступлению оттуда гвельфов. Из Веллетри производимы были набеги на соседние замки; Моляра, владение Анибальди, 11 июля римлянами взята была штурмом; Чистерна, принадлежавшая в. то время одной из ветвей Франджипани, сожжена дотла.

Недостаток жизненных припасов заставил, однако, римлян вернуться назад, «самого императора – отступить к Веллетри. Граждане этого маленького города мужественно заперли ему ворота, и император римский вынужден был расположиться лагерем в открытом поле. Настроение в войске, не получавшем жалованья, было возбужденное; рейнцы и швабы перессорились из-за добычи Цистерны, так что Людовик отпустил швабов в Рим, а с прочими войсками 20 нюня отступил к Тиволи. Не будучи в состоянии пробраться по Латинскому тракту на Лирис, он надеялся, подобно некогда Конрадину, проникнуть по Via Valeria, но герцог калабрийский запер границы в крепко защищенных проходах, между тем как в тылу Людовика находилась крепкая Палестрина, управляемая Стефаном Колонной. Положение императора в Тиволи было так же беспомощно, как некогда Генриха VII. Утрата Ананьи, куда неаполитанская рать была впущена была Гаэтани, отняла у Тиволи возможность долее держаться, и Людовик вернулся 20 июля в Рим.

Одни лишь мрачные лица, один громкий ропот встретили императора в городе. Орсини производили набеги уже до самих ворот, отрезали подвоз продуктов и делали нужду невыносимой. Разграбленных антипапой церковных сокровищниц оказывалось недостаточно для покрытия потребностей Людовика; он требовал денег, а их неоткуда было достать. Обещанные гибеллинами посылки не показывались, войска, которые генуэзские изгнанники хотели отправить из Савои, не появлялись, и ожидаемый сицилийский флот не был виден. Настроение в Риме стало враждебнее; грозили прогнать императора и издевались над лжепапой; схизма, которой Людовик хотел придать национальный характер противопоставлением Рима Авиньону, не находила себе еще никакой почвы в Риме. Будучи еще бессильнее Генриха VII, Людовик оказался вынужден бессильно отступить. Послав в Витербо своего маршала с 800 рейтарами, покинул и сам он 4 августа Рим с антипапой и лжекардиналами. Отъезд его был позорен и похож на бегство. Те же самые римляне, которые рукоплескали императору и его идолу, призывали на них теперь смерть, как на еретиков; они преследовали удаляющихся метанием каменьев; некоторые из оставшихся были убиты.

Едва удалился Людовик, как в несколько часов погас весь столь радикальный произведенный им в Риме переворот. Нигде и никакие деяния властителей не производили так мало впечатления на народ, как громкие подвиги средневековых императоров в Риме. Мимолетное пребывание их в городе, куда они вступали с полновластием цезарей, оставляло обыкновенно позади себя одни лишь следы осады и войны, сами же они бывали осмеиваны и забываемы, лишь только исчезали из глаз римлян на Via Cassia или Flaminia. Еще в ту ж ночь по отступлении Людовика вторгся в Рим Бертольд Орсини, племянник кардинала-легата, с гвельфским отрядом, а на следующий день явился и Стефан Колонна. Народ немедля сделал этих обоих аристократов сенаторами, между тем как Счиарра и Иаков Савелли, главы императорской демократии, бежали, не помышляя о сопротивлении. Конечно, немедленно началось гонение против гибеллинов; дворцы их были разрушаемы, имения их конфискуемы. 8 августа кардинал Иоанн с Наполеоном Орсини совершил въезд свой в город, в обладание которым снова вступил от имени церкви. Он утвердил новых сенаторов, а они созвали народный парламент, отменивший все акты Людовика и публично сжегший рукою палача его эдикты. Грубая чернь вырывала теперь тела немецких воинов из их могил, с воплями волочила их по улицам и низвергала с мостов в Тибр. 18 августа вступили в Рим и неаполитанцы, 800 рейтаров и многочисленная пехота под начальством графа Вильгельма д'Эболи, и таким образом владычество церкви и правительство Роберта были восстановлены без малейшего сопротивления.

Насколько успехи Людовика в Италии, начиная с перехода его через Альпы и кончая коронацией в Риме, привели в изумление весь свет своей отвагой и счастьем, настолько печальнее был конец императорского его похода. По извилистым путям предшественников своих двигался он назад и вперед по Тоскане для испробования, подобно Генриху VII, фортуны своей против Флоренции. Бесплодно теснил он из Витербо Орвието, причем прелестный край у Бользенского озера превращен был в пустыню. 17 августа двинулся он из Витербо и вторгся в гибеллинское Тоди, облагая контрибуциями и награбя деньги, причем антипапа ограбил сокровища С.-Фортуната. Умбрийское Тоди сделалось центральным пунктом его экспедиций, ибо оттуда командировал он графа фон Эттинген в Сполето, Романью, а сам решил направить нападения против Флоренции. Тем временем пришла к нему весть о появлении пред Корнето давно ожидаемого сицилийского флота. Сын Фридриха, король Петр, с 87 судами вышел в море и поплыл к берегам Неаполя; он сжег злополучную Астуру, где тень Конрадина все требовала от каждого сицилийца мести, и затем проник в устье Тибра, полагая, что император еще в Риме. Он отправил к нему послов в Тоди, требуя свидания в Корнето. Людовик покинул 31 августа этот город; антипапа же и императрица остались в Витербо. Он поспешил свидеться с сыном Фридриха. Совещание их в Корнето было весьма бурное; император обвинял сицилийца в медленности и требовал от него денежных средств; юный король, наоборот, требовал поворота Людовика на Рим, выполнения условленной военной экспедиции против Неаполя. Ввиду того, что это сделалось невозможным, они согласились на том, чтобы всем сухопутным и водяным боевым силам собраться в Пизе. Согласно этому, Людовик двинулся 10 сентября из Корнето и через Монтальто проследовал в Гроссето, который и был сожжен. Важная весть о внезапной кончине герцога Каструччио настигла там императора и побудила прямым путем спешить в Пизу, чтобы вырвать этот город у сыновей умершего тирана. Каструччио Кастракане по удалении из Рима с изумительной гениальностью восстановил свои утраты; он овладел против воли императора синьорией Пизы, откуда изгнал его наместника, графа фон Эттингена, и затем 3 августа вступил во вновь завоеванную Пистою. Собственные выгоды удалили его от императора, так как между ними не было взаимного доверия. Возвращение Людовика в Тоскану неминуемо превратило бы прежних друзей его во врагов; но тут в Лукке, куда только что вступил он с триумфом по покорении Пистои, 3 сентября 1328 г. истощенный напряжением и скошенный горячкой, великий тиран скончался. Умер он всего 47 лет от роду, на вершине своего могущества, повелителем половины Тосканы, в отлучении от церкви и со славой могущественнейшего авантюриста-диктатора со времен Эццелина и величайшего полководца Италии своего времени. Смерть его, избавление для флорентинцев, не была неприятна императору; и хотя сыновья тирана поспешно проследовали с воинской силой к Лукке, Пизе и Пистое для захвата владычества нал этим и прекрасными городами, но уже 21 сентября Людовик появился перед Пизой, добровольно его принявшей и сделавшей его синьором. Здесь, подобно предшественнику своему, основал он главную спою квартиру, остался продолжительное время, предпринял вооружения против Флоренции, новел новые процессы против Иоанна XXII, против которого бессильными буллами боролся и монах Корбара. В императорском войске обнаружилась крамола; нижнегерманцы со времени читернской распри не могли успокоиться; яростно требовали они своего жалованья и, не получив его, покинули в числе 800 рейтаров, считая с графами и рыцарями, 28 октября свой лагерь с намерением завладеть Луккой. Когда это не удалось, они заняли позицию на горе Черулио под Монтекнаро. где учредили военную республику под начальством констеблей и капралов, как в глубокой древности банды Одоакра или в позднейшую эпоху Роберт Гвискара. Они вели переговоры С Флоренцией о вступлении на жалованье в службу этого государства, а также и с императором Людовиком Посла его Марко Висконти принудили они остаться у них предводителем; они жгли кругом страну, грабежом которой жили, и вскоре в действительности завладели городом Луккой, который предлагали тому, кто за него дает дороже. Укоренение этой немецкой воинской шайки открывает собой историю чужеземных банд или компаний, бывших в течение более века страшным бичом Италии, силы которой они, подобно паразитным растениям благородного дерева, высасывали и поедали.