Раксис - Дмитрий Таланов

— По какой еще причине бабушка Андрея хранила обломки, сам подумай! Да влюблена она была по уши, вот и вся причина. Бедная женщина! — На лице Маши появилась кривая усмешка. — Хотя понять ее можно, харизмы Джокеру не занимать.

Она остановилась. Витька, до которого было еще далеко, лениво поднялся со скамейки. Повернувшись к Сашке, Маша сказала тем же тоном, каким поучал ее Джокер:

— Но сама я девушка тривиальная и предпочитаю общаться с людьми. Не с демонами или сердарами, а с обычными людьми. Ты понял меня, да? — спросила она.

Сашка кивнул. Он догадался, что это было что-то вроде официального заявления. И также понял, кому оно предназначалось.

— Ну, мне пора! — улыбнулась Маша напоследок и побежала к своему дому. Расставив руки, Витька широко зашагал ей навстречу.

Сашка вздохнул, развернулся и пошел домой. Но он не успел уйти далеко. Услышав за спиной слабый вскрик, Сашка оглянулся и окаменел: Витька хлестал Машу по лицу. Должно быть, первым неожиданным ударом он оглушил ее настолько, что она потеряла всякую ориентацию и теперь просто безвольно мотала головой, готовая рухнуть на землю. Но Витька держал ее свободной рукой за плечо, не давая упасть, и продолжал методично отвешивать оплеухи.

У Сашки настолько перевернулось всё в голове, что он не подумал бежать, а лишь рявкнул во всё горло, понимая, что это надо остановить как можно быстрее. Бежать можно потом, когда Витька отпустит Машу.

— Отпусти ее! — заорал ему Сашка. Крик его эхом отразился от стен дома. — По силам себе найди, дешевка!

Сашка специально хотел взбесить Витю, чтобы тот побыстрей переключился на него, и цели своей достиг. Самоходов замер с занесенной рукой, потом повернулся и зашагал к нему. Маша кулем опустилась на землю.

Сашка скинул рюкзак и куртку, понимая, что скоро ему потребуется вся доступная свобода движений, стараясь погасить ярость, что сотрясала его от макушки до пят и которой с прошлого года он очень боялся.

Какая же ты сволочь, думал он, после того как начальный порыв бешенства прошел. Поднимать руку на тех, кто слабее тебя, это нехорошо, Витя. Неспортивно. Меня тошнит от тебя, Витя, думал Сашка, неотрывно глядя на знакомую широкую улыбку.

Ты явно считаешь, что врежешь мне как в школе и на этом всё закончится, да? Ты ошибаешься. Прежде чем ты меня свалишь, я тоже постараюсь не упустить своего. А потом я очнусь, найду тебя, и мы повторим курс обучения. Таких, как ты, только так и учить — тыкать носом в собственное дерьмо, пока катарсис не наступит.

Жаль, что тебя нельзя сразу убить, так было бы куда проще. Мне проще. У меня это замечательно должно получиться, я чувствую это каждой клеточкой. Но это не способ, это я понял в прошлом году в спортзале. Там я нашел на себя вожжи, и весьма надежные. Поэтому мы с тобой сейчас будем просто драться. Но как же я не люблю этого, кто бы знал!

Когда Витька был на расстоянии вытянутой руки, у Сашки на лице появился испуг. Настолько искренний, насколько он сумел изобразить. К его удаче, противник купился и на долю секунды потерял осторожность.

Как бы извиняясь, Сашка шагнул вперед и резко ударил его коленом в пах, как проделал когда-то с охранником в подземной тюрьме. Следующим ударом он заехал Самоходову в нос и только собрался двинуть ему по затылку, как получил мощный хук в печень.

Он без сомнения бы упал, не будь к этому готов. Болевые сигналы каким-то образом не достигали больше его мозга. Поэтому он быстро выпрямился и в свою очередь врезал в челюсть. Витька покачнулся, отшатнулся и подобрался, поняв, что простой победы ему не будет. Дальше они стали методично обмениваться ударами, словно находились на ринге.

Сашка берег только голову, зная, что от удара Самоходова может потерять сознание. Потому он старательно подныривал, только раз пропустив удар по губам, которые тут же вздулись, а на зубах заскрипела крошка отбитой эмали. Но телу его приходилось хуже. На каждый свой удар, достигший цели, он пропускал минимум два. Да и того бы не было, не будь он заранее уверен, куда Витька собирается ударить. Как это получалось, Сашка сам не понимал.

Однако он слабел — внутренние повреждения, которых он не ощущал, давали себя знать. И хотя оба уха у Витьки стали размером с ладонь, один глаз полностью заплыл и была вдрызг разбита бровь, Сашка чувствовал, что ему самому недолго осталось.

Наконец он только успел влепить Самоходову по зубам, как пропустил удар по уху, а сразу за ним по другому. Это вызвало в его голове такую кутерьму, что он застыл на месте и даже не понял, как следом получил удар в глаз. Потом еще куда-то, но это уже не имело значения — мир вокруг него закачался, и он рухнул навзничь, раскидав руки.

Витька стоял над ним, дыша так, что его грудная клетка ходила ходуном. С кулаков и лица его капала кровь. Но в глазах горело торжество. Торжество и злоба — впервые в этих глазах проявилось что-то. Затем Самоходов ударил его ногой по ребрам, и Сашка ощутил внутри себя хруст. Потом еще раз, когда Витька ударил опять.

А потом перед глазами Сашки окно на пятом этаже их дома распалось на осколки, рама разлетелась в куски, и прямо через это облако шагнул наружу Андрей. Пока он летел вниз, расставив руки, Сашка бесстрастно наблюдал, как наливаются кровью многочисленные порезы на его белоснежной рубашке и таком же белом лице. Андрей угодил в остатки не растаявшего до конца снега, собранного в сугроб у стены, и, коснувшись его, стал валиться на бок, одновременно погружаясь в снег.

Сашка привстал, охнув от боли, вернувшейся в его тело, только сейчас осознав, что произошло. Андрей должен был убиться, но не убился. Он кубарем прокатился несколько метров по голому газону, приложился локтем о бордюр, полежал несколько секунд неподвижно и поднялся на ноги. Лицо его было заляпано грязью, рубашка и джинсы тоже были в грязи, а левая рука висела плетью. Сильно хромая, он широким шагом направился к Сашке.

А из-за спины Андрея уже бежала к ним Маша. Она что-то кричала, но Сашка не слышал, что именно. На него вдруг обрушилась страшная, до ломоты в костях усталость. Глаза его сами собой стали закрываться, но он продолжал через силу таращиться на Андрея, который прошел мимо и пошел дальше, словно на его пути вовсе не было никакого Витьки. Сашка едва сумел перекатиться на бок, но то, что должно было произойти, он не мог пропустить.

С каждым шагом всё больше хромая, Андрей неумолимо приближался к Самоходову, который медленно пятился от него, глядя перед собой остекленевшим, полным ужаса взглядом. Скрюченными пальцами Витька судорожно скреб свитер на груди, словно хотел выставить вперед руки, но одновременно страшился это сделать. А потом Андрей догнал его и выбросил вперед здоровую руку.