Марсианская святая - Сергей Сизарев

после первого воскрешения, но это не один и тот же человек, потому что предыдущая Клементина должна была постареть к тому времени. Значит, это новая Клементина… Следующая фотография. Это Клементина после третьего воскрешения, случившегося тридцать лет назад. Она точная копия предыдущих двух возрождений, но такой она остаётся недолго. Вот как постепенно менялась её внешность за последние тридцать лет, — Урквин последовательно перелистывал фотографии: — Постепенно Клементина подросла ещё на пять сантиметров, а фигура стала атлетической. Текущая Клементина — дальше всех от своего оригинала, запечатлённого с саблей у кадки, и она не демонстрирует следов старения, хотя, по моим прикидкам, этой её копии сейчас должно быть порядка шестидесяти биологических лет.

— Вы хотите сказать, — подалась вперёд Миранда: — что это не Клементина?

Часть 14/30 - Проект по созданию нового человечества

— Вы хотите сказать, — подалась вперёд Миранда: — что на фотографиях не одна и та же Клементина?

— Наши исследователи сходятся к тому, что, раз постумное воскрешение — сплошной обман, то все постумные Клементины — это разные женщины, которые с помощью пластических операций, были превращены в подобие оригинальной Клементины.

— Вот так дела, — пробормотал Сэм.

— А отсюда следует другой вывод, — продолжил свои умозаключения Урквин. — Раз это каждый раз это новые женщины, то они ни разу не святые и не чудотворницы. Если даже поверить, что постумные чудотворцы существуют, как нас пытается убедить Экзархия, то они точно не могут передавать свои способности другим людям, как эстафетную палочку. Мы переходим к следующему сомнительному вопросу во всей этой истории. Способна ли Клементина, кем бы она ни была, исцелять и воскрешать людей?

— Она способна? — спросила Миранда.

— Наши исследователи в этом сомневаются, — покачал головой Урквин. — Нет ни одного веского доказательства. Только официальные сообщения с северного полушария. Здесь, в южном полушарии, нет ни одного человека, который бы побывал у Клементины и вернулся назад исцелённым или воскрешённым. Пока что считается, что всё это — умело поддерживаемый миф и шарлатанство. Скажи, Сэм, Клементина исцелила при тебе хоть одного человека?

— Нет.

— А при вас? — Урквин посмотрел на Миранду.

— Нет.

— Такие вот дела, — Урквин сложил на животе руки.

— То есть, выходит, нет ни настоящего упокоения во плоти, ни настоящей Клементины, ни даже воскрешений с исцелениями настоящих нет? — разочарованно спросил Сэм у хозяина дома.

— Я озвучил официальное мнение, которое нашли для нас поисковые демоны. Тебя интересует моё личное мнение?

— Да, — подтвердил Сэм.

— Хорошо, — кивнул Урквин. — Тогда я должен провести с вами тест-мазок.

— Тест-мазок? — вздрогнула гостья. Сэм тоже занервничал. Видимо, у обоих гостей были какие-то свои представления о мазках.

— Это не имеет отношения к медицине, — успокоил их Грегор. — Тест-мазок чем-то напоминает блиц-опрос, который Сэм применил на Клементине, но он не настолько подлый. Я сейчас про трюк с секундомером.

— И в чём он заключается? — спросила Миранда.

— Я буду задавать вопросы, а вы отвечать «да» или «нет». Отвечать будет преимущественно Сэм. У вас потеря памяти, насколько мне известно.

— Вы узнали, что у меня за болезнь? — вдруг всполошилась гостья.

— Да, узнал, — ответил Урквин. — Это оказалось самым лёгким, но об этом позднее. Прямо сейчас — тест-мазок.

— Я готов, — сказал Сэм.

— Начали, — дал отмашку Урквин и задал свой первый вопрос: — Согласно сообщениям наших масс-медиа, в русской половине Марса постоянно проводятся крёстные ходы. Они достигают несколько километров длиной и кочуют из купола в купол — с факелами, иконами и хоругвями. Сколько раз ты, Сэм, лично видел крёстный ход за те три дня, что провёл на северной половине?

— Ни разу, — ответил Сэм.

— А вы, Миранда?

— Ни разу, — ответила гостья. — Да и как мы могли их видеть? Крёстный ход — явление исключительно локальное. Верующие ходят вокруг храма. Случается это только по крупным праздникам.

— То есть вы принимали участие в крёстных ходах?

Миранда прижала ладони к лицу и потёрла щёки:

— Я не могу вспомнить своего прошлого, но почему-то готова утверждать, что в плане участия в крёстных ходах я завсегдатай.

— Тогда следующий вопрос вам, — улыбнулся ей Урквин. — В наше прессе бытует мнение, что в вышеупомянутых крёстных ходах принимают участие юноши-огнемётчики, чей организм перестроен так, что они способны изрыгать из себя струи самовоспламеняющегося напалма, чтобы дотла сжигать еретиков, ведьм и грешников, а также тех, кто неактивно крестится при встрече с процессией. Внимание, вопрос: сколько таких огнемётчиков сопровождают крёстный ход обычно?

— Нисколько, — замявшись, ответила Миранда. — А про юношей, изрыгающих струи напалма, это вообще полный бред. Впервые слышу такую глупость.

— Следующий вопрос Сэму, — продолжил Урквин. — Если верить нашим журналистам, то на улицах Сидонии на специальных шестах распяты живые еретики и отступники. Прохожие должны в них плевать и швырять нечистоты. Сколько таких распятий ты повстречал в куполах Сидонии?

— Ноль, — коротко ответил Сэм.

— И даже костры инквизиции ни разу не видел? — погрустнел Урквин. — Костры, от которых золотые купола полны дыма, а в воздухе разлито зловоние от сжигаемой человеческой плоти?

— Не видел такого, — сказал Сэм и добавил: — У них там вообще всё очень цивильно — как в Экзархии, так и в куполах для богатых. В бедняцких куполах такая же жесть, как и в наших фавелах, но ни там, ни там я какой-то уж показной религиозности ни у кого, кроме Миранды, не увидел. Она, кстати, большой специалист по праведному житью-бытью.

— Молчал бы, грешник, — обиженно бросила помощница.

— Что ж, — сказал Урквин. — Тест закончен.

— И какой результат? — спросила Миранда.

— Неопределённый. С учётом того, что наши средства массовой дезинформации врут про русскую половину в ста случаях из ста, то невозможно сказать что-то определённое про чудотворчество Клементины и постумное воскрешение. Получается, даже про коррупцию нельзя сказать ничего определённого.

— Всюду враньё — и у них, и у нас, — с досадой буркнул Сэм и, уставившись в дымящуюся кружку чаю, замолчал.

— По возвращении в северное полушарие я бы на вашем месте попытался найти уже исцелённого Клементиной человека и хорошенько его расспросить, — предложил Урквин. —