Пророчество. Часть четвертая - Василий Горъ

- Алло, Савелий Иванович? Это Ремезов. Помните такого? Вот и отлично… Не надо меня перебивать, потому что секунд через двадцать я отключусь. Итак, ваша дочь у нас. Меняем на Машу Логинову. Без доплаты. Вы подумайте, устроит вас или нет, а я позвоню. Эдак через часик - полтора… Бай-бай…

Беата, ухмыляясь, поймала брошенную Ремезовым трубку и поинтересовалась:

- Сема, общение с Вовкой на тебя плохо действует! Даже тут не можешь быть серьезным…

- Это я не от него набрался! - парировал он. - Это от тебя… Вовке до тебя, как до Парижа… в общем, ползком…

Третий похититель, оказавшийся совсем молоденьким парнишкой, сидел в углу и улыбался.

- Блин, что у Олежки все время занято? - очередной раз набирая номер на своем телефоне, буркнул Сема. - О, есть контакт! Привет, братан! В общем, у нас все путем! Доча Кормушки у нас в гостях. Кушает вот. Оголодала на студенческих харчах… Привет тебе передает… Не паясничаю… Ее бате звонили… Он проникся… Я обещал ему позвонить через часик - полтора… Новости? У вас? Слушаю…

По тому, что на лице Ремезова разом пропала довольная улыбка, я поняла, что ситуация изменилась. И не в лучшую для меня сторону. Усилием воли заставив себя продолжить кушать, я незаметно стянула левой рукой со стола нож и положила его под скатерть, себе на колено…

- Мда, - закончив говорить по телефону, буркнул Ремезов. - За последние пару лет твой батя здорово изменился. А когда-то я его даже уважал… Совсем крыша поехала…

- Что случилось? Не тяни… - Беата подскочила с кресла и, вцепившись в воротник рубашки Ремезова, пару раз его тряхнула. Так, что в общем-то здорового и, наверное, тяжеленного мужика замотало в воздухе, как тряпку.

- Да как тебе сказать? - Кормушка решил с нами связаться. Сам. Утром он сжег квартиры Машиных родичей, Соловья, Кириллова и хату, которую когда-то снимали Дед с Ольгердом… И оставил на пожарищах телефон, куда позвонить… Придурок, блин…

- Что с мамой Соловья? И с остальными?

- Олежка говорит, что жертв нет. Но без квартир осталось семей двадцать с хреном… Мудило, бля…

Я зажмурилась и тихонько положила нож на место - попадаться под руку разъяренным такой новостью отморозкам мне чего-то расхотелось…

- Ну, в общем, мы ему позвонили… - нехорошо улыбнувшись, заключил Семен. И повернулся ко мне:

- Говорят, у твоего бати в Москве две хаты? Дом на Пальме-де- Майорка и в Вене? Прикольно… Придется попутешествовать… Давно не занимался любимым делом…

- К-каким? - набравшись смелости, полюбопытствовала я.

- Я когда-то был подрывником… - ухмыльнулся он, и подергал себя за мочку уха. - Ох, и люблю я это дело…

Глава 32. Хранитель Эол.

Лойша спала. Свернувшись в клубок, как наигравшийся за день котенок. Роскошные черные волосы разметались по кровати, тускло отблескивая в свете догорающей на окне свечи. На лице, на котором и во сне играла легкая улыбка, лежали тени, но даже в полумраке оно дышало свежестью и молодостью. Осторожно выскользнув из под обвившей его шею руки, Эол слез с кровати и перебрался на подоконник. И приоткрыл створку окна: после бурно проведенного вечера ему было жарко и хотелось вдохнуть полной грудью. На улице бушевала гроза. Резкие порывы ветра мигом остудили его лицо, но затушили слабенький огонек свечи. Вполголоса чертыхнувшись, Хранитель перенес свечку поближе к кровати и, поставив ее на табуретку, зажег фитиль. Вспыхнувшее пламя вырвало из мрака потрясающе красивый изгиб талии и крутое бедро девушки, в который раз заставив Эола удивиться ее выбору - старый, проживший безумно длинную жизнь мужчина не мог заинтересовать эту молодую и пышущую жизнью танцовщицу. Однако она была с ним, и это многое меняло - в его жизни появилась новая цель и новые, - или давно забытые? - интересы. Наткнувшись взглядом на кувшин, Хранитель почувствовал жажду и поморщился - пить вино не хотелось, а воды в комнате не было. Надо было одеваться и идти вниз, в харчевню. Поискав свою одежду и, со стыдом обнаружив ее разбросанной по полу от двери и до их ложа, Эол подхватил штаны, и тут на него накатило знакомое ощущение приближения очередного 'откровения'. Заметавшись по комнате, Хранитель с трудом нашел свою сумку с блокнотом, трясущимися руками открыл его на чистой странице и приготовился писать…

- Покинуть найденное счастье,и сделать шаг в ночную тьмутуда, где небо рвет ненастьеСудьбой предписано Ему……В ночи, задолго до рассветашагнуть по Вееру Миров;услышать голос… - Значит, где-товот-вот Друзей прольется кровь…

Дописывая последнюю строку, хранитель почувствовал, что его знобит: против обыкновения, строчки были вполне понятны и требовали пошевеливаться, и немедленно - там, на Земле, кому-то из команды Ольгерда срочно требовалась помощь! Еще раз пробежав глазами Пророчество, Эол заскрипел зубами и бросился одеваться. Наскоро собравшись, он шагнул было к двери, но вспомнил про спящую Лойшу и замер - уходить не попрощавшись было некрасиво. На редкость. Да и вряд ли одна минута могла что-нибудь решить. Поэтому, повесив сумку на ручку двери, он прошел к кровати, присел на нее рядом с девушкой и вдруг заметил, что она не спит:

- А я думала, что ты так и уйдешь не попрощавшись… - грустно призналась она, прикрывая грудь одеялом.

- Прости, милая… Мне правда надо спешить… Моим друзьям нужна помощь… - понимая, что для нее эти слова звучат, как полная и законченная чушь, пробормотал Эол. - Ты… ты дала мне шанс снова почувствовать себя человеком и мужчиной, и… Я вернусь к тебе… Не знаю, насколько быстро, но я обещаю, что вернусь… Правда…

Недоверчиво глядя на него, Лойша склонила голову к плечу:

- Не надо лгать… Я уже большая девочка… И не жалею о том, что было… И не требую от тебя прощальных слов… Иди, раз так решил…

- Лойша… Посмотри в мои глаза… - чуть не взвыв от боли в сердце, попросил Хранитель. - Я не лгу. Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО к тебе вернусь… Просто мне надо бежать… Мне с тобой было здорово… И не только ночью… Вообще… Я… Мне… Поверь, а?

- Ладно, иди…

Заметив искорки сомнения, загоревшиеся в ее глазах, Эол расцвел, притянул черноволосую красавицу к своей груди, вдохнул запах ее волос и, поцеловав девушку в нос, встал:

- Передай, пожалуйста, баронессе Золиа, что я ушел в свою берлогу. Скажи, 'очередное Пророчество'. Она поймет. Пусть не волнуется. Самому пока не понятно. Хорошо?

- Ничего не поняла… - прижав его ладонь к своей груди, прошептала Лойша. - Но передам обязательно… Возвращайся. Буду ждать…

Добираться до челнока пришлось больше часа - охрана городских ворот долго не могла понять, зачем такому уважаемому человеку надо покидать Аниор в такую непогоду, да еще задолго до рассвета. Пришлось вызывать дежурного офицера и решать вопрос с ним. Благо, мало кто не знал, что этот странный чужеземец - личный друг Мериона Длинные Руки и Ольгерда Коррина. В общем, выбравшись за ворота, насквозь промокший Хранитель бросился к лесу бегом. И тут же за это поплатился - подвернувшийся под ногу корень заставил его потерять равновесие и врезаться лицом в ствол корявого, но от этого не менее прочного дерева. Ощупав саднящий лоб, Эол почувствовал, что ссадил кожу и разозлился - надо было торопиться, а продираться сквозь лес в полной темноте было довольно рискованно. Можно было наткнуться на ветку или сверзиться в какой-нибудь овраг. В общем, с грехом пополам, изорвав одежду, перемазавшись в глине, разодрав в кровь руки и бок, еще раза четыре упав, он наконец добрался до челнока и активировал брелок. А через пару минут, бросив грязную одежду на поляне, влез внутрь и, ежась от холода, включил обогрев салона, упал в кресло пилота и активировал управление…