Битва при Пуатье - Жан-Анри Руа

«[Битва имела место] поблизости от римской дороги, связывавшей Шательро с Пуатье, примерно в пяти километрах к северо-востоку от этого последнего города, вероятно, на месте, которое до сего дня называется Мюссэ-ла-Батай».

Если допустить, что Карл Мартелл в полной тишине переправился через Вьенну у Сенона, что кажется несомненным (каким бы ни было место битвы «ad Pectavis» – около Пуатье).

Если предположить, а это общепризнанный факт, что по численности франкская армия уступала неприятелю.

Если согласиться, а это очень вероятно, что Карл был прекрасным полководцем, тогда мы сможем утверждать вместе с Дюфуром:

«В этом месте ширина долины составляет не более 2300 туаза; и если вычесть из нее площадь или ширину двух склонов, доминирующих над берегами Вьенны и Клайна, место, пригодное для маневра армий, в ширину не превышает и 1200 туаза, и эта цифра включает полосу кустарника размером в 500 на 1000 туаза. Карл Мартелл мчался навстречу Абдираману; он вынудил его остановить поход на Тур: однако на всем этом пути не было места, где задуманное удалось бы ему лучше, чем здесь».

И Дюфур перечисляет следующие соображения:

– предводитель франков завладел единственным подступом к реке;

– этот подступ был защищен выгодно расположенным древнеримским mansio;

– сарацинская армия была чрезвычайно ограничена в пространстве для маневров своей конницы, которая в результате оказалась менее эффективной в бою;

– наконец, Карл имел достаточно времени, чтобы занять высоты, господствовавшие над этим ущельем.

Иными словами, битва произошла именно на этом месте, поскольку Карл, прибывший вовремя, чтобы переправиться через Вьенну, будучи великим полководцем, выбрал именно этот, устроивший его участок.

Значит ли это, что проблем больше нет и тайна раскрыта? Мы на это вовсе не претендуем. Слабость этой теории проистекает из указания «ad Pectavis», «in suburbia» «Pictavensi» или еще «juxta urbem Pictavem» в Мецских анналах. Эти конкретные свидетельства гласят, что сражение имело место в самых предместьях Пуатье или его ближайших окрестностях. Левиллан попытался смягчить категоричность хроник. Он согласился прежде всего с «ad Pectavis» из анналов Мюрбаха.

«Летописец Мюрбаха, находясь в этом далеком эльзасском аббатстве, мог приблизительно поместить битву, произошедшую в Пуату на более или менее значительное расстояние от Пуатье, в окрестности этого города, даже если не учитывать, что иногда в текстах франкской эпохи pagus (область) фигурирует под тем же названием, что и его главный город. Кроме того, допустимо думать, что в умах людей, незнакомых с местностью, где разворачивалась эта военная акция, могла возникнуть путаница между Пуатье, главным городом, и Старым Пуатье, менее известным населенным пунктом, хотя во франкскую эпоху он еще обладал достаточным значением и располагался как раз около римской дороги из Пуатье в Тур».

А вот это, очень заманчивое, предположение о смешении Пиктавия и Старого Пиктавия вполне могло иметь место.

Г-н Левиллан придерживается более или менее широкого толкования в применении к слову «suburbium».

«В Vita Sadalbergae читаем:…coenobium puellarum in suburbio Linguicae urbis".[173] Издатель взял на себя труд заметить, что слово suburbium здесь имеет значение округа (pagus) или диоцеза. В этом случае, напомним то, что сообщает нам подлинная хартия св. Элигия: "Ego… in suburbio Lemonscensi intra fundo agri solemniacensis Deo auctore construxit". Солиньяк находится в двенадцати километрах к юго-востоку от Лиможа.

Слово suburbianum используется в различных текстах в таком же широким значении; приведем нижеследующие примеры, поскольку они дают нам возможность узнать, какое расстояние отделяет указанное место от города.

Annales qui dicuntur Einhardi (Королевские франкские анналы),787: «Et in suburbano Mogontiacense in villa quae vocatur Ingilunheim,quia ibi hiemaverat et natalem Domini et pascha celebravit» (И в предместье Майнца в вилле, что зовется Ингельхеим, зазимовал и Рождество отпраздновал). Ингельхеим находится в двадцати километрах к западу от Майнца.

Vita Goaris confessons: «…Infra terminum Wasaliacinse suburbano Trevico» (в пределах Вазалиацинса, что в предместье Трира). Речь идет об Обер-Везеле на Рейне вверх по течению от Сен-Гоара; Обер-Везель находится в девяноста километрах по прямой от Трира».

Прервем этот, еще достаточно длинный, перечень г-на Левиллана, который недалек от того, чтобы убедить нас, когда утверждает: «Это один из случаев, когда слово "suburbium" применяется ко всей административной территории, округу (pagus) или диоцезу, который зависит от города: таким образом, какое-то место может находиться в двадцати, пятидесяти или даже ста километрах от главного города, округа (pagus), или епископального города; тем не менее о нем будет говориться "in suburbia" или "in suburbano"».

Таким образом, в результате мы получаем право искать место столкновения двух армий между Пуатье и Туром, не покидая, однако, пределов Пуату.

Таков, можно сказать, истинный баланс наших знаний и предположений. Разумеется, эта локализация неопределенна. Быть может, однажды более удачливые исследователи получат возможность подвести Карла Мартелла к самым стенам Пуатье, по примеру Пюви де Шаванна, не являвшегося историком, чье полотно украшает главную лестницу отеля города Пуатье.

Что же касается нас, гипотеза Мюссе вполне удовлетворила наше любопытство. Придет ли нам в голову перестать величать «битвой при Пуатье» сражение при Нуайе-Мопертюи, которое ознаменовало собой поражение и бесчестье нашего доброго короля Иоанна 19 сентября 1356 г.?[174]

Наконец, есть еще одна мелочь, которая побуждает нас привести несколько дополнительных доводов в поддержку данной теории, так сказать, для напоминания. Но сразу же отметем гипотезу, согласно которой название Мюссе происходит от Мусы, арабского военачальника.

В этом главном опорном районе кое-какую информацию дала нам почва в результате случайных находок или скромных раскопок, которые там предпринимались. Шестьдесят лет тому назад лесорубы срубили огромный дуб, у подножия которого они нашли скелет и кое-какое оружие. Исследователи не только заявили, что эти останки и оружие являются сарацинскими, но, более того, на этом самом месте находился мусульманский лагерь. Речь шла о месте под названием Пинайль, безлюдные вершины которого, очищенные от леса, изрезанные оврагами и рвами, возвышаются помимо других селений над небольшой деревушкой под названием Монтгаме.

Аргументы были столь слабыми, что мы не считаем нужным их здесь повторять.

Мухаммед сказал: «Хороните мучеников там, где они умерли, вместе с их одеждой, ранами и кровью. Не омывайте их, ибо в день суда раны их будут благоухать мускусом».

Основываясь на факте гибели Абд-ар-Рахмана в бою и местном предании было проведено исследование места, расположенного по пути из Сенона в Жюме, которое называется Гробница молодого дуба или Ров короля.

Легенда такова: «Здесь как истинно верующий погиб под ударами франков Абд-ар-Рахман. Гурия спустилась с небес, чтобы извлечь его душу через смертельную рану, после которой он был похоронен своими приближенными на том самом месте, где пал. Высокие тополя качаются над Рвом короля, шелест их листьев подобен шороху ангельских крыльев, в то время как Аллах без конца убаюкивает душу Мученика».

В гробнице были найдены лишь кости и скелеты, ногами обращенными на восток, и это позволяет предположить, что, скорее всего, речь здесь идет о мусульманах.

Напомним об открытом вблизи Сенона необычайно большом кладбище, наводящем на мысль о том, что здесь похоронены франки, погибшие в сражении. Среди могил, извлеченных из земли, можно найти крючья, пряжки, цепи и другие детали доспехов.

Этот аргумент кажется сомнительным. Наконец, по всем окрестностям фермы, называемой Батай, страх перед арабами, таящийся в глубине души у жителей, остается столь живучим, что породил легенду о Ветре смерти. В октябре он дует по субботам в той долине, которая когда-то стала свидетельницей столкновения Востока и Запада. Ни один смельчак не решился что-либо построить на этом проклятом месте. Если кто-то случайно, не зная того, пересекает эту небольшую ложбину со своим стадом в тот час, когда ветер переходит в вихрь, горе его скоту или ему самому. На любое живое существо нападают неизлечимые болезни, а недоверчивые автомобилисты теряют колеса своих машин и гибнут в ужасающих авариях.

Октябрьская суббота. Даже легенды несут в себе частицы правды. В том, что касается датировки битвы при Пуатье, из четырех элементов, способных обеспечить этой дате точность, абсолютно несомненны только два, суббота и октябрь. Действительно, покров тайны, окутывающий это сражение, связан не только с его местом, но еще с годом и днем.

Перед нами три теории:

Горячие сторонники 732 г., которые отказываются признать свои школьные воспоминания мистификацией и не позволяют себе подрывать уверенность великого народа. Предоставим г-дам Левиллану и Самарану труд выразить мнение целого ряда авторов, начиная с Фюстеля де Куланжа, Диго, Мишле, Лависса или Пиренна. Их очерк включает исследование знаменитой рукописи № 10837 и, в частности, до крайности немногословной приписки: