Победа Элинор - Мэри Брэддон

— Теперь, мистрис Дэррелль, расскажите нам о всех наших приключениях, — сказала Лора, бросив книгу и принимаясь кокетничать с блудным сыном— Мы умираем от желания послушать их.

Ланцелот Дэррелль пожал плечами.

— О каких приключениях, милая мисс Мэссон?

— О вашей индийской жизни, о вашем путешествии домой, об ужасных опасностях, о романтическом спасении, о тигровой охоте, о ночах, в которые вы заблудились в лесу, о страшных встречах с гремучими змеями, о блестящих балах у губернатора — вы видите я все знаю о жизни в Индии — о скачках, о волокитстве за калькуттскими красавицами.

Молодой человек рассмеялся энтузиазму мисс Мэсон.

— Вы более знаете о наслаждениях индийской жизни, чем я, — сказал он с некоторой горечью — бедняга, приехавший в Калькутту с одним рекомендательным письмом и пустым кошельком, и через несколько дней по приезде отправленный в провинцию, в такое уединенное место, где нет ни одного белого лица, кроме его собственного, не имеет возможности пользоваться празднествами в доме губернатора или ухаживать за калькуттскими красавицами, которые сохраняют свои улыбки для фаворитов фортуны — могу уверить вас. Что касается до охоты за тиграми, милая мисс Мэсон, я весьма мало могу сообщить вам сведений на этот счет, потому что надсмотрщик над плантациями индиго не имеет времени сделаться Жюлем Жераром.

На лице Лоры Мэсон выразилось большое разочарование.

— Стало быть, вы не любите Индию, мистер Дэррелль? — спросила она.

— Я ее ненавидел! — отвечал молодой человек сквозь сжатые зубы.

Ланцелот Дэррелль произнес эти три слова с такой сдержанной силой, что Элинор подняла глаза от работы, удивленная внезапной пылкостью молодого человека.

Он прямо смотрел перед собой своими черными глазами, нахмурив резко очерченные брови, на его бледных и несколько впалых щеках горели красные пятна.

— Почему вы ненавидите Индию? — спросила Лора с неутомим упорством.

— Почему человек ненавидит бедность и унижение, мисс Мэссон? Прекратим этот разговор. Уверяю вас, он не очень для меня приятен.

— Но ваше возвращение домой, — продолжала Лора, нисколько не смутившись его грубым отказом, — вы можете рассказать нам ваши приключения во время вашего обратного путешествия домой.

— У меня не было приключений. Люди, путешествующие духопутно, могут рассказать что-нибудь, может быть, а я приехал самым дешевым и медленным путем.

— На корабле?

— Да.

— Как назывался этот корабль?

— «Индустан».

— Это название легко припомнить. Но, разумеется, у вас были разные удовольствия на корабле, вы играли в вист, давали театральные представления, издавали газету, или журнал и…

— О да, у нас все шло так, как всегда бывает на короблях. Довольно было скучно. Пожалуйста, расскажите мне что-нибудь о Гэзльуде, мисс Мэсон, я гораздо более интересуюсь Беркширом, чем вы можете интерсоваться моей индийской жизнью.

Молодая девушка охотно покорилась его желанию. Она рассказывала Дэрреллю все «новости», какие только могли быть в таком месте, как Гэзльуд. Он слушал очень внимательно все, что мисс Мэсон рассказывала о его дяде, Морисе де-Креспиньи.

— Итак, эти тигрицы, мои тетушки, караулят его по-прежнему, — сказал он, когда Лора закончила. — Дай Бог, чтобы эти фурии обманулись в ожидании. А из семейства Вэн кто-нибудь старался пробраться к старику?

Элинор подняла глаза от своей работы, но очень спокойно, она привыкла слышать свое имя от тех, кто не подозревал ее личности.

— Кажется, нет, — отвечала мисс Мэсон, — старик Вэн умер два или три года тому назад.

— Да, матушка писала мне о его смерти.

— Вы были в Индии, когда это случилось?

— Да.

Лицо Элинор побледнело, а сердце тяжело забилось в груди. Как смели они говорить о ее умершем отце тоном почти дерзкого равнодушия. Единственная страсть ее юной жизни имела над ней и теперь такую же сильную власть, как в то время, когда она на коленях в маленькой комнатке, приподняв сжатые руки к низкому потолку, произносила страшную клятву своими юными устами.

Она вдруг бросила работу, встала и вышла из тени лаврового куста.

— Элинор! — закричала Лора Мэсон, — куда вы идете?

Ланцелот Дэррелль сидел в небрежной позе, играя мотками шелка, клубками шерсти, всеми принадлежностями вышиванья, разбросанными на столе перед ним, но он поднял голову, когда Лора произнесла имя своей приятельницы и, может быть, первый раз пристально взглянул на мисс Вэн.

Он глядел на нее несколько минут, пока она разговаривала с Лорой за несколько шагов от него. Может быть, взгляд его был пристальнее, просто, от привычки живописца смотреть пристально на хорошенькое личико. Он скоро опустил глаза и глубоко вздохнул, как будто с облегчением.

— Случайное сходство, — пробормотал он, — такое сходство беспрестанно случается на свете.

Он встал и воротился в дом, оставив девушек вдвоем. Лора много говорила о его красивом лице и о непринужденной грациозности обращения, но Элинор Вэн была рассеяна и задумчива. Имя ее отца напомнило ей прошлое. Ее спокойная жизнь и все ее тихие удовольствия рассеялись как утренний туман, который, исчезая, открывает весь ужас поля битвы, и страшная картина прошлого явилась перед ней, мучительно живая, страшно действительная. Разлука на бульваре, продолжительная ночь агонии и неизвестности, встреча с Ричардом на мосту возле морга, изорванное, бессвязное письмо отца, ее мстительный гнев — все вернулось к ней, каждый голос ее сердца как будто звал ее прочь из пошлого спокойствия жизни к какому-нибудь отчаянному поступку правосудия и возмездия.

«Что мне делать с этой легкомысленной девушкой? — думала она. — Какое мне дело греческий или орлиный нос у Ланцелота Дэррелля, черные или карие у него глаза? Какую несчастную, бесполезную жизнь веду я здесь, когда мне следовало бы странствовать по всему свету и отыскивать убийцу моего отца!»

Она уныло вздохнула, вспоминая, как она бессильна. Что могла она сделать для того, чтобы приблизиться хоть на один шан к достижению цели, которую она называла целью своей жизни? Ничего! Она вспоминала с холодным чувством отчаяния, что хотя в минуты восторженности она ожидала впереди день торжества и мести, здравый рассудок говорил ей, что Ричард Торнтон сказал правду. Человек, вероломство которого было причиною смерти Джорджа Вэна, затерялся в хаосе многолюдной вселенной, не оставив никаких следов, по которым его можно бы отыскать.

Глава XVI. ПОДОЗРЕНИЕ ЮРИСТА

Монктон приехал в Гэзльуд на другой день после приезда Ланцелота Дэррелля. Серьезный нотариус знал молодого человека до его отъезда в Индию, но между ними, по-видимому, не было большой близости, и Дэррелль, казалось, даже избегал близости с богатым другом своей матери.